Я старалась найти в разлуке что-нибудь положительное. Но видела только то, что она любила меня так же сильно, как я ее, и подозревала, что это надолго. И крылось еще нечто в глубине нашей тоски: я знала, что любима.
– И где вы устроитесь?
Леди Истофф посмотрела на меня так, словно я не поняла чего-то.
– Снова в Изолте, – уверенно произнесла она.
Ох! Она ведь сказала это совершенно серьезно…
– Вы с ума сошли?! – воскликнула я, пожалуй, слишком громко; Скарлет пошевелилась и перевернулась с боку на бок, но не проснулась. – Если вы так уверены, что ваш король пытается вас убить, разве, вернувшись в страну, вы не облегчите ему задачу?
– Думаю, нет, – покачала она головой. – Возможно, это и не записано в законах, но традиции Изолта утверждают, что право наследования престола предпочтительно отдается мужчинам. Именно поэтому наш род выглядел куда более угрожающим, чем род Норткоттов: они происходят от одной из дочерей Джедрека Великого. Но… – Леди Истофф ненадолго замолчала, обдумывая детали. – Но она была первенцем, а это иногда имеет большое значение в Изолте. В прошлом были люди, которые почитали ее сына Свитана, к тому же ее линия была очень сильной и здоровой, чего нельзя было сказать о многих других ветвях, уже оборвавшихся… – Взгляд леди Истофф вдруг устремился неведомо куда, словно она рассматривала какую-то невидимую для меня картину на полу. – Думаю, короля все-таки не слишком тревожат Норткотты, они и сами уже почти оборвали свой род… – Она несколько раз моргнула, возвращаясь к мысли. – Мы с Дашиэллом растили наших детей в понимании того, кто они есть, чья кровь течет в них и почему это превращает их во врагов короля. Они понимали, почему мы иногда на ночь выставляем перед домом стражу, почему отправляемся в замок, чтобы выразить почтение даже по поводу самых мелких событий в жизни короля Квинтена. Если погибнем мы со Скарлет, это будет почетно. Но если умрешь ты? Просто из-за близости к нам? Нет, это уж слишком! Такого мне не вынести!
Я встала и отошла к окну. Моя матушка всегда говорила: если тебе необходимо принять какое-то решение, делать это следует при солнечном свете. В детстве я думала, что это ее способ заставить меня ждать ответов, которые она и не собиралась давать, в основном на вопросы, которые я задавала, ложась спать. Но иногда я и сама так поступала. Я надеялась, что солнце разгонит тучи в моей голове.
– Так вы намерены просто явиться к королю Квинтену? Заявить ему, что вы его преданная слуга? И это сразу после того, как он убил всю вашу семью?
– Именно так. – На мгновение она закрыла глаза, обдумывая свои слова. – Я готова подтвердить его надежды на то, что наша мужская линия прервалась, и поклясться в преданности трону. А потом, если смогу, буду поддерживать род Норткоттов, защищать их, как только сумею. Потому что однажды этот злобный старик все равно умрет, и я буду потрясена, если кто-нибудь искренне пожелает его оплакать. И было бы прекрасно увидеть на троне потомков перворожденной дочери Джедрика. Как я уже говорила, многие готовы оспорить их право…
– Но это рискованно. Он может убить вас и действительно полностью покончить с вашей ветвью. Об этом вы подумали?
– Может, – допустила леди Истофф, уступая перед правдой, которая, как я предположила, была частью ее жизни с того дня, как она вышла замуж. – Но я уже долго прожила на свете. Я любила и была любима, я стала матерью. Я испытала тревоги и пережила бегство. А теперь я отдам жизнь защите. Даже если я не проживу достаточно долго, чтобы уберечь Норткоттов, то смогу спасти тебя, а для этого только и нужно, что уехать. А потому мы должны вернуться.
Солнце ничем мне не помогло. Я видела его и даже ощущала тепло солнечных лучей, но от этого ничего не изменилось. Я обернулась, бросилась к леди Истофф:
– Не знаю, смогу ли я жить здесь одна.
– Ерунда! – возразила леди Истофф материнским тоном. – Подумай о том, что ты сумела сделать за несколько последних месяцев. Если кто-нибудь и справится, то это ты. Ты очень умная юная леди.
– Тогда вы прислушаетесь ко мне, если я скажу, что глупо возвращаться в Изолт?
– Может, ты и права, – усмехнулась леди Истофф. – Но я не могу прятаться все оставшиеся мне годы. Я должна встретиться с чудовищем.
– Чудовище… – повторила я; да, Квинтен был именно таков. – Если честно, я бы скорее предпочла встретиться с драконом, чем остаться здесь в одиночестве.
– Я буду часто писать тебе, и ты просто утонешь в письмах. Буду писать даже в том случае, если писать будет не о чем, до тех пор, пока ты не начнешь жалеть о том, что мы вообще встретились.
– Ну а сейчас ерунду говорите вы. Я люблю вас так же, как всю вашу семью: с самого первого дня и без каких-либо причин.
– Прекрати! Ты заставишь меня снова заплакать, а мне уже и без того плохо от слез. – Она поцеловала меня в макушку. – Ладно, я должна все подготовить для похорон. И ты тоже… Надеюсь, это никого не оскорбит, если мы не станем проводить особых церемоний. Я просто хочу, чтобы мои умершие обрели покой.
Леди Истофф опустила взгляд и откашлялась. После недолгого взрыва чувств прошедшей ночью она изо всех сил старалась не проявлять эмоций. Я подозревала, что она крепится ради меня.
– И еще, – начала леди Истофф, но теперь ее голос звучал не так ровно. – Мы посмотрим, нельзя ли что-нибудь спасти из особняка, и раз уж погода стоит хорошая, мы отправимся как можно скорее. И мне необходимо написать Норткоттам. Наверное, будет куда безопаснее, если они пришлют Этана, чтобы он сопровождал нас…
Она говорила и говорила весь день, вкладывая всю свою энергию в планы, и я смотрела на нее с благоговением. Моя боль занимала во мне так много места, что я почти не могла думать о чем-то еще.
Глава 35
Норткотты откликнулись быстро, они предложили леди Истофф и Скарлет пожить у них сколько понадобится. Была назначена дата. Этан должен был приехать в карете, чтобы сделать путешествие как можно более удобным. Похоже, Норткотты только радовались возможности помочь в столь ужасное время, но все в целом вызвало у меня смутное беспокойство. Если Норткотты были в сходном с Истоффами положении, с какой стати они решили собрать всех в одном месте?
– Они до сих пор пользуются тем, что Квинтен из собственного высокомерия, похоже, ни во что не ставит женскую линию. Осмелюсь предположить, в итоге это послужит к нашей выгоде, – задумчиво сказала леди Истофф, хотя меня это нисколько не успокоило.
– Мне все равно кажется, что это опасно, – проворчала я, складывая руки на груди. – Не затруднит ли вас подумать…
– Простите, мистрис, но для вас доставили посылку, – сообщила Хестер, двигаясь с обычной своей милой неторопливостью. – Она довольно тяжелая, стоит у входа.
– Тяжелая?
Хестер кивнула, а мы с леди Истофф переглянулись.
– Спасибо, Хестер. У парадной двери?
– Да, мистрис.
Я спустилась вниз, и леди Истофф за мной. Я еще не совсем привыкла к тому, что в Варингер-Холле меня называли «мистрис». Это казалось еще одной ношей, которую мне пришлось нести, а я не думала, что могу выдержать так много.
– Ха! – воскликнула леди Истофф. – Не такая уж она и большая. Так почему же тяжелая?
Небольшой сундучок поставили на круглом столе, на котором мои родители обычно размещали цветы, а на сундучке лежало письмо. Я протянула руку, чтобы взять его.
– Ох!.. – тут же выдохнула я, и мои руки мгновенно задрожали.
– Что такое?
– Печать. Королевская печать. – Я судорожно сглотнула. – Это от короля Джеймсона.
– Хочешь, я прочитаю? – предложила леди Истофф.
– Нет… – Я колебалась. – Нет, я сама…
Сломав печать, я развернула письмо и увидела знакомый почерк. Сколько раз я получала записки, написанные этой самой рукой!
Моя дорогая Холлис!
Хотя Вы можете думать, что это невозможно после всего того, что произошло между нами, я был чрезвычайно расстроен вестью о гибели Вашего жениха и родителей. Все, что причиняет горе Вам, причиняет горе и мне, и я пишу, чтобы выразить Вам мое глубочайшее сочувствие.
Поскольку теперь Вы принадлежите к мелкопоместному дворянству, то, конечно же, имеете право на ежегодную ренту. Опираясь на надежду и предположение, что Вы проживете еще не меньше пятидесяти лет, я решил выплатить Вам всю сумму сразу, как знак моего прощения за любые прошлые разногласия и моей нынешней печали.
– Ох, великие боги!
Я придвинула к себе сундучок и открыла его, и мы с леди Истофф одновременно задохнулись при виде горы денег.
– Что это такое?
– Король предлагает мне компенсацию, которая по обычаю выплачивается вдове сквайра.
– Несмотря на то что вы были женаты всего несколько часов? – недоверчиво спросила леди Истофф.
– Я ведь говорила вам, в отношении брака у нас множество разных законов. Думаю, именно поэтому люди по большей части их не знают. Но я вдова… пусть даже Джеймсон называет Сайласа всего лишь моим женихом.
– Даже высказать не могу, насколько это необычно… Но если вспомнить о бесконечном списке обычаев Изолта, то что тут сказать? – Она взяла горсть золотых монет. – Боже, да ты по-настоящему богата, Холлис!
Я вернулась к письму.
Надеюсь, это поможет Вам сохранить привычный образ жизни, которого Вы и заслуживаете как высокорожденная леди и одна из самых прелестных женщин Короа.
Есть еще кое-что, что, надеюсь, принесет Вам немножко радости. Я весьма сблизился с нашей подругой Делией Грейс. Она будет официально сопровождать меня в день солнцестояния, который уже недалеко. Возможно, эти празднества немного отвлекут Вас от грусти. Приезжайте в Керескен и позвольте нам позаботиться о Вас. Из-за потери родителей Вам, должно быть, в особенности одиноко в деревне, а здесь будет очень уютно и удобно.
Холлис, Вы всегда будете занимать в моем сердце особенное место. Умоляю, позвольте мне взглянуть на Вас собственными глазами, увидеть, что Вы снова счастливы. Это бы меня весьма порадовало. Надеюсь на скорую встречу.