1. Александр I Павлович — такой же точно заложник дворянства, как и Павел I Петрович. Не будем даже обсуждать естественное желание жить. Но ведь убийство императора, пошедшего против дворян, нисколько не приблизит крестьянство к свободе.
2. Все события в России совершаются на фоне продолжающихся беспрерывных войн. Европа бурлит, все время движутся войска, нехорошо жужжат пули, рвутся бомбы[86]. В крови и огне перекраивается карта мира.
Александр прекрасно понимает — воевать все равно придется. Даже политика «свободных рук» предполагает армию, которая послужит угрозой для желающих округлить свои владения за счет Российской империи.
В этих условиях полное безумие ссориться с единственным военным сословием.
10 мая восстановлена русская миссия в Вене. По Англо-русской морской конвенции 17 июня 1801 г. Россия отказывается от союза с Бонапартом, но к Британии не присоединяется. Политика «свободы рук».
8 октября в Париже подписывается русско-французский мирный договор и секретный протокол о разграничении сфер влияния. Согласно протоколу, стороны обязуются «не оказывать ни внешним, ни внутренним врагам другой державы никакой помощи войсками или деньгами под каким бы то ни было наименованием»[87].
28 сентября 1802 года Сенат восстановил действие русско-французского торгового трактата 1797-го сроком до 1809 года. Опять политика «свободы рук». Со всеми дружим и торгуем, всех любим и не любим одинаково.
Но к войне Россию все равно подталкивают неудержимо. У нежелания Александра влезать в европейскую войну есть два камня преткновения: активность Франции на Балканах и стремительное возвышение Франции.
Франция активизируется на Балканах. Россия давний гарант прав христианского (православного) населения Турецкой империи. Русские монахи приезжают в Турецкую империю, преподают в школах для православных, русское правительство постепенно ведет к тому, чтобы православные отделялись от Турецкой империи, создавали свои государства.
Члены названного Комитета указывают царю на опасность французского присутствия: Франция может резко рвануть на себя одеяло, занять место России на Балканах. Адам Чарторыйский прямо говорит о необходимости «защиты Блистательной порты от происков Франции».
То же самое говорят опытные старые дипломаты. Министр иностранных дел Воронцов в 1803 году представляет доклад, в котором говорит — высадка французских войск на Балканах означала бы распад Турецкой империи и потерю всех позиций, завоеванных кровью и потом многих поколений.
В самой Европе Бонапарт, нарушая все предшествующие договоры, аннексирует дважды завоеванный им Пьемонт (1802) и родину правящей британской династии Ганновер (1803).
Выход, по его мнению, один — война в союзе с Британией за сохранение существующего положения.
Второй источник беспокойства: расстрел герцога Энгиенского, коронация Наполеона как императора.
Лев Толстой очень точно описывает, какое тяжелое впечатление оказывает на русское общество убийство герцога Энгиенского. Все дворянство понимает — посягнули на человека их круга! И уже не санкюлоты, не якобинцы, а почти император Наполеон. Не Робеспьер, от него другого и не ожидали, а «Робеспьер на коне!» Уже не в романе, а в реальной жизни Александр I объявил по герцогу реальный траур при дворе. По Петербургу ходила брошюра «Историческое описание Его Светлости принца герцога Енгиенскаго, расстрелянного по повелению Буонапарте в Винценском лесу в ночь с 21 на 22 марта 1804 года»[88].
Но все понимают и то, что новый режим продемонстрировал: для достижения своих целей он готов нарушать любую законность! Этой готовностью пугали якобинцы, а получается — Наполеон не лучше.
Впрочем, тут французам есть что сказать... посол Франции Лористон задает императору, возмущенному беззаконным расстрелом, вопрос: «Что, если бы в дни, когда Британия готовила убийство Вашего отца, Вы бы узнали, что заговорщики находятся за границей, но в пределах досягаемости. Неужели Вы бы не приложили бы все усилия, чтобы их схватить?». Удар ниже пояса? Да. Но Александр сам подставился.
С декабря 1804 года дипломатические отношения России и Франции были прерваны. Накануне коронации Наполеона Александр демонстративно разрывает с Францией дипломатические отношения и отзывает поверенного в делах Петра Убри — чтобы он не присутствовал при коронации.
А цели у Франции какие? Государственный совет приходит к весьма резонному выводу: стремительное возвышение Наполеона имеет главным образом соображения внешней политики. То есть Наполеон Бонапарт, став императором, намерен раздвигать границы своей империи вплоть до Индии на юг и до Урала на восток.
Это подталкивает к созданию третьей антифранцузской коалиции под предводительством русского царя Александра I. Центральное звено договоров этой коалиции: «Англо-русская конвенция о мерах к установлению мира в Европе» от 11 апреля 1805 г.
