Он привлек меня к себе и приподнял над полом, при этом уронив со стола кухонную лопаточку и тарелку. Расхохотавшись, сжал меня в объятиях.
– Да, хотел. О… Мэгги, я люблю тебя, – он наклонил голову назад, но на пол меня не опустил. – Ты правда хочешь за меня замуж?
– Больше всего на свете, – ответила я.
Он целовал меня и смеялся одновременно. Только такое необыкновенное чувство могло вызвать на его лице эту улыбку. Наверно, в доме услышали, как упала тарелка, потому что Питер и Рэйчел пришли посмотреть, что происходит.
– Что случилось? – спросил Питер, явно озадаченный кучей осколков и мусора на полу.
– Мэгги говорит «да», – объяснил Калеб, широко улыбаясь и не отводя от меня глаз.
Они поняли, о чем он. Бросились к нам с улыбками, сравниться с которыми могла только улыбка Калеба.
– О, Мэгги, – проговорила Рэйчел со слезами на глазах. Она плакала чаще, чем любая другая мать, каких я встречала. Потом я вспомнила о собственной матери. Она не увидит моей свадьбы. Я прогнала эту мысль и стала думать о нынешнем дне.
– Дорогая, я так счастлива за тебя!
– Я тоже, – отозвалась я и услышала, как Питер поздравил Калеба. Потом повернулся ко мне и обнял, как это сделал бы мой папа. Интересно, а как мой папа воспримет эту новость?
– Ты сделал предложение над тарелкой подгорелого бекона? – со смехом спросила Рэйчел и обвела комнату взглядом. – Калеб, милый, тебе придется поработать над использованием своего времени.
Все засмеялись. Ни я, ни Калеб не стали оправдываться. В сущности, он сделал мне предложение еще на пляже, хотя договорить до конца тогда не удалось. Для меня останется в памяти, что именно так он и попросил меня выйти за него. Калеб кивнул в знак согласия, а потом посерьезнел.
– У меня кое-что есть для тебя. Иди сюда. – Я пошла за ним к его чемодану в гостиной. Он вынул маленькую коробочку и покрутил между пальцами. – У нас не делают обручальных колец. Для нас кольца, в сущности, святая вещь…
– Твоя мама рссказывала мне.
– Ты говорила с мамой о кольцах?
– И о свадьбе.
– О, – мне показалось, ему это очень понравилось. – Я собирался сказать тебе, но ты так не любишь рассуждать о свадебных традициях, поэтому я решил подождать. – Я кивнула. – Хорошо, тогда, как я говорил, у меня нет для тебя колечка. Я могу купить, если хочешь, но тебе, по-моему, совсем не подходит большой камень. – Я снова кивком согласилась с ним. – Я это купил давно. Хотел быть наготове, когда смогу наконец спросить тебя…
Я взяла коробочку. Она была от Тиффани, синяя, и это заставило мое сердце екнуть. Но Калеб сказал, что это не кольцо, и я, затаив дыхание, открыла крышку.
Это была маленькая черная с серебром коробочка с откидной крышкой.
Она была сделана из полированного обсидиана и имела филигранную серебряную маркировку, точно такую же, как их татуировка. На ней также значился герб Джейкобсонов с нашими именами, которые были нанесены по кругу, как выглядели бы наши татуировки, будь одна из них у меня. Прекрасная вещь. Я так и сказала.
– Очень красиво. – Я подняла крышку. Внутри лежали записка и кольцо для ключей, соответствующее коробочке по цвету. Я хотела вытащить записку, но Калеб меня остановил.
– Это моя клятва. Ее хранят до ночи накануне свадьбы, – объяснил он. Я кивнула и взяла кольцо для ключей.
– Но Калеб, у меня и машины-то нет, не говоря уж о ключах, чтобы повесить на кольцо.
Он подтолкнул меня к софе и встал передо мной на колени.
– По традиции свадебный подарок мужа – это дом или участок земли. И я подумал, что мог бы дать тебе что-нибудь, на что можно повесить наш первый ключ.
Я была потрясена.
– Калеб, – я обвила руками его шею, – спасибо, что ты такой.
Он радостно рассмеялся.
– Ну, я не очень-то понимаю, что это значит.
– Ты всегда точно знаешь, чего мне хочется, – объяснила я и кивнула на овальное кольцо для ключей. – И это самый лучший подарок из всех, что мне делали.
Калеб так улыбнулся, что у меня подпрыгнуло сердце.
– Я рад, что тебе это понравилось. Я немного беспокоился, что ты сочтешь меня бесцеремонным.
– Я же сказала, что выйду за тебя замуж, верно? – с ухмылкой напомнила я. – Не думаю, что мы так и будем жить в гостевой комнате дяди Макса.
Он вздохнул с облегчением.
– Спасибо, что не сердишься за то, что я трачу на тебя деньги!
– Вообще-то… Кажется, в последнее время кое-что поменялось. Думаю, теперь я гораздо больше готова к тому, чтобы меня баловали, – я кокетливо закатила глаза и улыбнулась.
– Я так влюблен в тебя, Мэгги, – вздохнул Калеб, повторив мои слова, сказанные накануне.
– Я тоже влюблена в тебя.
И я удивилась, что он ограничился поцелуем в нос. Скоро нас начали поздравлять и остальные. После объятий, поцелуев и слов о том какая это радость – получить в подарок дом, выбранный самим мужем, мы сообщили всем, что нам пора уезжать.
