– Холлис, а что ты думаешь? – спросила Делия Грейс. – Первая выглядит как…
– Корона Эстуса, – закончила я за нее. – Мне тоже так показалось.
– Тебе предложено выбрать. Это некое послание.
Безусловно, это могло быть посланием. Но я улыбнулась себе под нос, вспоминая один давний разговор с Сайласом. Существовал особый язык одежды, язык выбора, к которому другие могли прислушаться, а могли и не обратить на него внимания.
– Я не надену ни одну из них. Но назад их не отсылайте, – распорядилась я. – Я хочу, чтобы мой выбор стал сюрпризом.
– Завистливой части меня не хочется это признавать, – начала Делия Грейс, – но, думаю, ты сегодня всех ошеломишь.
– Тебе нравится?
– Да. Тебе это подходит. Лучше, чем любая из этих напыщенных корон, это уж точно.
Делия Грейс обошла меня, чтобы заглянуть в зеркало, и я невольно подумала, что она совершенно права: это мое.
Сайлас как-то пошутил насчет того, что я рождена для короны из цветов, и теперь я украсила голову самыми крупными и самыми благоуханными из цветов, какие только нашлись. Я даже умудрилась воткнуть в волосы несколько шпилек с драгоценными камнями, чтобы прическа не рассыпалась, а камни ловили свет, придавая головному убору еще больше необычности.
Никакая корона не могла понравиться мне больше, чем эта, но надеть ее я могла лишь один раз.
Я увидела, как ссутулились плечи Делии Грейс, стоявшей рядом со мной. У нее тоже были цветы в волосах, хотя и не такие красивые, как мои. Еще одно доказательство того, что Делия Грейс должна держаться на шаг позади меня. Думаю, это стало всерьез волновать ее с того момента, когда ей пришлось признать, что надежд на корону у нее уже нет.
– Хочу, чтобы ты знала, – сказала я. – Если бы твой план сработал, если бы в объятия Джеймсона попала ты, то я постаралась бы изо всех сил помочь тебе. Хотя вряд ли кто-нибудь способен сделать то, что делала ты в последние недели. Честно, Делия Грейс, мне никогда не отблагодарить тебя по-настоящему.
Она прижалась лбом к моему лбу:
– Ты просто опутай лорда Фарроу красивой большой лентой, вот и все.
– Само собой, – хихикнула я. – Если получится, я уж позабочусь, чтобы ты вышла замуж раньше меня.
– Правда?
– Ты слишком долго ждала, пока что-нибудь случится. И раз уж тебе он нравится, не вижу причин медлить.
Она стиснула меня в объятии, а на глаза навернулись слезы. Я не видела Делию Грейс плачущей с тех пор, как нам было по тринадцать лет, когда ее особенно жестоко дразнили. После того Делия Грейс поклялась, что никто и никогда больше не увидит ее плачущей. И если она и позволяла себе пролить слезу, то я об этом не знала.
Нам помешала моя матушка, стремительно вошедшая в дверь, по-прежнему без стука.
– Что это за ерунду ты нацепила?
И я тут же упала духом.
– А что не так? – Я уставилась в зеркало, поворачиваясь перед ним так и этак.
– Цветы на твоей голове! Ты – леди и в День коронации должна надеть настоящую корону!
Голову матушки венчала маленькая корона, переходившая в ее роду из поколения в поколение. Она была не такой впечатляющей, как потерянная, но старинной, и это имело значение.
– А-а, ты об этом? – Я вздохнула. – Я намеренно выбрала цветы.
– Ну а теперь намеренно сними их! – Она вернулась в гостиную для приемов, точно зная, что лежит в коробке на моем столе. – Король Джеймсон прислал тебе изумительные короны. Только посмотри на них! – воскликнула она, поднимая ту, что сияла рубинами.
– Матушка, она великолепна, но мне не подходит.
– Нет-нет! Подойди и посмотри еще раз! – Она схватила меня за руку и подтащила к коробке. – Лордам совершенно не понравится твой вид!
– Плевать я хотела, что они подумают обо мне!
И хотя я не произнесла этого, мне было все равно, что подумает Джеймсон.
– Ты должна опомниться! Лорды нужны королю, а тебе нужен король.
– Нет. Я просто не могу…
– Холлис, ты послушаешься меня!
Схватив матушку за плечи, я развернула ее, вынуждая посмотреть мне в глаза.
– Я точно знаю, кто я есть, – произнесла я спокойным, ровным тоном. – И меня это устраивает. – Я коснулась ее щеки. – Ты моя мать. И я хочу, чтобы ты была довольна мной.
Ее взгляд обшарил мое лицо, как будто она наконец увидела меня, по-настоящему увидела в самый первый раз. Может, мне просто почудились слезы в ее глазах, но когда она ответила, ее голос прозвучал намного мягче:
– Наверное, цветы выглядят на тебе правильно… Ох… там и драгоценности среди них?
– Да! Тебе нравится?
Я повернулась кругом, чтобы камни засверкали на свету.
Матушка кивнула, на ее лице появилось нечто вроде улыбки.
– Да, наверное, нравится…
Делия Грейс хлопнула в ладоши:
– Идемте, леди! Нельзя, чтобы наша будущая королева опоздала!
