— Поднимись на этаж выше и пережди, пока мы не уйдем, — сказал ему Грязнов.
Через минуту после того, как мы вытолкали из квартиры Фролова, в дверь постучали.
— Не спите? Неужели трезвые? — искренне удивился Пивоваров, с порога разглядывая нас с Грязновым.
Слава с полотенцем через плечо проследовал в ванную комнату, бросив на ходу:
— Что тут удивительного? Мы — люди непьющие, да и вообще, вчера слишком устали с дороги, чтобы еще что-то праздновать.
Пивоваров с сомнением покрутил головой и спросил:
— Так, значит, все в порядке? А то я беспокоился, что наши орлы…
— Нет-нет, — заверил я Пивоварова с самым невинным выражением лица, — действительно, все в порядке. Тем более что на сон грядущий мы со Славой решили немного прогуляться. Красивый город у вас!
Мне показалось, в глазах у Пивоварова мелькнуло беспокойство.
— Да, город красивый, — согласился он. — Только по ночам гулять не стоит, неприятности могут какие-нибудь случиться.
— А что, уже случались?
— Что-то вы совсем налегке, — заметил особист, осматривая наш небогатый багаж, состоящий из двух небольших «дипломатов». На мой вопрос он не стал отвечать. — Кстати, я приехал с приглашением от нашего заместителя командующего. Он просил вас быть у него на обеде в вашу честь.
— В нашу честь? — я удивленно уставился на Пивоварова.
— Да-да, — подтвердил Пивоваров, — наш командующий старается возродить старые офицерские традиции…
— А бала в нашу честь не ожидается?..
Из ванной появился Грязнов, он успел побриться, посвежел и благоухал хорошим одеколоном; от него исходила сила и уверенность, которая внушала и мне спокойствие. Чувство тревоги, неожиданно посетившее меня с утра, отступило.
Я ушел в ванную и оттуда слушал разговор Грязнова с Пивоваровым.
— Значит, в нашу честь обеды давать собираются? — переспросил Грязнов. — Честно говоря, в мою честь обедов никогда еще не давали. Да и сегодня, боюсь, с обедом ничего не получится; я, Коля, все-таки в рабочей командировке нахожусь. Ежели моя начальница узнает, что я здесь водку трескаю с генералами, пощады мне не будет.
— Баба, что ли, начальник? — удивился Пивоваров.
— Ну! — подтвердил Грязнов. — Генерал-майор Романова.
Насчет генерал-майора Грязнов приврал немного: Шура по-прежнему была в звании полковника, но в Славиных глазах она была генералом.
Пивоваров даже присвистнул от удивления.
— Ну и дела!..
— Так что, дорогой Николай, придется тебе довольствоваться одним только следователем Турецким на обеде у генерала, а я займусь своими делами.
Я вошел в комнату, пожалев об одном: с утренней гимнастикой у меня сегодня ничего не получилось. Заметил, что Пивоваров как-то быстро взмок. Чем это объяснить?
— Слава, но это невозможно! — сказал молящим голосом Пивоваров. — Вас ждут. С утра в столовой всех на уши поставили!..
Грязнов подошел к Пивоварову и сочувственно потрепал его за плечо:
— Прости, Николай, не могу. Служба есть служба.
Пивоваров что-то хотел сказать. Я видел, он колеблется: стоит говорить или не стоит? Значит, нужно помочь разрешиться ему от бремени.
— Грязнов должен сегодня встретиться с полковником Васиным, — сказал я как можно безразличнее. — Он вчера должен был вернуться из Вильнюса. У Славы накопилось много вопросов к вашему полковнику.
И тут Пивоваров решился.
— С Васиным Вячеслав сегодня никак не встретится, — сказал решительно Пивоваров. — И вообще, ребята, ваша командировка еще со вчерашнего дня потеряла всякий смысл. Полковник Васин исчез…
Мы с Грязновым конечно же, как и положено, сделали крайне изумленный вид, который сильно позабавил особиста: он, кажется, решил, что ему удалось нас выбить из колеи.
— Как это случилось? — наконец удалось выдавить из себя Славе.
— Не знаю, парни, не знаю. — Пивоваров достал из кармана упаковку жевательной резинки и отправил в рот сразу несколько пластинок.
«Так вот почему от него так лекарствами несет!» — понял я.
— Могу вам сказать только одно, только это информация секретная, не для передачи: вчера сюда прибыли двое, тоже из России, и, похоже, их тоже очень интересует Владимир Федорович Васин, — сказал Пивоваров, криво улыбаясь. Очевидно, этот разговор был ему совсем не по вкусу. — Как бы наш полковник не оказался каким-нибудь иностранным резидентом…
— С чего это ты так решил? — спросил я Пивоварова.
— Да не военные они, — ответил он.
— А кто же?
— Да шут их знает… — Пивоваров задумался. — Странные какие-то.
— Что же в них такого странного, что тебя так удивило, что ты в них самих чуть ли не иностранных резидентов распознал? — попытался я сострить.
— Понимаешь, Саша, — Пивоваров лег животом на стол, — форму они носят так… — Он покрутил в воздухе пальцами. — С удовольствием. Словно сто лет не надевали, а тут пришлось. И выправка эта… дутая. Не служаки они. Вернее, не те служаки.
— Так думаешь, что они за Васиным явились?
— Почему — думаю? Я не думаю. Я наверняка знаю, что им Васин нужен. Так же, как и вам.
Пивоваров снисходительно посмотрел на Грязнова, затем на меня, с нескрываемым удовольствием наблюдая за нами.
А у нас челюсти якобы отвалились.
И вот тут-то Пивоваров решил больше не скрывать своего торжества:
— Так что, едем обедать?
«Ну что, некоторые в штатском, съели?» — читалось в его взгляде.
Я посмотрел на Грязнова и увидел в его глазах загадочное: «Посмотрим-посмотрим…»
В зале офицерской столовой были накрыты столы. На белых скатертях стояли всевозможные закуски, свежие фрукты, но, заметил я с облегчением, никакой выпивки на столах практически не было, кроме длинногорлых бутылок какого-то легкого винца.
Пивоваров подвел нас к невысокому генералу в очках в тонкой серебряной оправе.
Я представился сам и представил Грязнова, который в это время с отсутствующим видом разглядывал столовую.
— А-а, наши гости, — обрадовался генерал, улыбаясь и протягивая мне руку. — Генерал-майор Ваганов. Андрей Викторович. Рад с вами познакомиться и заодно прошу прощения за вчерашний прием: к сожалению, нас предупредили о вашем приезде очень поздно. Да ко всему еще и Рождество! — Он снова, извиняясь, улыбнулся.
Улыбка у него вышла настороженной. Мне это не понравилось. Хотя, если разобраться, кому понравится приезд в одно и то же время представителей военной прокуратуры, Генеральной прокуратуры да еще и из военной разведки.
Для любого, даже самого неискушенного человека, ясно, что приезда даже одного представителя оказалось бы достаточно, чтобы нарушить привычное течение событий…
«Вагин! — вдруг ударило мне в висок. — Этот Ваганов и есть тот самый Вагин, заместитель командующего из рукописи Васина! Ваганов — и есть реальный прототип Вагина!»
Я во все глаза смотрел на генерала и ничего в нем чудовищного не находил: милый, веселый, добродушный, гостеприимный… Правда, настороженная улыбка, которая мне не понравилась, но его можно понять, на воре — шапка горит, пусть даже на обаятельном воре…
— Господа офицеры! — раздался чей-то возглас. — Прошу всех к столу.
Генерал взял меня под локоть:
— Прошу вас!
На Грязнова он не обращал никакого внимания. Мне показалось, что он поступает так намеренно. Впрочем, Слава совсем не унывал от такого обращения с ним, а, напротив, совершенно спокойно занял место в отдалении от меня и как раз напротив двух молодых капитанов, которые неизвестно по какому принципу оказались в офицерской компании, где самым младшим по званию был толстый майор-связист, постоянно щуривший подслеповатые глазки.
И тут меня осенило, что эти два капитана и есть гости от Генштаба, о которых накануне нам проболтался Пивоваров. А Слава, как я понял, сообразил это чуть раньше и потому так сел за столом, чтобы «пасти» разведчиков.
Генерал Ваганов поднялся с бокалом в руке и подождал, пока стихнет шум в столовой:
— Господа! Я прошу наполнить бокалы!
Небольшая пауза, во время которой все налили себе в стаканы минеральной воды. Я тоже плеснул себе полстакана.
— Некоторые из вас уже успели отпраздновать католическое Рождество… — По залу прокатился смешок, который быстро стих. — Но я хочу поднять бокал не за это событие. Наше православное Рождество еще впереди! И оно не за горами!
И тут случилось что-то непонятное: все вдруг поднялись с бокалами в руках и прозвучало троекратное «ура».
— Я хочу выпить за наших гостей, которые вместе с нами стараются сохранить великое Российское государство и служат не политике, а закону и справедливости!
— Урра-а-а! — прокатилось по залу.
Я заметил, что все пили минеральную воду.
И я тоже залпом махнул свой стакан.
Когда я наконец откашлялся, отсморкался — водка попала и в нос, — когда стих дружелюбный смех, я понял, что в бутылки из-под минералки была закатана обыкновенная русская водка.
Я посмотрел на Грязнова, тот мне подмигнул с совершенно серьезным видом.
Когда я снова обратил взгляд в его сторону, то, понемногу хмелея, увидел, что Грязнова на месте уже нет.
Хмель мигом слетел с меня, когда я увидел, что два капитана направляются к выходу.
Что бы это значило? — как говорится в передаче «Вокруг смеха».
Я встал, собираясь уйти, но меня остановил голос Пивоварова:
— Ты куда это, Саша?
— Туалет где у вас находится? — спросил я первое, что пришло в голову.
— Пойдем, провожу, — поднялся со своего места Пивоваров.
Мы вышли из столовой, и он указал на дверь в конце коридора.
Я понял, что смыться втихую не удастся, и пошел в сортир.
Войдя в туалет, успел заметить, что здесь как будто ремонт, и тут у меня в голове брызнул фейерверк, который плавно перешел в забытье.
Я «поплыл». Фейерверк удалялся, растворяясь в неестественно фиолетовой тьме, я предпринял попытку зацепиться за осколок распавшейся на бесчисленные кусочки реальности, но мне это не удалось.