Кутузов не дожил до триумфа русского оружия весной 1814 года. До последних мгновений своей жизни, решительно сопротивляясь вторжению на запад и будучи более чем удовлетворенным тем, что удалось выполнить обещание и изгнать последнего французского завоевателя с русской земли, фельдмаршал умер вскоре после того, как русская армия переправилась через Неман в январе 1813 года. Номинально командование войсками перешло к царю, но фактически ответственность за проведение кампании 1813 года легла на Шварценберга, среди ближайших советников которого главнее всех был человек, первоклассно знающий наполеоновскую манеру ведения войны, кронпринц Шведский Бернадот.
Бернадот — единственный французский маршал, сохранивший желанную добычу, которую он выиграл во время своего стремительного восхождения из казармы на трон. Он дожил в большой славе до 1844 года, скончавшись под именем Карла XIV Шведского, а его прямые потомки и до сих пор правят этой страной.
Два человека, сыгравших в кампании очень заметную роль со стороны французов, умерли раньше, чем исполнилось три года с момента переправы через Неман. Один из них — Мишель Ней, герой отступления, другой — король Мюрат, герой наступления. Оба были расстреляны: первый в Париже за свое участие в Ста днях Наполеона, второй в Калабрии, после неудачной попытки вернуть себе трон Неаполя.
Казнь маршала Нея вызвала огромное возмущение у его старых товарищей, сравнимое разве что с переполохом, возникшим среди его врагов.
Казнь Мюрата прошла почти незамеченной. Оба встретили смерть с достоинством и бесстрашием, которые они неизменно демонстрировали на поле боя; процессы над обоими маршалами были пародией на справедливость. Нея судили люди, которые, за небольшим исключением, были повинны в тех же преступлениях, что приписывали ему, другая часть судей была недостойна чистить ему сапоги. Мюрата застрелили наемники, которых наняли люди, справедливо названные А. Г. Макдоннеллом «презренное, трусливое и продажное правительство». Во время суда над Неем главным свидетелем со стороны защиты выступал его старый товарищ Даву, чья верность Наполеону прошла через все испытания и который никогда не сгибал коленей перед Бурбонами. К моменту своей смерти, в 1823 году, Даву продолжал держаться в стороне от политики, оставаясь молчаливым и непреклонным бонапартистом до последнего вздоха.
Тридцать четыре раны, полученные в бою, не мешали маршалу Удино, храброму командиру Второго корпуса, наслаждаться активной старостью. Он умер в 1847 году, в возрасте 81 года. Бессьер, командующий Старой гвардией, и Дюрок, знаменитый гофмаршал, погибли во время боев в 1813 году, а Бертье, начальник Главного штаба, покончил жизнь самоубийством или, возможно, стал жертвой несчастного случая[80]. Виктор, по дороге на Вильно отказавшийся возглавить арьергард вместо Нея, стал ярым роялистом и предателем старых товарищей. Он умер, так и не раскаявшись, в 1841 году, через год после того, как тело Наполеона перевезли с острова Святой Елены и погребли в мраморной могиле в Доме инвалидов. Мортье, чье вошедшее в поговорку добродушие устояло перед русскими холодами, погиб от бомбы, брошенной наемным убийцей в короля Луи-Филиппа в 1835 году[81].
Александр, самодержец всероссийский, не выполнил обещания своей молодости. Он освободил Европу, или скорее сделал ее на время безопасной для правящих династий, но не достиг своей главной цели — освобождения собственных крепостных. Он умер в декабре 1825 года, пережив своего великого соперника на четыре с половиной года.
Что же произошло с остальными, чьи судьбы легли в основу этой книги? Большинство из них дожили до преклонного возраста, многие достигли скромного процветания. Самый достойный, майор[82] Марбо, командующий 23-м егерским полком, продолжал активную военную карьеру почти до 60 лет, пока его вновь не ранили в колено во время французской экспедиции в Северную Африку. К его мемуарам, написанным в ссылке (он был еще одним непримиримым бонапартистом), прилагается записка Наполеона, который завещал ему 100 тысяч франков, наказав «продолжать писать в защиту славы французской армии». Марбо умер, окруженный большой славой, в 1854 году, в возрасте 72 лет. Как сказал Д. Батлер, переведший его мемуары на английский язык: «Пожалуй, немногие люди этого поколения оставили записи, заслуживающие большего доверия».
Бургойнь, тысячи раз игравший в прятки со смертью всю дорогу от Москвы до Вислы, продолжал обманывать ее до 1867 года, когда племянник Наполеона воскресил потускневшее великолепие правления своего дяди. Время от времени Бургойнь встречал и узнавал своих старых товарищей, солдат, с которыми он сталкивался на многих биваках и на бесконечных ярдах долгой, скованной холодом русской дороги. Он всегда удивлялся, видя их живыми и в добром здравии, но они удивлялись еще больше, видя, что их «малыш» стал пухлым, румяным и законопослушным. В конце своих записей Бургойнь упоминает о некоторых из своих встреч со старыми товарищами. Одна из них была с квартирмейстером Росси, которого он оставил с сильно обмороженной ногой, две другие произошли случайно в «Отель де Прованс» в Бресте, почти через 20 лет после Великого отступления.
