Не плакать. Не плакать. Не плакать.
Я стиснула руку Леджера так, словно у меня родовые схватки.
Наконец дверь открылась, и прямо передо мной возник Патрик. Он казался взволнованным, но как-то сумел заставить себя улыбнуться. Он даже обнял меня, и это объятие не было натужным просто потому, что я стояла там, или потому, что жена велела ему это сделать.
Это объятие вмещало много всего. Столько, что, когда Патрик отпустил меня, ему пришлось утереть глаза.
– Диэм на заднем дворе со своей черепахой, – сказал он, указывая мне на проход.
В его голосе не чувствовалось ни отрицания, ни резкости. Я не знала, надо ли мне попросить прощения сейчас, но, поскольку Патрик указывал в сторону Диэм, я решила, что они хотят обсудить все позднее.
Леджер взял меня за руку, и мы зашли в дом. Я уже гостила в этом доме и на этом заднем дворе, и то, что мне все было знакомо, как-то успокаивало. Но все остальное все равно пугало. Что, если я ей не понравлюсь? Что, если она сердится на меня?
Из кухни появилась Грейс, и я остановилась.
– А что вы сказали ей? Насчет того, почему меня не было? Я просто хочу на всякий случай…
Грейс покачала головой.
– Мы вообще с ней о тебе не говорили. Она однажды спросила, почему она не живет с мамой, и я сказала, что у тебя недостаточно большая машина…
Я нервно рассмеялась.
– Что?
У меня недостаточно большая машина? Ну, с этим я справлюсь. Так-то я боялась, что они наговорят ей каких-нибудь гадостей. Плохо же я их знала.
Я улыбнулась и кивнула, стараясь не заплакать. Я посмотрела на Леджера, который, как якорь, стоял рядом и поддерживал меня.
– А ты же пойдешь со мной?
Мы вышли через заднюю дверь. Я увидела, как она сидит на траве. Я смотрела на нее из-за двери, стараясь впитать все, что вижу, перед тем, как сделать следующий шаг. Я боялась этого шага. Чувствовала какой-то ужас. Примерно так же, как в день, когда рожала. Я была напугана, на незнакомой территории, но полна надежды, восторга и любви, которых никогда не испытывала.
Наконец Леджер легонько подтолкнул меня, и я открыла дверь. Диэм подняла голову и увидела нас обоих на террасе. По мне она только скользнула взглядом, но при виде Леджера просияла. Она побежала к нему, и он подхватил ее на руки.
Я ощутила запах клубничного шампуня.
Моя дочка пахнет клубникой.
Леджер вместе с Диэм присел на качели тут же на террасе и указал мне на свободное место рядом с ними. Диэм прижалась к Леджеру и посмотрела на меня.
– Диэм, это Кенна, мой друг.
Диэм улыбнулась мне, и я чуть не упала на пол.
– Хочешь посмотреть мою черепаху? – спросила она, кивая головой по направлению во двор.
– С удовольствием.
Ее крошечная ручка коснулась моих пальцев, она слезла с колен Леджера и потянула меня за собой. Я обернулась на Леджера, и он кивнул мне. Диэм потащила меня по траве и плюхнулась на землю возле черепахи.
Я легла с другой стороны от нее, так, чтобы быть к Диэм лицом.
– А как ее зовут?
– Леджер, – хихикнула она. – Потому что они похожи.
Я рассмеялась. Она пыталась вытащить черепаху из панциря, а я не могла налюбоваться на нее. Видеть ее на видео – одно, а быть с ней рядом и ощущать ее энергию – словно родиться заново.
– А хочешь посмотреть мои качели? Мне подарили их на день рождения – через неделю мне будет пять. – Диэм побежала к качелям, а я пошла за ней. Я обернулась на Леджера, но он так и сидел на террасе, глядя на нас.
Диэм тоже обернулась и сказала:
– Леджер, положи Леджера в его коробку, чтоб он не сбежал.
– Сейчас, – сказал он, вставая.
Диэм схватила меня за руку, потащила к качелям и села на них. Тут мне было как-то уютней. Нас никто не видел, и мне стало проще, ведь никто не приглядывался к тому, как я с ней общаюсь.
– Раньше это были качели моего папы, – сказала Диэм. – А потом НоНо и Леджер снова собрали их для меня.
– Я знала твоего папу.
– Ты была его друг?
Я улыбнулась.
– Я была его подружкой. И очень его любила.
– А я и не знала, что у папы была подружка, – хихикнула Диэм.
Сейчас она была так похожа на Скотти. Своим смехом. Мне даже пришлось отвернуться, потому что на глаза набежали слезы.
Но Диэм все равно заметила.
– Почему ты плачешь? Ты по нему скучаешь?
Я кивнула, утирая слезы.
– Очень скучаю, но плачу я не поэтому. Я плачу, потому что очень рада наконец увидеть тебя.
Диэм наклонила голову набок.
– Почему?
Она сидела от меня в паре метров, а мне так хотелось схватить и обнять ее. Я похлопала по траве возле себя.
– Иди сюда. Я хочу тебе что-то сказать.
Диэм подбежала ко мне и села, скрестив ноги.
– Я знаю, что мы с тобой никогда не виделись, но… – Я даже не знала, как произнести это, и потому сказала самым простым образом. – Я твоя мама.
У Диэм что-то изменилось в глазах, но я не знала, что это означает – изумление или любопытство.
– Правда?
Я улыбнулась ей.
