– Подождите пять минут, а потом возвращайтесь, – настойчиво прошептала я. – И умоляю, никому ни слова!
Я уже уходила, когда он ответил просто:
– Как пожелаете.
Я шла к Парадному залу с высоко поднятой головой, стараясь убедить себя, что, если я просто буду выглядеть уверенно, никто, скорее всего, и заподозрить не сможет, что я целовалась с кем-то, кто определенно не был предназначен для меня. С иностранцем. С человеком, который, по всем внушенным мне меркам, был почти простолюдином.
А Сайлас оказался прав. Куда бы я ни повернулась, я видела понимающие взгляды и благодарные улыбки. Люди наконец начали уважать меня, и как раз в тот момент, когда я всех их так подвела…
Я подошла к главному столу, поцеловала Джеймсона в щеку. Он бросил на меня нежный взгляд, но продолжил говорить с Квинтеном. Я буквально считала минуты, ожидая, когда наконец Квинтен уйдет и уведет с собой свою свиту. Мне необходимо было, чтобы все стало как обычно.
Но я уже начала гадать, а было ли все когда-то обычным? С того момента, когда я впервые встретилась взглядом с Сайласом Истоффом, я ощущала нечто. Меня тянула нить, туго натянутая и крепкая. И я поневоле замечала, что постоянно ощущаю это притяжение, когда он входит в зал или идет по коридорам, словно не может набраться сил, чтобы изобразить подобие счастья.
Я бы сказала, что он не может меня обжечь. Я продолжала в это верить. И если уж мне суждено было шагнуть в огонь, я разожгла бы его сама.
Глава 18
Я глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом недавно появившихся цветов. Хотя я вполне могла бы насладиться часом одиночества в лабиринте тихого сада Керескена, мне было на удивление приятно сидеть здесь вместе с королевой Валентиной, пока Джеймсон и король Квинтен тренировались в стрельбе из лука. Джеймсон был в прекрасной форме, и я была уверена, что Квинтен в каком-то смысле ему не уступит. Конечно, в последнее время из-за боли в спине натягивать тетиву ему было немного трудновато. И все же я видела по твердости его рук и уверенности взгляда, что он прекрасно знает, что делает.
Мы с Валентиной укрылись в тени нескольких больших зонтов, которые держали над нами дворцовые слуги, и наблюдали за тем, как Джеймсон пускает очередную стрелу. Она вонзилась совсем рядом с центром мишени, и король оглянулся на меня, вскинув брови и явно ожидая похвалы.
– Браво, милорд! – крикнула я и тут же судорожно сглотнула.
Мне было трудно произнести эти слова. Тайный поцелуй прятался в моем горле, мешая вырваться наружу словам, которых от меня ожидали, тормозя те действия, которые я должна была совершить.
Я боялась, что нечто в моей улыбке или во взгляде вот-вот выдаст меня. В любую минуту Джеймсон мог понять, что я предала его. Но до сих пор я не в силах была объяснить, как это случилось.
И еще я не могла ничего изменить. А потому в лучшем случае мне оставалось надеяться забыть обо всем и продолжать уверенно двигаться вперед, к Джеймсону и короне. Я вздохнула, поворачиваясь к Валентине.
– Хочу еще раз поблагодарить вас за вчерашнее, – произнесла я, пытаясь заново начать наш веселый вчерашний разговор.
Однако это было гораздо труднее, когда все выглядело так официально.
– Но я очень мало сделала для этого великого замысла. Это вы все устроили. Я теперь понимаю, почему ваш король так к вам благоволит.
Валентина восхищенно посмотрела на Джеймсона. Но на него и невозможно было смотреть иначе.
Тогда почему ты целовалась с кем-то еще?
– Я… я до сих пор не уверена, что заставило его выбрать именно меня, – произнесла я, спотыкаясь на каждом слове. – Кое-кто говорит, дело в том, что я рассмешила его.
Я наклонила голову набок, все так же не зная настоящего ответа на этот вопрос. Полагаю, Этан сказал бы, что причина – мое хорошенькое личико.
– А как вы познакомились с королем Квинтеном?
Валентина передернула плечами:
– Тут и сказать нечего. Я была при дворе вместе с родителями с самого детства. Двор велик, так что по-настоящему еще несколько лет назад мы с ним и не встречались.
Я посмотрела на нее с пониманием:
– Это очень похоже на мою историю. Просто удивительно, что может произойти, когда вы покидаете имение ради дворца.
– Верно. Замок был нашим домом много лет. Мы покидали его только ради путешествий. – Нечто похожее на улыбку появилось на губах Валентины. – Я побывала почти во всех страхах континента, – похвасталась она. – Мои родители хотели, чтобы я увидела мир.
– Завидую вам. Вы ведь уже знаете, как тесен мой собственный мир.
Валентина кивнула:
– Может быть, ваш король окажется более склонным к приключениям, отвезет вас в разные страны, познакомит с их правителями. Это пойдет вам на пользу. Некое особое образование можно получить, лишь путешествуя.
Бо́льшую часть жизни у меня даже не возникало желания увидеть что-нибудь еще, кроме холмов рядом с Варингер-Холлом или рассвета над рекой Колвард, прорезающей столицу. Но знакомство с людьми с другого конца континента пробудило меня, и теперь мне очень хотелось знать больше.
