Три цифры, которые она так и не набрала.
Она отсидела за его жизнь пять лет, а ты растила его целых восемнадцать и еще четыре любовалась, как он живет сам по себе, и, может, могла бы делать это еще лет пятьдесят, если бы она не прервала это.
Представь, что после всего этого тебе надо жить дальше.
А теперь представь, что эта девица… Та, про которую ты надеялась, что она надоест твоему сыну… Представь, что после всего, что она тебе причинила, она решает снова появиться в твоей жизни.
Представь, что ей хватает наглости постучаться к тебе.
Улыбнуться тебе в лицо.
И спросить о своей дочери.
Ожидая, что ей позволят стать частью крошечной прекрасной жизни, которая чудом осталась после твоего сына.
Просто представь все это. Представь, что тебе пришлось посмотреть в глаза девице, бросившей твоего умирающего сына ползти по дороге, пока она спала в своей постели.
Представь, что бы ты сказала ей после всего этого.
Представь, как бы ты хотела причинить ей ответную боль.
Очень легко понять, почему Грейс меня ненавидит.
И чем ближе я к их дому, тем больше начинаю себя ненавидеть.
Я даже не понимала, почему я иду сюда, не подготовившись как-то получше. Это будет очень непросто, и хотя я готовила себя к этому моменту каждый день в течение пяти лет, я никогда не репетировала его по-настоящему.
Такси повернуло на бывшую улицу Скотти. Мне казалось, что меня вжимает в заднее сиденье тяжестью, которой я никогда раньше не ощущала.
Когда я увидала их дом, мой страх стал слышен. Откуда-то из глубины моей глотки вырвался звук, который изумил меня саму, и мне потребовалась вся сила, чтобы удержать слезы.
В этом доме прямо сейчас может быть Диэм.
Я сейчас пройду по двору, где она играет.
Я постучу в дверь, которую она открывала.
– Ровно двенадцать долларов, – сказал водитель.
Я вытащила из кармана пятнадцать и сказала, что сдачи не надо. Мне казалось, я выплыла из этой машины, не чувствуя себя. Это было такое странное ощущение, что я даже обернулась, чтобы убедиться, что не осталась на заднем сиденье.
Я подумала, не попросить ли водителя подождать, но это означало бы заранее признать поражение. Потом я придумаю, как попасть домой. Сейчас же я продолжала цепляться за недостижимую мечту, что до того, как меня попросят уйти, пройдет несколько часов.
Как только я захлопнула дверцу, такси тут же уехало, и я осталась стоять на другой стороне улицы, напротив их дома. На закатном небе все еще ярко светило солнце.
Я пожалела, что не дождалась темноты. Я ощущала себя открытой мишенью. Беззащитной перед тем, что может случиться со мной.
Мне хотелось спрятаться.
Мне нужно еще время.
Я даже не репетировала, что я им скажу. Я постоянно думала об этом, но ничего не проигрывала вслух.
Мне становилось все труднее дышать. Я положила руки на затылок и сделала вдох и выдох, вдох и выдох.
Занавески в гостиной были задернуты, так что меня, наверное, еще никто не увидел. Я присела на бордюр и попыталась собраться перед тем, как пойти туда. Мои мысли рассыпались передо мной, и нужно было собрать их по одной и расположить в правильном порядке.
1. Извиниться.
2. Выразить свою благодарность.
3. Умолять их о милости.
Надо было бы лучше одеться. Я была в джинсах и той же самой майке, что и вчера. Это самая чистая моя одежда, но теперь, глядя на себя, мне хотелось заплакать. Я не хочу впервые встретиться со своей дочерью в несвежей майке. Как Патрик и Грейс могут отнестись ко мне всерьез, если я даже одеться прилично не могу?
Я не должна была мчаться сюда. Я должна была все продумать лучше. Я начала паниковать.
Вот если бы у меня был друг.
– Николь?
Я повернулась на этот голос. И вытянула шею, пока не встретилась с Леджером взглядом. В обычных обстоятельствах встреча с ним здесь шокировала бы меня, но я и так была в потрясенном состоянии, и поэтому мой мыслительный процесс пошел в направлении типа Ну конечно. Офигеть.
В том, как он смотрел на меня, чувствовалась какая-то напряженность, и от этого по моим рукам побежали мурашки.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
Черт. Черт. Черт.
– Ничего. – Черт. Я быстро взглянула на ту сторону улицы. Потом я поглядела Леджеру за спину, на дом, вероятно, принадлежащий ему. Я вспомнила, Скотти говорил, что Леджер жил напротив него. С какой вероятностью он все еще живет там?
Я понятия не имела, что же делать. Я поднялась. Казалось, на моих ногах висят гири. Я посмотрела на Леджера, но он больше не смотрел на меня. Он смотрел через улицу, на бывший дом Скотти.
Он провел рукой по подбородку, и на его лице появилось озабоченное выражение. Он спросил:
– Почему ты смотришь на этот дом? – Сам он посмотрел вниз, на землю, потом через улицу, а потом на солнце, а потом, когда я так и не ответила, снова перевел взгляд на меня – и это был совершенно другой человек, чем тот, которого я видела сегодня утром в магазине.
Он больше не был тем парнем, который двигался по бару, словно гимнаст на роликах.