– Да. Ты выросла у меня в животе. А потом, когда ты родилась, о тебе стали заботиться Нана и НоНо, потому что я не могла.
– У тебя теперь большая машина?
Я рассмеялась. Как хорошо, что они сказали мне об этом, иначе я бы не поняла, о чем она говорит.
– У меня вообще больше нет машины. Но скоро будет. Я просто хотела поскорей увидеть тебя, и Леджер меня подвез. Я так давно хотела встретиться с тобой.
Диэм никак особенно не реагировала. Просто улыбалась. А потом встала, побежала по лужайке и начала прыгать в классики, нарисованные возле качелей.
– Приходи на мою игру в бейсбол. Это последняя. – Она прыгнула на новую клетку.
– Я с удовольствием посмотрю, как ты играешь.
– А потом когда-нибудь я буду делать такую штуку с саблями, – сказала Диэм. – Эй, ты знаешь, как в это играть?
Я кивнула и подошла к ней, чтобы прыгать вместе.
Я поняла, что для Диэм этот момент совершенно не такой грандиозный, как для меня. Я прокручивала в своей голове тысячи всевозможных сценариев этой встречи и во всех видела Диэм сердитой или печальной из-за того, что я так долго отсутствовала в ее жизни.
Но она даже не знала, что меня ей не хватает.
И я была благодарна за это. Все эти годы тоски и беспокойства стали для меня какими-то односторонними, а Диэм была целой, счастливой и самодостаточной.
Я не могла хотеть лучшего результата. Как будто я вошла в ее жизнь без малейшей складочки.
Диэм схватила меня за руку и сказала:
– Не хочу больше прыгать, пошли качаться. – Она бросила игру, и мы пошли на качели. Она уселась на них и сказала: – Я забыла, как тебя зовут?
– Кенна, – ответила я с улыбкой, радуясь, что мне больше не надо никому врать про свое имя.
– Раскачай меня.
Я раскачала, и она начала рассказывать мне про кино, которое они недавно смотрели с Леджером.
Леджер вышел на террасу и увидел, как мы разговариваем. Он подошел и встал у меня за спиной, обхватив руками. Он поцеловал меня в макушку, и в этот момент Диэм повернулась и заметила нас.
– Фу!
Леджер снова чмокнул меня в макушку.
– Привыкай, Ди!
Он начал раскачивать Диэм, а я села на другие качели и смотрела на них. Диэм, склонив голову набок, поглядела на Леджера.
– Ты что, хочешь жениться на моей маме?
Наверное, я должна была бы как-то отреагировать на слово жениться, но я заметила только то, что она сказала мама.
– Не знаю. Нам все еще нужно узнать друг друга получше. – Леджер улыбнулся мне. – Может, в один прекрасный день я буду достоин ее.
– Что такое достоин? – спросила она.
– Это значит, достаточно хорош.
– Ты достаточно хорош, – сказала Диэм. – Потому я и назвала черепаху в твою честь. – Она откинула голову. – Я хочу пить, принеси мне сок.
– Поди сходи сама, – ответил он.
Я поднялась.
– Я принесу.
Уходя, я слышала, как он пробормотал ей:
– Ты избалована.
– Вот и нет, – рассмеялась Диэм.
Зайдя в дом, я немного посмотрела на них из двери. Они были очаровательны. Она была прелестна. Я боялась, что проснусь и всего этого вдруг не будет, но я знала, что все это взаправду. И знала, что когда-нибудь свыкнусь с мыслью, что заслужила это. Может быть, когда поговорю обо всем с Ландри.
Я зашла в кухню. Грейс что-то готовила.
– Она просит сока, – сказала я.
Грейс нарезала помидоры для салата.
– В холодильнике.
Я взяла сок. Мне хотелось как-то помочь Грейс в готовке и пообщаться с ней, чтобы это получилось не так, как в тот первый раз, когда я была тут со Скотти.
– Я могу чем-то помочь?
Грейс улыбнулась.
– Не надо. Иди к дочке.
Я пошла из кухни, но мои шаги были тяжелы. Мне столько нужно было объяснить Грейс, договорить то, чего не успела сказать ей сегодня у себя дома. Я обернулась, и фраза простите меня уже была у меня на языке, но я почувствовала, что, если открою рот, то разрыдаюсь.
Мы с ней встретились взглядом, и она увидала муку в моих глазах.
– Грейс, – прошептала я.
Она тут же подошла ко мне и обняла.
Это объятие было потрясающим. Объятие прощения.
– Слушай, – тихо сказала она. – Послушай меня. – Она отстранилась, а мы были почти одного роста, так что оказались лицом к лицу. Она взяла сок у меня из рук и поставила на стол. А потом сжала обе мои ладони. – Мы просто будем жить, – сказала она. – Вот и все. Вот так просто. Я прощаю тебя, а ты меня, и мы пойдем дальше вместе, и дадим этой девочке самую лучшую жизнь, какую только сможем. Хорошо?
Я кивнула, потому что могла это сделать. Я простила их. Я уже давно их простила.
Я была сурова только к себе самой. Но, думаю, я тоже уже пришла к тому, что могла простить и себя тоже.
И я простила.
Кенна, ты прощена.
41Леджер
Она вписалась. Это было нереально и, если честно, немного ошеломляюще. Мы закончили ужин, но все оставались сидеть за столом. Диэм свернулась клубочком у меня на коленях, а я сидел рядом с Кенной.