– Надеюсь на это. А как насчет вас? Вы рассчитываете завершить это образование? Побывать в немногих оставшихся странах?
Улыбка Валентины погасла.
– Король слишком занят делами своего королевства.
– Ох…
Я не совсем поняла объяснение Валентины, но предположила, что в любом случае это заставляет его держаться поближе к дому. Короа, по крайней мере, находился не слишком далеко.
– Из-за этого я скучаю по родителям, – произнесла Валентина так тихо, что я едва расслышала ее.
Тогда я посмотрела на нее. Сейчас она больше походила на саму себя, чем на королеву. Еще одна юная девушка, которая пытается найти свою дорогу в мире.
– У меня есть разные безделушки, привезла из путешествий… Вот это ожерелье, – сказала Валентина, касаясь серебряного украшения на лебединой шее. – Отец купил его в Монтоте у одной маленькой цыганки, прямо где-то у дороги. А у меня возникло чувство, что оно ей не принадлежало, если вы понимаете.
Я кивнула, гадая, чью шею могло некогда украшать это ожерелье.
– Но она была очень милой. Энергичной, яркой. Отец заплатил ей больше, чем она просила. Он всегда был добр в таких случаях.
– Тогда мне бы очень хотелось когда-нибудь с ним познакомиться.
Валентина уставилась на горизонт, продолжая касаться ожерелья.
– И мне бы того хотелось. Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с ними обоими.
Я вздохнула, понимая, что только что испортила начало важного разговора.
– Простите, мне жаль…
Она перевела взгляд на короля:
– Мне тоже.
Я не поняла, почему в ее тоне вдруг послышался признак гнева, но долго размышлять мне не пришлось. Появились горничные с подносами, полными разных деликатесов.
– Я слышала, вы интересуетесь иностранной кухней. И взяла на себя смелость велеть приготовить несколько блюд специально для вас.
Я махнула рукой в сторону армии слуг и увидела, как осветилось лицо Валентины.
– В самом деле? – В ее тоне теперь звучало недоверие.
– Да. Я… Мне ведь не солгали, нет? Вы, вообще-то, не обязаны пробовать эти…
– Нет-нет! Я в восторге! – воскликнула Валентина, когда на нашем одеяле начали расставлять блюдо за блюдом. – Вот это я знаю, – сообщила она. – У вас это обычно готовят на День коронации, верно?
– Да. Я постаралась выбрать то, что свойственно именно этим краям, и еще – блюда, связанные с короанскими праздниками. Вон те пироги… Их пекут в день солнцестояния, в них золотистый сироп.
Валентина взяла кусочек и сунула в рот. Я всегда готова была познакомиться с чем-то новым, но незнакомая еда меня останавливала. И я восхитилась тем, что Валентину и это не испугало.
– Как вкусно! А это что? – Она рассматривала тарелку за тарелкой, расспрашивая и пробуя все подряд.
Сейчас, когда она просто улыбалась, не осторожничая, она выглядела моложе, даже увереннее. И в этот короткий момент я увидела Валентину, которой не видела в Парадном зале или на рыцарском турнире. Она обладала безупречной красотой; даже если она хмурилась, это ее не портило. Но было в ее лице и нечто такое, что заставило меня понять, как она может выглядеть на троне, обожаемая народом…
А потом я вспомнила некоторые замечания Истоффов и сообразила, что ее, похоже, не будут обожать в этом смысле. Люди ведь, скорее всего, никогда и не видели этой улыбки.
– Это лучшее, что для меня сделали за долгое время, – призналась Валентина, наслаждаясь солнцем. – Спасибо!
– Я только рада. Приезжайте в любое время, как только немножко проголодаетесь.
Смех Валентины взлетел вверх и затанцевал в деревьях.
– Валентина! – рыкнул король Квинтен, взмахивая своим луком, словно ее смех прервал нечто чрезвычайно важное.
Радостная улыбка мгновенно растаяла, весь свет вокруг Валентины погас. Она сдержанно кивнула, а потом взяла кусок пирога и прикрыла им рот.
– Он просто тиран, – пробормотала она себе под нос. – Клянусь, будь в его власти, он бы уничтожил само веселье, лично пристрелил бы его! – Через мгновение она опомнилась. – Ох, прошу, не повторяйте этого.
Я тоже подхватила маленький пирожок, чтобы скрыть улыбку.
– Не беспокойтесь. Если я и понимаю что-то, так это ценность уединения, тайны личной жизни. В последнее время я в значительной мере лишилась этого, а потому вполне понимаю вас. Я не пророню ни слова. Кроме того, я уверена, что вы правы. Он довольно сварлив.
Валентина сжала губы, подавляя улыбку.
– Что ж, леди Холлис, каковы наши планы на вечер?
Я слегка заволновалась. Все определенно начало меняться.
– Король Джеймсон недавно подарил мне набор золотых игральных костей. И я пытаюсь научиться каким-нибудь играм.
– Я принесу деньги. Гораздо забавнее, когда есть небольшие ставки, – предложила Валентина таким тоном, словно изрекла великую мудрость.
– Мы можем и фрейлин пригласить, если хотите.