Тогда же опять начинают финансово поддерживать французских эмигрантов. Много позже в 1828 г. Николай I попытается получить должок с Карла X Бурбона, правившего в 1824-1830 гг. Должок составляет 19 284 497 франков. Не получил.
«Когда говорят пушки, музы молчат» — говаривал Наполеон.
Когда говорят пушки, музы тоже не всегда молчат. Но они говорят только в том случае, если они помогают пушкам или хотя бы не мешают им стрелять. Мог ли Александр I Павлович проводить раскрепощение крестьян, ставя Россию на грань новой гражданской войны?
Глава 4.ПОЧЕМУ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА НЕ НАЧАЛАСЬ В 1807 ГОДУ?
Дерево человечества забывает о тихом садовнике, который пестовал его в стужу, поил в засуху и оберегал от вредителей; но оно верно хранит имена, безжалостно врезанные в его кору острой сталью, и передает их позднейшим поколениям, тем лишь умножая их славу.
Гейне Г.
После заключения ряда трактатов между Австрией, Пруссией, Россией и Англией была оформлена новая антифранцузская коалиция. 9 сентября 1805 года Александр и Кутузов выехали в действующую армию.
Разумеется, и тут не обошлось без романтической истории, которую до сих пор вспоминают где надо и где не надо. Связана она с прусской королевой Луизой Августой Вильгельминой Амалией (1776-1810), супругой Фридриха Вильгельма III, мамой прусского короля Фридриха Вильгельма IV, первого германского императора Вильгельма I и жены Николая I Шарлотты (Александры Федоровны).
Королева была очень красива. Некрасивый и угрюмый Фридрих-Вильгельм проигрывал в сравнении с Луизой Менленбургской. Луиза была красива и обаятельна. Пожилой Гете называл ее «небесным видением».
В июне 1802 года Александр заехал к своему двоюродному брату, прусскому королю, из Риги в Мемель. Помимо смотров, парадов и приемов королевская чета много времени проводила в домашнем кругу, в компании Александра. Александр много общался с Луизой, когда Фридрих-Вильгельм уходил спать, и, конечно же, о них много чего говорили.
По одной версии, Александр уже тогда влюбился по уши. Обер-гофмейстерина Луизы, графиня Фосс, записала в своем дневнике об Александре: «Бедный, он совсем увлечен и очарован королевой!»
По другой, как выразился хорошо его знавший Чарторыйский, началось «платоническое кокетничанье».
Они прощались чрезвычайно трогательно, Луиза была в слезах. Судя по всему, если кто-то влюбился, то именно она.
В октябре 1805 года Александр снова встретился с прусской королевской четой в Потсдаме. Адам Чарторыйский не без ехидства писал, что император был в Потсдаме «серьезно встревожен расположением комнат, смежных с его опочивальней», и что «на ночь он запирал дверь на два замка, боясь, чтобы его не застали врасплох и не подвергли бы слишком опасному искушению, которого он хотел избежать».
Несмотря на это молва утверждает: под влиянием своей неземной любви Александр подписал с Фридрихом-Вильгельмом III 22 октября 1805 г. конвенцию о присоединении Пруссии к антинаполеоновской коалиции. Глупости, потому что именно за этой конвенций Александр и приехал в Потсдам.
Еще забавнее утверждение, что Фридрих-Вильгельм III подписал конвенцию по настоянию жены: он спал и видел себя союзником России.
Но больше всего легенд связано с посещением гробницы Фридриха II («Великого Фридриха»). В полночь все трое при свечах спустились в гробницу Фридриха Прусского (которого беспощадно и позорно била русская армия в Семилетней войне) и поклялись друг другу в вечной дружбе.
Спустя год Наполеон занял Потсдам и выпустил по этому поводу свой 17-й бюллетень. В нем он прошелся и по клятве у гроба Фридриха II:
«Через два дня после свидания оно было изображено на картинке, которую можно видеть во всех лавках и которая заставляет смеяться даже мужиков. На ней изображены: русский император, очень красивый, с ним рядом королева, а с другой стороны король, который поднимает руку над гробницей Фридриха Великого. Сама королева, закутанная в шаль, подобно тому как лондонские картинки изображают леди Гамильтон, прижимает руку к сердцу и смотрит при этом на императора».
Наполеон не мог не пнуть своих заклятых врагов. Сравнение королевы Луизы с любовницей адмирала Нельсона леди Гамильтон должно было казаться ему очень обидным.
Но главное: находятся историки, которым совесть позволяет рассказывать, что этой клятвой у гробницы Фридриха Великого то ли коварная Луиза, то ли коварная прусская чета повязала наивного, сентиментального Александра.
Не может быть ничего более далекого от истины! Все трое монархов просто жаждали этого союза. И Александр получил от него больше, чем прусские короли. Александр вел войну не на территории России. Война с Наполеоном была и его война... Но он вел ее во много раз более комфортных условиях, чем пруссаки и австрийцы.