– Что это ты пишешь?
Делия Грейс прошла мимо моего письменного стола слишком близко, чтобы это не могло не обеспокоить.
– Так, ничего. – Я смяла лист.
Такое письмо я не могла отправить Валентине. Я знала, что она поймет, но мне нужно найти другие слова, спросить так, чтобы это не выглядело слишком уж жалким, если кто-нибудь сунет нос в письмо.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Делия Грейс. – Ты кажешься бледной, как изолтенка. – Она улыбнулась собственной шутке.
– Немножко устала. Наверное, все эти дни королевского визита измотали меня.
– Ты можешь врать кому угодно, Холлис, но зря тратишь время, когда пытаешься соврать мне.
Подняв голову, я посмотрела на нее, а Делия Грейс ответила мне вопросительным взглядом.
– Ладно. Это просто… – тихо заговорила я. – Я ведь думала, что стать королевой – это нечто прекрасное и веселое. А похоже, у королевы довольно извилистый путь… Не думаю, что хочу именно такой жизни.
Делия Грейс тоже понизила голос:
– Тебе придется найти способ справиться со всем этим. И тебе досталась доля получше, чем многим другим. Тебя не выдали за какого-нибудь незнакомца, твои родители не отправили тебя в другую страну, и тебе не двенадцать, чтобы заливаться слезами!
Я вздохнула. Я и сама знала, что другим приходится куда хуже, когда речь заходит о браке, но это ничуть не уменьшало мою собственную боль.
Взяв золотые кости, лежавшие на моем столе, я покатала их, а потом спросила:
– А тебе жаль Валентину?
– А тебе не жаль? – рассмеялась Делия Грейс. – Когда ты видишь ее мужа, этого старого болвана?
– Но разве дело только в нем одном? Разве ты не заметила, как она одинока при всем, что имеет? Как печальна? Джеймсон любит меня и будет обращаться со мной гораздо лучше, чем обращается с Валентиной Квинтен. Но ведь есть еще множество разных мелочей, о которых я никогда не задумывалась… Что, если потом, когда он станет старше и его любовь ко мне охладеет, у меня возникнет чувство, будто я – всего лишь вещь, принадлежащая государству? Драгоценная корона заперта в комнате без окон, ее выносят лишь тогда, когда нужно поднять настроение людям, воодушевить их, но зачем еще она нужна?
Я надолго замолчала, повернувшись к Делии Грейс, надеясь, что она уловила мою мысль, но увидела только порицание во взгляде.
– Не надо! – сказала она. – Если ты потерпишь неудачу, то и меня за собой потащишь. А мне, Холлис, этого не выдержать, я не смогу.
– То есть ты просишь меня быть несчастной, чтобы ты сама могла выйти замуж за какого-нибудь уважаемого лорда, который тебе даже не нравится, лишь бы люди перестали болтать о тебе?
– Да! Это так мучительно! – пожаловалась Делия Грейс, явно готовая расплакаться. – Я всю жизнь прожила среди людей, которые шепчутся у меня за спиной. И у них просто не хватает храбрости бросить оскорбление мне в лицо. Но теперь я старшая фрейлина королевы, и это дает мне шанс стать уважаемой. А ты сама разве не ухватилась бы за такую возможность?
– А что, если мы можем найти что-нибудь получше? – предположила я.
– Лучше, чем король? Холлис, да что же может быть лучше этого? Но я уж никак не смогу ничего сделать, если ты остановишься… – Она немножко помолчала. – Что, скажи на милость, с тобой происходит? Что заставляет тебя думать… Есть кто-то другой?
– Нет, – быстро ответила я. – Всего лишь мысль о потере… самой себя. Выгоды положения королевы этого не оправдывают. Останется ли у меня личная жизнь? Прежде всего, все эти лорды и их бесконечные жалобы… И еще визиты королей. А теперь еще и… Джеймсон уже пообещал отдать нашу первую дочь… – Я судорожно сглотнула, у меня не было сил передавать слова Джеймсона. – Он ведь может отдать куда-то всех наших детей. Кому угодно. Людям, которые даже и заботиться о них не станут. – (Делия Грейс с шумом втянула воздух, давая мне время прийти в себя.) – Да, каждая из трудностей сама по себе не так уж велика, с ними я справлюсь, но дети, которых он может куда-то отправить одного за другим? Не знаю, в силах ли я принять это.
– Это должна была быть я, – встряхнув головой, пробормотала Делия Грейс.
– Что?!
Она встала, уставившись на меня темными глазами, которые почему-то казались ледяными.
– Я сказала, это должна была быть я! – повторила она и быстро отошла прочь, в глубину покоев, словно они принадлежали ей.
Я вскочила, чтобы догнать ее:
– О чем ты говоришь?
Делия Грейс резко развернулась, даже наклонилась вперед. Я никогда не видела ее такой разгневанной.
– Если бы ты обращала внимание на кого-нибудь, кроме себя, то увидела бы, что я очень внимательно наблюдаю за Джеймсоном. Я рассмотрела, что ему было скучно с Ханной. Я знала, что он готов вскоре поухаживать за кем-то еще. А все эти маленькие примитивные уроки, которые ты старалась выучить перед визитом Квинтена? Я давно все это знаю! В замке множество книг, из которых ты могла узнать всю историю Короа, о его отношениях с Изолтом, Мурлендом и Каталом. Но ты же слишком ленива для того, чтобы хотя бы заглянуть в них! – Делия Грейс вскинула голову и уставилась в потолок, прежде чем снова посмотреть на меня. – А ты знаешь, что я говорю на четырех языках?