Мы пошли переодеться, чтобы поехать к папе – повидаться перед отъездом в Лондон и сообщить ему хорошие новости. Мы прошли мимо Кайла и Линн, которые спустились с лестницы, направляясь на кухню.
– Привет, ребята, – Калеб улыбнулся. – Как спалось?
Линн покраснела и спрятала лицо в плечо Кайла. Тот в ответ засмеялся.
– Я вовсе не имел в виду это, – пробормотал Калеб.
– Мы спали отлично, – отозвался Кайл. – По правде говоря, никогда в жизни так не спал. Даже не сразу проснулся.
– Я знаю, – произнес Калеб. – Значит… Мы с Мэгги собираемся пожениться.
Линн раскрыла рот и округлила глаза, как только увидела мой палец с кольцом. Кайл тоже посмотрел на нас большими глазами, но в них читалась только любовь к семье и друзьям. Значит, говорили правду. Запечатленный вытесняет из души все остальное. Если Ас встречает своего суженого, то становится не властен над чувствами.
Кайл подошел и обнял меня, поцеловав в щеку. Я отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо. Он улыбался, потом немного посерьезнел.
– Я сожалею о том, что произошло в Калифорнии. Я был совершенно выбит из колеи. Ну, не чудно ли, что я во всем тебе признался и пообещал, что оставлю в покое, и в тот же день встретил девушку, с которой запечатлелся?
– Думаю, все это было не случайно.
Кайл кивнул.
– Судьба – девица непредсказуемая, правда?
Я засмеялась.
– Похоже.
– Судьбу не обогнать, – глубокомысленно высказался он.
– Я тоже об этом слышала, – согласилась я.
Кайл рассмеялся и снова переплел пальцы с пальцами Линн. Она улыбнулась мне.
– Поздравляю.
– Я тебя тоже. Я говорила тебе, помнишь?
– Говорила, – подтвердила Линн, продолжая улыбаться.
– Ладно, – вставил Калеб, – мы едем сообщить новость отцу Мэгги. – Кайл подошел поближе и внимательно поглядел на кузена. – Ты чего?
– Я просто хочу запомнить твое лицо, пока его не изуродовали.
Калеб засмеялся и толкнул Кайла.
– Заткнись, старик.
– А я беспокоюсь не за Джима. Думаешь, Биш придет в восторг?
Калеб пожал плечами:
– Наверное, мы это узнаем.
Мы отправились наверх и по дороге услышали, как Кайл высвистывает «Отбой». Калеб покачал головой и крикнул ему:
– Да заткнись ты, старик!
Подходя к нашей комнате, мы успели расслышать смех Кайла.
Глава 27
Куда мы могли пойти позавтракать? Конечно, в «Жаровню». Мне вспомнился первый визит Калеба в это заведение. Сидя на мотоцикле, я засмеялась, когда Калеб стащил с моей головы шлем.
– Надеюсь, твой старый босс не держит под рукой мясной нож, как тогда, – пробормотал он.
Я снова рассмеялась, проходя с ним сквозь вращающуюся дверь. И увидела выходившую из-за угла Умницу с карандашом за ухом. Она даже не подняла на меня глаза.
– Вас двое?
– Да, мэм.
– Хорошо. Вон туда… Мэгги! – вскрикнула она и крепко обняла меня. – О, дорогая, – она потрогала мои волосы, – за такие и умереть не жаль! Шикарно.
– Спасибо. – Я немного отступила назад. – Помнишь Калеба?
– Конечно, такое лицо так просто не забудешь.
Он подумал, что Умница хочет пожать ему руку, а она заключила его в объятия. У нее закружилась голова, когда она почувствовала его крепкие руки. Раньше Большой Джон был таким же мускулистым. Она откинулась назад и улыбнулась. И тут я услышала свое имя. Обернулась и увидела Большого Джона, вытиравшего жирные руки об уже засаленный фартук.
– Горошинка, ну-ка тащи сюда свою попочку и сейчас же обними меня!
Он так крепко сжал меня, что у меня перехватило дыхание.
– Большой Джон, – с трудом выдохнула я, – все хорошо.
– Ничего себе хорошо. Тебя похитили! Об этом говорили в новостях! Потом от тебя ни слуху ни духу, а сейчас ты вплываешь в кафе? Что случилось? – прорычал он так громко, что кое-кто из посетителей обернулся на нас. – Это он? – Большой Джон глянул на Калеба, потом снова на меня. – Он что, втянул тебя во что-то сомнительное?
– Вовсе нет, – ответила я примирительно. – Я в порядке, уверяю тебя. Это был… Это был человек, который следил за мной. Он похитил меня. Но Калеб нашел меня и спас.
Большой Джон посмотрел на него, но ничего не сказал. Потом тяжело вздохнул.
– А как твой папа к этому относится?
– Лучше, чем я ожидала, – искренне призналась я. – Биш вернулся домой. Переехал совсем. У нас все хорошо, правда. Тебе нечего переживать.
– Ладно. Ты будешь учиться в колледже?
– Да. Планирую.
– Не пропадай, – попросил он. – И занимайся тем, что начала, слышишь? Стань человеком, каким, я знаю, ты можешь стать, и не дай сбить себя с толку безмозглыми идеями и всякими умными словечками. Будь собой и обязательно возвращайся ко мне!
Я добродушно похлопала ресницами и, демонстрируя терпимость, улыбнулась.
– Конечно. Ты еще хуже моего папы.
– Должен же кто-то присматривать за тобой.
– Эта проблема решена, – я потянула к себе за руку Калеба, который, проявляя предусмотрительность, держался в стороне. – Ты помнишь Калеба?