Тут национальные гвардейцы из Версаля открывают огонь по лейб-гвардейцам короля! Белые и красные готовы начать сражение... королю достаточно скомандовать, его приказа откровенно ждут. Но король не решается. Он... нет, даже не приказывает... Он просит лейб-гвардейцев уйти из Версаля в Рамбуйе: не провоцировать «народ». Остаются только дежурные часовые, верные королю части уходят.
Сам король тоже пытается выехать из Версаля. Однако версальские патрули, состоящие из солдат Национальной гвардии, под командованием майора Лакуэнтра оба раза возвращают королевские экипажи. Фактически король взят под стражу.
В 11 часов вечера в Версаль прибывает Лафайет с главной массой Национальной гвардии. Лафайет в сопровождении двух членов муниципалитета предъявляет королю требования, состоящие из четырех пунктов: «Первое, чтобы честь охранять его священную персону была возложена на Национальную гвардию... Второе, чтобы было получено продовольствие, если возможно. Третье, чтобы в тюрьмы, переполненные политическими преступниками, были назначены судьи. Четвертое, чтобы Его Величество соизволило переехать жить в Париж».
Король обещает подумать.
На следующий день, 6 октября, один из оставшихся в Версале лейб-гвардейцев говорит что-то, чего «не одобряет» «народ». Что именно он сказал, мы не знаем. Одни историки говорят про «оскорбление», другие, что он «обругал собравшихся».
Перебранка переходит в перестрелку. «Народ» врывается в казармы лейб-гвардии, в которых почти никого нет. «Подвиг «в духе «штурма Бастилии». Лейб-гвардейцы отступают в покои короля. И тут выходит Национальная гвардия... с ружьями наперевес. Король выходит на балкон своего дворца, сопровождаемый Лафайетом. О чем говорили они, король Людовик и Лафайет? Этого мы не знаем. Знаем, что толпа кричит снизу: «Короля - в Париж!» Король кивает. С этого момента он — фактически пленник.
Первоначально депутаты Учредительного собрания разделились на «аристократов» (защитников старого порядка) и «патриотов» (сторонников преобразований). Как лозунг всего государства провозглашаются свобода, равенство, братство[25]. Что свобода категорически противоречит равенству, как-то никто не замечает.
Идут ожесточенные и совершенно абстрактные споры о том, какие права должен иметь король, а какие — Народное собрание. Учреждение новой формы власти никак не может состояться — слишком различны позиции партий жирондистов, фельянов, «Горы», якобинцев. Я не буду подробно описывать их позиции, поведение и политику. Об этом написаны целые библиотеки, да моя книга и не об этих удивительных личностях.
Важно, что они никак не могут договориться между собой решительно ни о чем. Спорят о числе палат будущего парламента, о праве короля накладывать вето (запрет) на решения парламента, о том, кому предоставлять избирательное право, — страна разваливается сама по себе, господа учредители болтают сами по себе.
Единственно, в чем преуспели господа учредители, 26 августа 1789 года они приняли «Декларацию прав человека и гражданина». Приведу полностью этот фантастический документ.
«Представители французского народа, образовав Национальное собрание и полагая, что невежество, забвение прав человека или пренебрежение ими являются единственной причиной общественных бедствий и испорченности правительств, приняли решение изложить в торжественной Декларации естественные, неотчуждаемые и священные права человека, чтобы эта Декларация, неизменно пребывая перед взором всех членов общественного союза, постоянно напоминала им их права и обязанности, чтобы действия законодательной и исполнительной власти, которые в любое время можно было бы сравнить с целью каждого политического института, встречали большее уважение; чтобы требования граждан, основанные отныне на простых и неоспоримых принципах, устремлялись к соблюдению Конституции и всеобщему благу. Соответственно, Национальное собрание признает и провозглашает перед лицом и под покровительством Верховного существа следующие права человека и гражданина.
Статья 1
Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные различия могут основываться лишь на общей пользе.
Статья 2
Цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковые — свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению.
Статья 3
Источником суверенной власти является нация. Никакие учреждения, ни один индивид не могут обладать властью, которая не исходит явно от нации.