– На четырех?.. Нет. Когда же ты…
– В последние несколько лет, когда ты только и делала, что танцевала и жаловалась на родителей. Тебе нужно было всего лишь постараться, но ты не желала! А я старалась! Я совершенствовала себя. Ты даже не выглядишь настоящей короанкой! – выкрикнула она.
– Не поняла?
– Все об этом говорят, о твоих светлых пшеничных волосах! В тебе точно есть изолтенская кровь! Или баннирианская. Потому и лорды жалуются. Если король желает взять в жены короанку, она должна и выглядеть правильно, а если он намерен жениться на иностранке, то должен взять ту, которая может что-то предложить государству.
У меня защипало в глазах.
– Ладно, но с этим все равно ничего не поделать, – огрызнулась я. – Сама судьба бросила меня в его руки!
– Ха! – Делия Грейс покачала головой. – Нет, это просто я не рассчитала. Это я выпустила тебя из рук тем вечером, Холлис.
– Нет… мы обе…
– Я хотела, чтобы ты упала, а я бы бросилась тебе на помощь. Я видела, что король подошел к нам, и хотела устроить запоминающееся представление, чтобы он смог заметить меня среди десятка других девушек, которые кокетничали с ним. Я думала, что, если сумею произвести впечатление, он хотя бы увидит меня. Но я неправильно рассчитала время, сама упала, а он поймал тебя. – Делия Грейс произнесла это с горечью, которая жалила, как стрела. – Я ошиблась и тем самым полностью вычеркнула себя из его мыслей.
Она поднесла руку к губам с таким видом, будто готова была заплакать, но не позволила пролиться ни единой слезинке. Я была слишком ошеломлена, чтобы как-то ответить. Я понимала, что Делия Грейс предназначена для лучшей жизни, но понятия не имела, как высоко она метит. И не догадывалась, что она намеревается просто обойти меня. Но тут наши взгляды встретились: ее глаза смотрели мягче, чем прежде. В них светились печаль, отчаяние. И мне стало жаль ее, я не могла уже сердиться.
– Но почему ты ничего не сказала раньше? Ты достаточно умна, мы смогли бы повернуть его мысли к тебе.
– Я подумала, – пожала Делия Грейс плечами, – что у меня появится шанс, когда ты ему надоешь, как это случалось со всеми до тебя. Но потом… то, как он на тебя смотрел… Я видела, происходит нечто особенное. И что я могла сказать? Ты всегда была моей лучшей подругой… Когда все вокруг болтали, что я бастард, ты не обращала на это внимания; ты всегда оставалась со мной. И это было наименьшим, что я могла для тебя сделать. Я сказала себе: если я буду помогать тебе, это все равно что победить самой. Потому-то и постаралась как можно скорее стать твоей фрейлиной, поскольку только так могла подняться вместе с тобой. Но ты и этого даже не хочешь! А видеть, как ты возносишься, оставаясь в твоей тени, оказалось куда труднее, чем я могла вообразить.
– Я никогда не собиралась возноситься, – искренне возразила я, понимая наконец, почему Делия Грейс в последние недели была такой напряженной; я подошла к ней, взяла за руки. – А ты мне не слуга. Ты моя самая давняя, самая доверенная подруга. Ты знаешь обо мне куда больше, чем кто-либо другой, и я доверяю тебе все мои тайны.
– Не все, – усмехнулась она.
И снова ее глаза впились в меня, проникая глубже обычного, пытаясь рассмотреть то, что я так боялась показать.
– Я знаю, ты что-то скрываешь, и не могу разобраться, почему ты вдруг решила отказаться от цели, к которой стремится любая разумная женщина в Короа.
– Если бы ты была на моем месте, то поняла бы. Это так страшно – обнаружить, что свобода – совсем не то, что ты представляла. Что любовь – не то, чем она тебе казалась.
Когда Делия Грейс снова заговорила, я не смогла понять ее тона. Нечто между сочувствием и гневом.
– Но разве оно того не стоит? Или ты предпочла бы скандал при дворе? Если ты откажешься от него сейчас, то погубишь меня, но хуже того – ты уничтожишь Джеймсона!
Я уставилась в сторону, мысленно взвешивая все, понимая, что реального способа выиграть нет. Или я получу то, чего хотела, или все остальные получат то, чего хотели они…
– Ты действительно еще и думаешь… – Делия Грейс покачала головой и собралась уйти.
– Подожди! – потребовала я.
Надо отдать должное вкусу Джеймсона в отношении женщин, – я обладала голосом, который заставил ее повиноваться. Она сердито развернулась.
– Конечно, я выйду за Джеймсона. Для меня давно уже не осталось другого выбора. А потому, если Джеймсон сосредоточился на мне, ты должна была уже подобрать замену. Ты наверняка придумала что-то еще. Назови мне имя.
Делия Грейс прищурилась:
– О чем это ты?
– Кого ты хочешь?
– Алистара Фарроу, – быстро ответила Делия Грейс. – Хорошее поместье, уважаемое имя, но не настолько высокое, чтобы упасть слишком низко, если ты что-то затеешь.