Этих людей, бургойней, росси, пикаров, гранжье, до середины XIX столетия еще можно было найти в каждом французском городе, а несколько из них должны были дожить до того, чтобы стать свидетелями прусской оккупации Парижа после поражения Франции в войне с Пруссией. Эти люди были покрыты рубцами, страдали ревматизмом, у многих из них не хватало конечностей.
Они пережили несколько революций, две империи и две реставрации, но длинная вереница известных людей, входивших в государственные апартаменты с 1815-го по 1871 год и выходивших из них, не произвела на ветеранов ровным счетом никакого впечатления. Их верность принадлежала человеку, который вел их через горные перевалы, пустыни и заснеженные равнины, и они не собирались делить ее с кем-нибудь другим. Ветераны вспоминали то время, когда они, не боясь ни Бога, ни черта, шли маршем по дорогам Европы, унося добычу почти из всех европейских столиц. Когда имена этих людей канули в вечность, память о них стала предметом военной гордости и воспоминаний о невообразимых военных триумфах. Именно этим забытым солдатам и посвящалась эта книга.
Источники этой книги
Они бесчисленны, поскольку являются плодами 40-летнего чтения и изучения источников, посвященных периоду с 1789-го по 1815 год, охватывающему революцию, Консулат и 11 лет Империи. Тем не менее все эти источники можно разделить на три основных потока: исторические романы, мемуары и комментарии. И авторы исторических романов, и авторы комментариев достаточно вольно обошлись с огромным количеством мемуаров, которые появились в европейской печати во время долгого мира, наступившего после Ватерлоо. При написании этого рассказа о Великом отступлении я воспользовался теми же источниками, что и они.
Ранние труды, которые я использовал, чтобы воссоздать основные события наступления Великой армии и отхода, были опубликованы более чем полстолетия назад, всего через несколько лет после смерти Наполеона. Более поздние авторы и работы, которым я очень обязан, — это сэр Бернард Пэрес, профессор русской истории, и его блестящий труд История России, образцовая работа над темой — недавно опубликованная книга члена Британской академии, доктора исторических наук Д. М. Томпсона Наполеон Бонапарт, его взлет и падение, еще один очень хорошо написанный научный труд, изданный Блэквеллом в 1952 году, и всемирно известная книга Эмиля Людвига Наполеон, изданная Алленом и Унвином в 1927 году. Эти труды, вне сомнений, единственные заслуживающие доверия источники о Русской кампании, поскольку являются плодами скрупулезного труда ученых.
В 20-х, 30-х и 40-х годах XIX столетия, наверное, тысячи людей составили мемуары о Первой империи. Тем не менее большинство из них относятся к гражданской жизни и были написаны придворными чиновниками, политиками, гражданскими служащими и иногда членами домашней прислуги Наполеона. Все, что было написано большим количеством профессиональных военных об этом походе, существует либо в форме дневников и записок, авторы которых никогда не рассчитывали на то, что их записи увидят свет, либо в форме автобиографических рассказов, предназначенных для публикации. Именно этими источниками я пользовался без всякого ограничения. Потому что они содержат трогательный, точный и наглядный рассказ о тех событиях.
Неоспоримое превосходство среди всех военных записок имеют «Мемуары сержанта Бургойня» — пожалуй, самый подробный поразительный отчет о кампании, который когда-либо появлялся из-под пера офицера сержантского состава любой армии. Также особняком стоит замечательный отчет барона де Марбо о годах, проведенных на войне. Мемуары Бургойня были прекрасно переведены на английский язык достопочтимым Д. В. Фортескью и опубликованы в Англии в 1899 году Хейнеманном, после этого они переиздавались Питером Девисом и Джонатаном Кейпом соответственно в 1926-м и 1930 годах. Бургойнь участвовал в Немецкой кампании 1806 года и продолжал оставаться в строю до 1813 года, когда попал в плен. Мемуары он оставил только о Русской кампании. События этого ужасного похода, казалось, неизгладимо запечатлелись в его памяти, поэтому он оставил только мимолетные ссылки о своей службе в Испании, Польше и на Дунае. Мемуары Бургойня, написанные простым языком, изображают человека, совершенно не считавшего себя важной личностью.
Героический рассказ Марбо производит не меньшее впечатление, но по другим причинам: с самого начала службы бывший офицером, а затем, последовательно, адъютантом многих маршалов, он испытывает сдержанное чувство гордости за свои заслуги и имеет на это полное право: Марбо уцелел после 15 лет почти непрерывной действительной военной службы, был много раз ранен, совершив множество подвигов, и, живи он в XX столетии, стал бы, наверное, самым молодым офицером в армии союзников как в Первой, так и во Второй мировой войне, обладавшим таким