Я немного помедлил, не потому, что не хотел ехать к Кенне, но потому, что удивился – мать знает, кто она, но не возражает против этого.
– Ты не винишь Кенну? – спросил я ее, помолчав.
Мать искренне поглядела на меня.
– Скотти был не моим сыном, так что мне жаль всех, кого это коснулось. И Кенну тоже. Но если бы то, что случилось со Скотти, случилось с тобой, я не могу сказать, что вела бы себя иначе, чем Патрик и Грейс. Думаю, что в такой большой трагедии есть место для того, чтобы все были и правы, и виноваты. Но, – добавила она, – я твоя мать. И если ты нашел в ней что-то особенное, значит, я уверена, в ней это что-то особенное есть.
Я дал ее словам дойти до меня, но потом взял ключи и телефон и чмокнул ее в щеку.
– Вы завтра еще будете тут?
– Ага, мы останемся дня на два-три. Я передам папе, что ты пожелал нам спокойной ночи.
36Кенна
Принимая душ, я услышала стук в дверь. Я испугалась, потому что звук больше походил на то, что в дверь кто-то дубасил. Леди Диана не стала бы так стучать, а она была единственным человеком, который вообще мог бы сюда прийти. Ну, кроме Леджера.
Я только-только смыла кондиционер, так что приоткрыла дверь ванной и крикнула:
– Подождите! – Потом судорожно вытерлась и замотала волосы полотенцем, чтобы с них не капало, пока я дойду до двери.
Я натянула белье, схватила джинсы и подошла к двери, чтобы взглянуть в глазок. Увидев Леджера, я отперла, продолжая натягивать джинсы.
Казалось, его поразило то, что я не одета. Он стоял и пялился на меня во все глаза, пока я не застегнула джинсы. Я улыбнулась.
– Ты что, прогнал родителей?
Он притянул меня к себе и поцеловал, но при этом сумел застать врасплох, потому что его поцелуй был больше, чем просто поцелуем. Словно он не видел меня несколько недель, хотя прошло только каких-то три часа.
– Ты так хорошо пахнешь, – сказал он, прижимаясь лицом к моим мокрым волосам. Обхватив мои бедра, он приподнял меня и закинул мои ноги себе за спину. Подошел к дивану и опустился на него.
– Но это же не кровать, – поддразнила я.
Он прикусил мне нижнюю губу.
– Ничего, я больше не такой разборчивый, как старался быть сегодня днем. Теперь я стану заниматься с тобой сексом где угодно.
– Если так, то, может, лучше перебраться на надувной матрас? А то этот диван какой-то сомнительный.
Он тут же послушался. Поднял меня и перенес на матрас, но, когда он целовал меня, Иви вдруг замяукала. Забралась на матрас и начала лизать Леджеру руку. Он перестал целовать меня и посмотрел на котенка.
– Как-то неловко.
– Я отнесу ее в ванную. – Я отнесла котенка в ванную и закрыла там, поставив ей еду и питье. На сей раз я оказалась поверх Леджера. Я оседлала его, а он водил руками по моим бедрам вверх-вниз, пожирая меня взглядом.
– Тебе все еще нравится все это? – спросил он.
– Ты о чем? О нас?
Он кивнул.
– Мне никогда все это не нравилось. Это ужасно.
Он схватил меня за майку спереди и притянул к себе так, что наши губы соприкоснулись. И обхватил меня сзади другой рукой.
– Я серьезно.
Я улыбнулась: ну как можно ожидать каких-то серьезных разговоров, прижимаясь друг к другу?
– Ты что, собираешься вести со мной серьезные разговоры, когда я сижу на тебе верхом?
Он перевернулся и теперь возвышался надо мной.
– Я принес презервативы. Я хочу снять с тебя всю одежду. Я хочу снова заниматься сексом с тобой, но еще мне кажется, что я все-таки должен поговорить с Ландри, пока все это не зашло слишком далеко.
– Это просто секс.
Он вздохнул и сказал:
– Кенна. – Он произнес мое имя так, словно воспитывал меня, но тут же снова прижался к моим губам, и его рот был мягким, и нежным, и поцелуй не походил на все наши предыдущие поцелуи.
Я понимала, что он хочет сказать, но, думаю, уже так устала от всех наших одних и тех же обсуждений, что не хотела больше думать об этом хотя бы какое-то время. Всякий раз, когда мы вместе, я только и думаю, что обо всей этой ситуации. Это очень напрягает и, если честно, пугает.
Я провела рукой по его щеке, снимая с нее пушинку от дивана.
– Ты правда хочешь знать, что я чувствую?
– Ну да. Я потому и спрашиваю.
– Мы оба только и ходим взад-вперед. Ты беспокоишься, и я беспокоюсь, и тогда ты тоже беспокоишься, но беспокойством всего этого не решить. Я чувствую, что все это хорошо не кончится. А может, и кончится. В любом случае, нам хорошо вместе, так что, пока это не кончится – хорошо, или ужасно, я не хочу тратить наше время на то, чтобы ходить по кругу, обсуждая будущее, которое мы не в силах предсказать. Так что просто раздевайся и давай любить друг друга.
Леджер покачал головой, но улыбнулся.
– Ты как будто прочла мои мысли.
Может, и так, но то, что я сказала, было совсем не тем, что я чувствовала.
Потому что я чувствовала ужас. Конечно, я знала, что ничего из того, что он может сказать, не изменит мнения Ландри обо мне. Они ведь правы. Принятое ими решение правильное, потому что именно оно приносит им наиболее возможный покой.
И я буду уважать их решение.
После сегодняшней ночи.
Но теперь я побуду эгоисткой и останусь с тем единственным в мире человеком, который видит меня такой, какой я бы хотела, чтобы меня видели все. И если это значит, что я должна соврать ему, притворяясь, что у этой истории вероятен хороший финал, значит, именно так я и поступлю.
Я стянула с него рубашку, за ней последовала моя, за ними – наши джинсы, и через несколько секунд мы оба были голыми, и он надевал презерватив. Не знаю почему, но мы делали все в страшной спешке. Целовались, касались друг друга, хватали губами воздух, словно наше время заканчивалось.
Он целовал меня ниже и ниже, пока его голова не оказалась у меня между ног. Он поцеловал мои бедра, а потом медленно разделил их языком. Ощущение было таким мощным, что я уперлась пятками в матрас и поползла вверх, и он схватил меня за бедра и вернул мое тело снова к себе. Я искала, во что бы вцепиться, но рядом не было даже одеяла, так что я опустила руки ему в волосы и держала их там, двигаясь в одном ритме с его головой.
Очень скоро я кончила, и пока по мне катилась волна ощущений и я вся напряглась, Леджер только усилил движения языком. Я тряслась и стонала, пока уже больше не могла выносить наслаждения. Мне нужно было ощутить его внутри себя. Я потянула его за волосы, и он лег на меня, и в этот раз оказался во мне одним быстрым движением.
Он бился во мне, сильно, снова и снова, и, когда все закончилось, мы каким-то образом оказались на полу рядом с надувным матрасом, покрытые потом и задыхающиеся.
Мы пошли вместе в душ и стояли там. Я прижималась спиной к его груди. Он обнимал меня, а вода текла и текла по нашим телам.
При мысли о том, что мне придется проститься с ним, мне хотелось сжаться в комок и заплакать, и я попыталась убедить себя, что заблуждаюсь насчет Ландри. Я пыталась обмануть себя, говоря, что, может быть, у нас еще все как-то наладится. Может, еще не завтра, не через месяц, но, может быть, Леджер все же прав. Может, в один прекрасный день они все-таки передумают.
Может быть, то, что он скажет им, заронит в них семя, и это семя прорастет и будет расти, пока они не найдут в себе какого-то сочувствия ко мне.
Что бы ни случилось, я всегда буду благодарна ему за то прощение, что получила от него, и не важно, получу ли я его от кого-то еще.
Я повернулась к нему лицом. Подняла руку и провела по его щеке.
– Я влюбилась бы в тебя, даже если бы ты не любил Диэм.
Его лицо дрогнуло, и он поцеловал мою ладонь.
– Я влюбился в тебя за то, сколько ты всего делаешь.
Черт возьми, Леджер.
И я поцеловала его за это.
37Леджер
Забавно, как бывает в жизни. Сейчас я должен был бы проснуться на океанском курорте возле своей молодой жены, проводя с ней наш медовый месяц.
Но вместо этого я проснулся на надувном матрасе в пустой неуютной квартире рядом с женщиной, которую много лет ненавидел. Если бы кто-то год назад показал мне этот момент в хрустальном шаре, я бы не понял, что же такого могло случиться, какие ужасные решения я принял, чтобы цепь событий привела бы меня к такому.
Но сейчас, находясь в этом моменте, я понимаю, что я тут потому, что наконец обрел ясность понимания. Я никогда еще не был так уверен в выборе, который делаю в жизни, как сейчас.
Я не хотел пока будить Кенну. Она так мирно спала, а мне надо было выработать план на сегодня. Я хотел начать борьбу не откладывая.
Да, я боялся того, к чему все это может привести, и огромная часть меня хотела подождать хотя бы пару недель, прожить их с Кенной в тайном счастье, надеясь, что все как-нибудь образуется само в ее пользу.
Но чем дольше мы будем ждать, тем более скользким станет наш путь. И последнее, чего бы я хотел, это чтобы Патрик и Грейс узнали, что я им врал, до того, как я изложил бы им ход своих рассуждений.
Кенна шевельнула рукой, прикрывая глаза, и перевернулась на бок. Уткнувшись в меня, она простонала:
– Тут такой яркий свет. – Ее голос звучал сексуально хрипловато.
Я провел рукой по ее талии, по бедру, сжал его и закинул на себя ее ногу. Поцеловал ее в щеку.
– Ты выспалась?
Она рассмеялась мне в плечо.
– Выспалась? У нас был секс трижды, а потом мы вдвоем заснули на одноместном надувном матрасе. Хорошо, если мне удалось поспать хотя бы час.
– Сейчас больше девяти. Ты проспала больше часа.
Кенна села.
– Что? Я думала, солнце только взошло. – Она отшвырнула одеяло. – В девять мне нужно быть на работе.
– Черт. Я тебя подвезу. – Я схватился за одежду. Я нашел рубашку, но на ней свернулся калачиком котенок. Я взял Иви, переложил на диван и начал натягивать джинсы. Голая Кенна чистила зубы в ванной, не закрыв дверь, и я замер, не закончив одеваться, потому что у нее была просто идеальная задница.