– Пошли, – скомандовала Дези.
Схватив Ника за руку, она подтолкнула его к лестнице. Они спустились на парковочную площадку. Так как число сотрудников «Таймс» несколько сократилось, здесь было пусто.
Ник вроде бы пришел в себя к тому времени, когда они оказались на улице. Но, видно, не совсем, потому что вдруг спросил:
– Он мой?
– Конечно твой. Иначе зачем мне звонить тебе и оставлять голосовое сообщение?
– Клянусь, я не получал этого сообщения. Если бы получил, позвонил бы. Я бы… – Он осекся и тряхнул головой. – Значит, уже восемнадцать недель?
– Как ты быстро подсчитал. – Дези скрыла удивление по поводу того, что он запомнил дату их знакомства.
– И не я ушел от тебя.
– Как прикажешь это понимать?
– Я хотел увидеться с тобой еще раз. Я отправил тебе черт знает сколько сообщений, пытаясь добиться ответа. Это ты решила молчать.
Дези знала, что он прав, но продолжала защищаться.
– Если я тебя так сильно заинтересовала, почему ты не позвонил? Даже если ты не получил голосовое сообщение, то должен был увидеть, что я звонила.
В первый раз за то время, что Ник провел в офисе газеты, он отвел глаза.
– Я удалил твой номер. Если ты звонила…
– Когда я звонила, – поправила его она.
– Когда ты звонила, – согласился Ник, – на дисплее отобразился неизвестный мне номер.
Что ж, это доказывает, каков на самом деле мужчина, ставший отцом ее ребенка. Она прожила эти недели, месяцы как одержимая, перечитывая его послания, а он просто вычеркнул ее из своей жизни.
Впрочем, в ее случае это в порядке вещей – привязаться к мужчине, хотя этого делать не стоило, а потом узнать, что она не столь важна.
– Ясно. Конечно. – Дези попыталась произнести это небрежно, но, судя по лицу Ника, ей это не очень удалось. – Все отлично. Даже превосходно. Продолжай в том же духе.
– Что продолжать?
– Живи своей жизнью, а я буду жить своей. Нам не обязательно встречаться.
Ник посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– Извини, Дези, но мы уже встретились, – заметил он. – И итог нашей встречи ты носишь в себе.
– Ты говоришь так, словно я только что узнала о беременности, но я ношу этого ребенка вот уже восемнадцать недель. И именно мне предстоит решать все связанные с его рождением вопросы. Так что можешь забыть чепуху про то, что «итог нашей встречи я ношу в себе», и возвратиться туда, откуда пришел.
– Надеюсь, ты не считаешь, что все будет так просто?
– Я не вижу, почему все нужно усложнять. Ты можешь вести тот образ жизни, к которому привык, а я, повторюсь, буду решать все вопросы, связанные с ребенком.
– Поскольку мы установили, что твой срок восемнадцать недель, понятно, что ты будешь рожать. А если ты не собираешься делать аборт…
– Не собираюсь! Так что извини, тебе и тут не повезло.
Ник издал низкий сердитый рык и взъерошил волосы.
– Ты что, тупишь? Я сказал, что, судя по всему, ты приняла решение родить ребенка, а ты почему-то решила, что я предпочитаю аборт. Да что с тобой не так?
Дези едва не рассмеялась. Если бы она получала хотя бы доллар каждый раз, когда ей задавали этот вопрос, то… то точно не работала бы репортером.
– Послушай, я не понимаю, к чему эта дискуссия. Это не твоя проблема, так что…
– Не моя проблема? – перебил ее Ник.
– Именно, не твоя проблема, – повторила Дези. – Моя работа не фонтан, но деньги у меня есть, а после смерти отца мне досталась приличная страховка. Так что не волнуйся. Мне не нужно ничего. Это мой ребенок и…
– Твой ребенок?
Дези сверкнула на него глазами, выведенная из себя тем, что Ник ее постоянно перебивает. Она изо всех сил старалась закончить этот разговор, чтобы не расплакаться.
– Знаешь, ты начинаешь повторять, как попугай.
– А ты говоришь, как лунатик. Ребенок, которого ты носишь, в такой же степени мой, как и твой, и…
– Заявлять о своих правах на что-либо может только тот, кто этим чем-либо обладает, Ник, а так как он находится в моем теле, то…
Дези не стала заканчивать предложение и пожала плечами. Чем, безусловно, привела его в дикую ярость. Ник скрипнул зубами.
– Он? Ты уже знаешь, что это мальчик?
Не дождавшись ответа Ника, Дези начала считать ребенка исключительно своим. Это был человечек, о котором она могла заботиться, кого могла любить.
Но все изменилось, когда снова объявился Ник и стал говорить о ребенке так, словно он для него уже что-то сделал. Дези не могла вот так сразу поверить ему.
Однако лгать Нику не хотелось. Поэтому она неохотно кивнула:
– Да, это мальчик.
Его глаза будто остекленели, и у него сделался такой вид, словно он боролся с головокружением.
– Ух ты, – наконец произнес Ник. – Значит, у нас будет мальчик.
Дези это не понравилось. Она его поправила:
– У меня будет мальчик.
– Ты опять?
На его лице отразилось явное разочарование, и это задело в ней какую-то струну. Под его пристальным взглядом женщина слегка поежилась. Значит, есть мужчина, который серьезно относится к своим обязанностям. Мужчина, который не бросился наутек, стоило ему узнать о том, что он станет отцом.