– Тебя зовут не Николь, – сказал он с каким-то печальным осознанием.
Я моргнула.
Он все сложил.
А теперь, казалось, хотел разорвать все на кусочки.
Он указал на свой дом.
– Пошли.
Это прозвучало резко и требовательно. Я шагнула на улицу, в сторону от него. Я чувствовала, что меня начинает трясти, и тут он тоже шагнул на улицу, сокращая расстояние между нами. Он снова посмотрел на дом напротив и обхватил меня рукой, твердо прижав ее к моей спине. Он начал подталкивать меня, одновременно кивая на другую сторону, где жила моя дочь.
– Пошли, пока они тебя не увидели.
Я ожидала, что рано или поздно он все поймет. Жалко, что он не сообразил всего этого прошлой ночью. А не теперь, когда я всего в тридцати метрах от нее.
Я поглядела на его дом, потом на дом Грейс и Патрика. У меня отсутствовала возможность избавиться от него. Последнее, чего я хотела – это устроить тут сцену. Моя задача была появиться тихо и мирно, чтобы все прошло по возможности гладко. А Леджер, судя по всему, хотел обратного.
– Пожалуйста, оставь меня в покое, – сказала я сквозь сжатые зубы. – Это не твое дело.
– Да ни хрена, – прошипел он.
– Леджер, пожалуйста. – Мой голос дрожал от страха и слез. Я боялась его, боялась всего происходящего, боялась, что все это окажется гораздо труднее, чем я опасалась. Почему он утаскивает меня от их жилья?
Я обернулась на дом Грейс и Патрика, но ноги несли меня в сторону дома Леджера. Я бы поборолась с ним, но сейчас не была уверена, что готова встретиться с Ландри. Раньше, когда я только садилась в такси, я думала, что готова, но сейчас, здесь, рядом с разозленным Леджером, я была совершенно к этому не готова. За последние несколько минут стало ясно, что они могли ожидать моего появления и совершенно мне не рады.
Наверное, их известили сразу же, как только меня перевели на временное содержание. И они ждали, что я могу появиться.
В ногах у меня больше не было тяжести. Мне казалось, я снова парила высоко в воздухе, как воздушный шар, и следовала за Леджером, как будто он тянул меня за ниточку.
Мне было стыдно, что я пришла сюда. Настолько стыдно, что я шла за Леджером, словно у меня нет ни своих мыслей, ни голоса. В эту минуту я точно не ощущала даже малейшей уверенности в себе. И моя майка была слишком дурацкой для такого значимого момента. Я сама была слишком уж дурой, если думала, что это нужно сделать именно так.
Как только мы вошли в гостиную, Леджер закрыл за нами дверь. Казалось, ему было противно. Уж не знаю, при виде меня или при мысли о прошлой ночи. Он расхаживал по гостиной, прижав руку ко лбу.
– Так ты поэтому явилась в мой бар? Пыталась обмануть меня, чтобы я вывел тебя на нее?
– Нет, – жалким голосом проговорила я.
Он раздраженно провел рукой по лицу. Помолчал и пробормотал: «Черт побери».
Он был так зол на меня. Ну почему я всегда совершаю самые идиотские поступки?
– Ты пробыла в городе всего один день, – он швырнул на стол ключи. – Ты что, правда считаешь, что это хорошая идея? Так сразу явиться сюда?
Так сразу? Ей уже четыре года.
Я прижала руку к своему урчащему животу. Я не знала, что делать. Что мне делать? Что я могу сделать? Должно же что-то найтись. Какой-нибудь компромисс. Они же не могут вот так, все вместе, решить, что лучше для Диэм, даже не спросив меня?
Или могут?
Да могут, конечно.
В этом сценарии неразумно веду себя я. Но слишком сильно боюсь в этом признаться. Мне хотелось спросить Леджера, могу ли я сделать хоть что-нибудь, чтобы они хотя бы выслушали меня, но от того, как он на меня смотрел, я чувствовала себя полностью неправой во всем. И начала уже думать, имею ли я право вообще задавать какие-нибудь вопросы.
Его взгляд упал на резиновую морскую звезду, которую я все еще держала. Он подошел ко мне и протянул руку. Я положила звезду ему на ладонь. Не знаю, зачем я ее отдала. Может, если он увидит, что я принесла игрушку, то поверит, что я пришла с добрыми намерениями.
– Серьезно? Кольцо для зубов? – Он швырнул ее на диван, как будто это самое глупое, что он видел в жизни. – Ей уже четыре. – Он прошел в кухню. – Я отвезу тебя домой. Жди здесь, пока я выведу машину из гаража. Я не хочу, чтобы они тебя увидели.
Мне больше не казалось, что я парю в воздухе. Я стала тяжелой и окоченевшей, как будто мои ноги увязли в бетонном фундаменте этого дома.
Я глянула в окно на дом Грейс и Патрика.
Я была так близко. Нас разделяла только улица. Пустая улица, безо всяких машин.
Мне стало ясно, что произойдет дальше. Грейс и Патрик не хотят иметь со мной никакого дела, настолько, что предупредили Леджера, чтобы он остановил меня. Это значит, никаких переговоров не случится. И того прощения, которое, как я надеялась, могло найти свой путь в их сердца, тоже нет и не будет.