– Останешься со мной или пойдешь с отцом? – спросила я матушку.
Она все еще не опомнилась до конца.
– Я буду с твоим отцом. Но там мы увидимся.
Я кивнула, когда она пошла к двери, и повернулась к зеркалу, чтобы проверить, в порядке ли платье.
– Мы готовы, если ты готова, миледи, – сказала Делия Грейс.
И я, кивнув фрейлинам, отправилась в Парадный зал.
При входе в Парадный зал в День коронации я чувствовала примерно то же, что и в тот день, когда приехал король Квинтен. Огромное количество людей вздыхали и таращились, когда я медленно шла мимо них. Этим вечером я ощущала себя на самом деле красивой, а ведь я уже давно не испытывала такого чувства. И думала, что это, наверное, заметно.
Я прошла к возвышению, так как знала, что Джеймсон будет ждать меня там для церемонии. Полагаю, большинство королей не имели рядом с собой отцов в их собственные Дни коронации, но у Джеймсона не было также и матери или братьев и сестер. Он был последним представителем своего рода, пока не обзаведется наследниками, а это полностью зависело от меня. Я должна была занять то место, где стояли бы его родные, будь они в наличии. Возможно, это пока еще было не совсем правильно – чувствовать себя его семьей… но ведь вскоре мы должны были стать ею.
Этим вечером Джеймсона должны были заново короновать символически, той самой древней короной Эстуса. Вельможи, обладавшие собственными коронами, надели их, и большинство женщин тоже сияли драгоценными уборами. После короткой церемонии праздник, как правило, продолжается танцами. И обычно это самая волнующая ночь года, поскольку веселье не прекращается до рассвета. День коронации уходил корнями в какой-то священный обычай, но, насколько я помнила, давно уже превратился в ночь полной свободы. Конечно, Джеймсон хотел сделать предложение именно сегодня. Это дало бы всей стране дополнительный повод к веселью.
Заиграли трубы, я отогнала прочь циничные мысли, желая выглядеть как можно более по-королевски.
По залу пробежал шепот, когда юноши в красных плащах зазвонили в колокольчики. Появился Джеймсон в тяжелой меховой мантии, волочившейся за ним на десять футов. Следом шли священники, почтительно державшие корону Эстуса.
Юноши разошлись в стороны, и Джеймсон шагнул в центр образованного ими прохода, чтобы подняться к трону. Один священник остановился у подножия трона, высоко подняв корону. И колокольчики одновременно умолкли.
– Народ Короа! – нараспев заговорил священник. – Возрадуемся! Сто шестьдесят два года подряд мы имеем одного истинного правителя, наследника Эстуса Великого. Сегодня мы воздаем почести королю Джеймсону Кадию Барклаю, сыну Марцелла, сына Телау, сына Шейна, сына Пресли, сына Клауса, сына Лисона, сына Эстуса. Мы наисчастливейшие среди всех народов, потому что празднуем долгое и радостное правление самого могущественного рода на континенте. Так давайте сегодня заново заявим о нашей преданности королю Джеймсону и помолимся о том, чтобы его жизнь продолжалась много лет, а его наследники были многочисленными.
– Аминь! – отозвался зал.
А Джеймсон покосился вправо, зная, что я должна стоять там.
Священник возложил корону на его голову, и зал взорвался аплодисментами. Когда с этим было покончено, Джеймсон улыбнулся священнику и пробормотал несколько слов благодарности. А потом встал и поднял руку, заставляя всех утихнуть.
– Добрые подданные, я благодарю вас за то, что доверяете мне вести вас. Да, я молодой король и правлю пока недолго. Но как ни один король на континенте, я готов трудиться ради вашего счастья и мира на нашей земле. И молюсь о процветании нашего королевства. И я буду всегда жить ради нашей страны, которая растет не только потому, что наш народ создает семьи, но и потому, что к нам присоединяются другие.
Он показал в глубину зала. Я посмотрела туда. Там собрались вместе многие из тех семей, что перебрались к нам из соседних стран, включая Истоффов.
– И сегодня нам воистину есть что праздновать! – воскликнул Джеймсон. – Музыка!
И люди разразились восторженными криками, когда музыканты начали играть.
А пока лорды толпились вокруг короля, я смотрела в глубину зала.
Глава 25
В зале вокруг нас началось веселье, а мы с Сайласом не могли отвести глаз друг от друга. Я уже видела его в лучшем костюме, но сегодня он казался особенно красивым. Истоффы, понимая важность праздника, тоже надели свои короны, и я поневоле гадала, были ли это фамильные драгоценности их рода, или они сами их создали.
Вокруг меня люди обнимались и хвалили наряды друг друга. Все веселились, уже прихватив большие кубки эля, чтобы выпить за короля, за страну, за праздник… в общем, за все подряд. Но я видела только Сайласа, а он – меня. Он выглядел опустошенным от желания иметь то, что иметь невозможно. Именно такие чувства бурлили и внутри меня.
– Холлис! – Я вздрогнула, когда меня окликнула Делия Грейс. – Вот ты где! А мы тебя искали!
Я что, отошла слишком далеко? Сколько времени прошло?
– Король тебя требует, – многозначительно произнесла Делия Грейс.
Я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя.