– И тебе.
Он улыбнулся и поцеловал меня, но все быстро закончилось. Вошла мама Кайла и остановилась как вкопанная.
– Кайл, что… – Она прочитала все по их лицам и поняла, что произошло. – О Боже, благодарю тебя, Господи! – Она подбежала к сыну, крепко обняла, прихватив в объятия и Линн. – Макс! Питер! Макс! – позвала она. Все, кто оставались, прибежали посмотреть, что случилось, опасаясь нападений и засад.
Увиденное вызвало у дяди Макса слезы.
– Папа, – хриплым голосом начал Кайл. Дядя Макс неуклюже двинулся к нему, издавая рев, какой услышишь только от большого экспансивного взрослого человека. – Папа, все в порядке, – проговорил Кайл.
– Знаю, сын. Впервые за долгое время все будет хорошо. – Дядя Макс прижал к себе Линн, и они некоторое время просто молча стояли, обнявшись. Я заметила, что Кайл так и не выпустил руки Линн.
Бабушка еще не уехала и, подойдя к нам сзади, обняла Калеба и меня.
– Ну разве это не загляденье?
– Да, мэм, – прошептал Калеб.
– Интересно, у вас был такой же глупый вид, когда вы запечатлелись? – поинтересовалась бабушка, и в ее глазах мелькнула задорная искорка.
– Наверняка такой же, – добродушно отозвался Калеб, – только еще глупее.
– И как ты, Мэгги, справляешься с происходящим? – спросила она и покрутила кончики моих волос.
– Справляюсь, мне кажется, – ответила я. – Разве что до смерти надоели поклоны.
– Привыкай. Нужно привыкать, мисс Жеманница. Ты Провидица, и эти старые кроты в Совете не потерпят нарушения традиций. Настанет послезавтра, и тебе станут кланяться три сотни людей.
– Ох, – я закусила губу. – Ладно, попробую изменить это. У нас будет много перемен.
– Я слышала, ты нашла мою книгу Рэймонда?
Я не стала ждать, пока она попросит, побежала и вытащила книгу из сумки в машине. Когда вернулась, мы сели втроем у стойки бара и принялись ее разглядывать.
На другой стороне кухни вовсю шло празднование по поводу нового запечатления, и мы не хотели мешать.
– О, только гляньте на нас! – воскликнула бабушка, увидев фото, которое когда-то наклеила на обложку. – Какой же он был молодой и красивый!
– Да и ты, бабуля, далеко не дурнушка, – шутливо откликнулся Калеб, и она похлопала его по руке.
– Так, больше никаких инсинуаций обо мне!
Бабушка погладила пальцами лицо дедушки Рэя, перевернула страницу и стала читать. Когда мы добрались до последней страницы, она молча встала и вышла из комнаты. Когда вернулась, в руке у нее было длинное птичье перо и чернильница. Бабушка попросила общего внимания.
– Я думаю, нам нужно сделать ряд дополнений. Калеб, – она повернулась к нему. – Назначаю тебя семейным историком и хранителем записей. Кто «за», скажите «да».
– Да, – произнесли все как один.
– Подождите, – воскликнул Калеб, – а что это значит?
– Это значит, что ты будешь делать записи: дни рождения, запечатления, обретения силы. И мне кажется, тебе нужно покрыть кое-какие долги. – Бабушка взяла черно-белое перо и положила его на ладонь. – Это было самое первое перо. Оно принадлежало и твоему деду Рэю. Все в этой книге написано им. – Она передала перо Калебу, и тот осторожно взял его, словно взвешивая. – Теперь оно твое. Тебе нужно фиксировать все происходящее и впоследствии найти в семье преемника, когда ты закончишь.
– Спасибо, бабушка. Это для меня честь, – мысли Калеба на мгновение перенеслись во времена, когда еще маленьким он видел, как дедушка Рэй делал записи в книге.
Из-за угла выскочила Мария, спряталась за Калебом и стала поглядывать из-за него на мать, вышедшую на кухню в изящной розовой пижаме.
– Жаль, с нами нет дедушки, чтобы он передал мне это, – сказал Калеб, притянув к себе Марию.
– Мне тоже, дорогой мой, – проговорила бабушка. Я заметила, что она как бы невзначай погладила татуировку на своем запястье.
– Но дедушка Рэй здесь, бабушка. Вот здесь, – Мария показала на бабушкино сердце и потом на свое.
Бабушка улыбнулась и обняла ее.
– Как же ты права, любимая. Что бы я без тебя делала?
– Э… тебе было бы скучно?
Все рассмеялись.
– Да, и ты даже не представляешь как.
Глава 26
К сожалению, у нас оставалось немного времени, чтобы поиграть с Марией, потому что на этот раз мы и так приехали поздно. Джен отнесла дочку спать, но я знала, что смогу побыть с ней на следующей неделе, так как она поедет с нами на Воссоединение.
Родители Кайла, как нетрудно было заметить, никак не могли оторваться от новых запечатленных. Словно опасались, что если отведут от них глаза, то все немедленно исчезнет. В конце концов Кайл заявил, что берет свою запечатленную к себе в комнату. Они очень устали и лягут спать.
Картина, как Кайл уводил Линн вверх по лестнице, была уморительная. Все разулыбались, словно нанюхавшись веселящего газа.
– Крепкого вам сна, – пожелала бабушка.
– Ну, они займутся не только этим, – пробормотал за моей спиной Калеб и рассмеялся, когда я ткнула его в живот.
– Калеб Максуэлл Джейкобсон, – сделала ему замечание бабушка. – Постыдитесь!
– Максуэлл? – спросила я. – Как получилось, что я не знаю твоего второго имени?
– Есть еще кое-что, о чем тебе неизвестно, – прошептал он мне, прижимаясь губами к шее. – А вот я нашел время пошарить у тебя в голове, Мэгги Камилла Мастерс.
Я возмутилась:
– Так нечестно.
– Ладно, вы двое, хватит, – бабушка пристально на нас посмотрела. – Вы были осторожны? Помните, что я говорила вам раньше о том, как беременеют Асы…
– Бабушка, – запротестовал Калеб и поднял руку. – Мы в курсе.
– А что, я просто напоминаю.
– Пока, бабуля, – он взвалил меня на плечо и понес наверх под дружный смех Питера и Рэйчел и возмущенное ворчание бабушки.
Проходя мимо двери Кайла, мы услышали там бормотанье, и Калеб улыбнулся.
– Красоту создает уют, – сказала я, когда он опустил меня на кровать.
– В таком случае я всегда привлекателен.
Я рассмеялась и прикрыла рот рукой, потом ойкнула, когда он осторожно лег на меня и стал целовать шею.
– Ты не устал? – спросила я.
– С чего бы? Нет. А ты?
– Чуть-чуть.
Его рот подобрался к моему уху, и у меня перехватило дыхание.
– Что-то не очень похоже, чтобы ты устала, – его тон недвусмысленно намекал на то, что он задумал.
– Калеб, мы в доме твоего дяди, – попробовала я урезонить его.
– Ну да, в нашей комнате. Сюда никто не войдет. Я готов сделать это, Мэгги.
– Я тоже, – поняла я. Я была готова к Взаимообладанию с моим нареченным. Я прикусила губу. – А ты точно знаешь… что нужно делать?
Он искренне улыбнулся и большим пальцем нежно провел по моей скуле. И прошептал:
– О да.
Потом прижался губами к моим губам, медленно и ласково скользнул руками вниз, пока не завладел моими руками. Он поднял их над моей головой и мягко прижал к подушке, не переставая жарко целовать.
И тут в дверь постучали.
– Они смеются надо мной, – пробормотал Калеб. – Что? – с досадой произнес он и, выпрямившись, потянул меня. Я села рядом.
Дверь открылась, там стояла Мария.
– Простите. Я боюсь.
Он сразу расслабился и похлопал себя по коленям. Она медленно вошла, и он поднял ее к себе.
– Что случилось, Мария? Где мама?
– Они разговаривают с Наной, – сказала девочка. Нана – это Рэйчел. – Она почему-то плакала. Но я слышала, как дядя Макс говорил, что тебя ранили из пистолета. И кто-то стрелял в Мэгги… – испуганно добавила она.
– Но с нами все в порядке, – успокоил ее Калеб. – Видишь?
– Я боюсь. Можно, я буду спать с тобой?
Как он мог ей отказать?
– Ладно, – вздохнул Калеб и, встав, бросил ее на постель. Она расхохоталась. – Залезай под одеяло.
– Уй, – пискнула Мария.
Он обернулся ко мне и подтянул поближе.
– Мы это завершим, чего бы это ни стоило, – прорычал Калеб, а я захихикала.
– Согласна.
– Ладно, перекатывайся, Мария. Будещь спать рядом с Мэгги, хорошо?
– Ладно.
Калеб пролез за мою спину и моментально заснул, что было странно для человека, утверждавшего, что он ни капельки не устал. Мария прикорнула у меня на груди. Я улыбнулась, почувствовав себя окруженной буквально со всех сторон людьми, которых люблю.
Утром я проснулась первой. Выскользнула между ними и побрела на кухню. Там никого не было, что меня удивило. Обычно Рэйчел готовила что-нибудь вкусное, а когда в доме полно народу, можно ожидать, что, по крайней мере, кто-то один на ногах. Часы показывали 6.55. Вероятно, дело было в этом. Я решила, что, может, стоит самой приготовить завтрак для разнообразия.
Я вытащила пакет кукурузной муки и два пакета бекона. Интересно, трудно ли это сделать?
Через четверть часа я сожгла муку до дна кастрюльки и получила тарелку недожаренного бекона с несколькими почерневшими кусочками сверху. Я чувствовала себя полнейшей неудачницей.
Здесь-то меня и нашел Калеб.
– Чем-то пахнет… О! – Он попробовал не расхохотаться, но надолго его не хватило. Я виновато посмотрела на него. – Хм, ладно. Видно, готовка – не твой конек, – усмехнулся он.
– Я подумала, что муку обязательно нужно сварить, а бекон поджарить.
Калеб обхватил меня сзади. У него еще не просохли волосы, и я подумала, что он уже успел принять душ.
– Прекрасно. Мы чего-нибудь перехватим по дороге к твоему папе.
– Но что я буду за жена, если даже не могу приготовить бекон?
Я чувствовала, что Калеб все еще позади меня. Я даже толком не понимала, что говорю. Он медленно повернул меня и внимательно посмотрел в лицо.
– Ты что говоришь, Мэгги? – В его голосе прозвучали надежда и нетерпение.
Я вздохнула и, улыбнувшись, уступила. Я знала, какой ответ ему дам, с того самого дня, когда он почти задал свой вопрос на пляже.
– Я говорю «да».
– Говоришь «да» – на что? – выдал он с ухмылкой.
– Ну ладно, ты хотел попросить меня выйти за тебя замуж, так ведь?