Впрочем, откуда ей знать, как он поступит в будущем? Ник только что узнал о ее беременности. Вполне возможно, он еще не до конца осознал, что означает появление ребенка в его жизни, а как только это случится…
Эта мысль придала ей сил. Положив руку на живот, неосознанно защищая ребенка, Дези попятилась.
– Опять? Мне кажется, я ясно дала тебе понять, что это мой сын.
– Наш.
– Мой. Он…
– О господи! Почему ты уперлась, как осел? – раздраженно осведомился Ник. – Я тебя не понимаю. Сначала ты не отвечаешь, когда я пытаюсь с тобой связаться. Затем пишешь убийственную статью и пытаешься уничтожить нашу семейную компанию, опираясь на лживые факты. А теперь ты исключаешь меня из жизни нашего еще не рожденного ребенка. Что я тебе сделал? За что ты меня ненавидишь?
– Я тебя не ненавижу, – смутилась Дези.
Ник смотрел на нее так, словно она низвергла с пьедестала Санта-Клауса, Пасхального зайца и Зубную фею одновременно.
– В самом деле? Мне все видится именно так. – Он покачал головой, отвернулся и зашагал прочь.
Сердце ее упало. Он уже отступается от нее и их ребенка. Что ж, прекрасно, подбодрила себя Дези. Лучше сейчас, чем после рождения малыша. Или после того, как она привыкнет на него полагаться.
Но оказалось, что Ник не собирался никуда уходить. Он просто подошел к ограде парковки. Дези наблюдала, как он стоял там, опустив голову и засунув руки в карманы. Она почувствовала себя виноватой.
– Послушай, – начала Дези и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к нему. – Та статья не имеет с тобой ничего общего.
Ник посмотрел на нее, как на безумную.
– Ты облила грязью мою семью. Ты чуть не уничтожила моего брата низкой ложью, полученной от источника, который ты не перестаешь защищать.
– Никакой лжи не было.
Ник фыркнул:
– Да, конечно, продолжай уверять себя в этом. Как журналисту, тебе наплевать на правду.
Ярость вытеснила чувство вины.
– Ты ничего обо мне не знаешь!
– Потому что ты ничего не рассказала мне! Бог мой, ты уже на половине срока, но не сообщила даже об этом.
– Я сообщила…
– Оставив мне голосовое письмо? Одно паршивое голосовое письмо? Кто так поступает? – Ник шел к ней легкими пружинистыми шагами хищника.
– Я забеременела от незнакомого мужчины! Что еще, по-твоему, я должна была сделать?
– Хотя бы ответить на одно из моих сообщений! – рявкнул Ник. – Ты должна была обсудить со мной обвинения, которые выдвинул какой-то сукин сын! Ты должна была прийти ко мне и сказать, что ты беременна!
– Это не мой стиль.
– Не твой стиль – поступать благоразумно? Честно? Как подобает взрослому человеку? Да уж, я начинаю понимать, что это в самом деле не твой стиль.
– Пошел ты! – выкрикнула Дези, ничего не видя и не слыша из-за захлестнувшего ее гнева. – Ты эксплуатируешь детей и нагло врешь покупателям! Ты богатеешь от продажи «кровавых» бриллиантов! Ты лжешь каждый день! Кто ты, черт возьми, такой, чтобы меня судить?!
Она была разочарована и расстроена, получив подтверждение незаконных операций «Бижу». Это задело Дези, хотя она понимала, что ее поведение абсурдно. Но в ту ночь Ник показался ей хорошим парнем. Почти идеальным. Когда же выяснилось, что он имеет дело с чудовищами, стремясь получить дополнительный доход, ее сердце было ранено.
– Ты не считаешься ни с чьим мнением, – заявил Ник. – Для тебя существуют только твои желания, ты поступаешь только так, как считаешь нужным, и к черту последствия. К черту правду! Как ты собираешься стать репортером, освещающим новости, с таким отношением к жизни?
Его слова были словно пощечина.
– Я и есть новостной репортер.
– Ты ребенок, считающий себя взрослым. – Ник покачал головой, засунул руки глубже в карманы и попытался выровнять дыхание. – Знаешь что? Так мы ни к чему не придем. Поднимись к себе и прочитай заключение, которое я тебе принес. Поговори со старшим редактором, которая должна была получить копию. Потом разберись в себе и реши, что ты намерена делать в дальнейшем, после чего позвони мне. Тогда и поговорим.
– Да, конечно. Я обязательно так и поступлю. Может, я даже оставлю тебе еще одно голосовое сообщение.
Лицо Ника потемнело, и Дези предположила, что он разразится бранью. Однако он проглотил то, что, очевидно, жгло ему язык, и повторил:
– Позвони мне, когда захочешь поговорить.
– Я никогда не захочу с тобой говорить.
– Что ж, жаль. Потому что ты носишь моего ребенка, а я собираюсь быть частью его жизни. Но останешься ли при этом ты частью его жизни?
Сделав, таким образом, последний выстрел, Ник повернулся и зашагал прочь. Дези смотрела ему вслед, открыв рот. Страх когтил ее сердце. У нее был достаточно богатый жизненный опыт, и она сразу распознала угрозу в словах Ника.