Статья 4
Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом.
Статья 5
Закон имеет право запрещать лишь действия, вредные для общества. Все, что не запрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден делать то, что не предписано законом.
Статья 6
Закон есть выражение общей воли. Все граждане имеют право участвовать лично или через своих представителей в его создании. Он должен быть единым для всех, охраняет он или карает. Все граждане равны перед ним и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и способностями.
Статья 7
Никто не может подвергаться обвинению, задержанию или заключению иначе, как в случаях, предусмотренных законом и в предписанных им формах. Тот, кто испрашивает, отдает, исполняет или заставляет исполнять основанные на произволе приказы, подлежит наказанию; но каждый гражданин, вызванный или задержанный в силу закона, должен беспрекословно повиноваться: в случае сопротивления он несет ответственность.
Статья 8
Закон должен устанавливать наказания лишь строго и бесспорно необходимые; никто не может быть наказан иначе, как в силу закона, принятого и обнародованного до совершения правонарушения и надлежаще примененного.
Статья 9
Поскольку каждый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом.
Статья 10
Никто не должен быть притесняем за свои взгляды, даже религиозные, при условии, что их выражение не нарушает общественный порядок, установленный законом.
Статья 11
Свободное выражение мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека; каждый гражданин поэтому может свободно высказываться, писать, печатать, отвечая лишь за злоупотребление этой свободой в случаях, предусмотренных законом.
Статья 12
Для гарантии прав человека и гражданина необходима государственная сила; она создается в интересах всех, а не для личной пользы тех, кому она вверена.
Статья 13
На содержание вооруженной силы и на расходы по управлению необходимы общие взносы; они должны быть равномерно распределены между всеми гражданами сообразно их возможностям.
Статья 14
Все граждане имеют право устанавливать сами или через своих представителей необходимость государственного обложения, добровольно соглашаться на его взимание, следить за его расходованием и определять его долевой размер, основание, порядок и продолжительность взимания.
Статья 15
Общество имеет право требовать у любого должностного лица отчета о его деятельности.
Статья 16
Общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет Конституции.
Статья 17
Так как собственность есть право неприкосновенное и священное, никто не может быть лишен ее иначе, как в случае установленной законом явной общественной необходимости и при условии справедливого и предварительного возмещения»[26].
На очень долгое время французские законодатели «забыли» об этой Декларации, как стараются забыть страшный сон. Но 4 октября 1958 года она подтверждена Французской конституцией. А 16 июля 1971 года конституционный совет Франции признал Декларацию юридически обязательным документом, нарушение которого приравнивается к неконституционности.
Буквально любые решения, которые принимает новое правительство Франции, служат только увеличению хаоса, бардака, беспорядка, беспредела. Даже вроде бы довольно разумные. Причина простая: все они совершенно непродуманны. Все хотят как лучше, а получается, как всегда.
Сравнительно удачны декреты об упразднении цехов (1791), об уничтожении регламентации, внутренних таможен и прочих ограничений, препятствовавших развитию торговли и промышленности.
Декреты об отмене деления на сословия не в силах изменить принадлежности людей к тому или иному сословию. Есть вещи, которые хоть отменяй, хоть не отменяй, они есть, и все. Характерно, что в Индии после достижения независимости касты не «отменили», а объявили об их равенстве перед законом.
Декрет о передаче церковного имущества в распоряжение нации 2 ноября 1789 ведет к диким спорам о том, как и по какому принципу делить бывшую церковную землю. Ведь механизм не продуман.
Декрет об уничтожении старого, средневекового административного деления Франции и о разделении страны на департаменты, дистрикты, кантоны и коммуны (1789-90) ведет к невероятному бардаку в управлении страной. Совершенно непонятно, как разграничить полномочия коммун-муниципалитетов, административных единиц и центрального правительства.
Декреты конца 1789-го о введении цензовой избирательной системы и разделении граждан на «активных» и «пассивных» делят вроде бы «равных» граждан на имущественные категории. Одни (примерно треть мужского населения) имеют избирательные права, другие — не имеют. Эти декреты вошли в Конституцию 1791 г.