— Не пожалеешь?
Я возмущённо фыркнул.
— С какой кстати? Я обалденный парень, который живет в мире, где миллион красивых девчонок желают заполучить меня на День Рождения в качестве подарка. Как думаешь, жалею я, что не проживу остаток дней, как фанатичный девственник?
Дэн усмехнулся и протяжно выдохнул.
— Но ведь дело не в красоте, ты ведь сам сказал, — он вернул мне мои слова и пожалел обо всём, что говорил ему ранее.
— К чему этот разговор? — он стал мне докучать.
Денис помолчал какое-то время, словно подбирая правильные слова, а потом выдавил:
— Потому что, я пожалел. Ты прав, я полный дибил, раз отказался от Аллы. Да, она странная, безумная, но её импульсивность была какой-то родной. Мне не хватает её криков и подгорелых котлет. Черт, даже рыжих волос на одежде не хватает. Так что, на твоём месте, я бы хорошо подумал. Стоит ли терять то, без чего мы не можем?
Меня пронзило зарядом тока.
— Черт, точно! — подорвался я и стал копаться в карманах.
Денис заметно удивился.
— Не думал, что ты так быстро со мной согласишься. Обычно, ты любишь поспорить.
— Я не согласен с тобой, дубина, — возразил я, ища нужный номер в контактах телефона. — Алла писала мне. Случилось что-то. Проклятье, я совсем забыл. Нашёл!
Я вылетел из машины, на свежий воздух. Дэн сделал так же. Время было позднее, так что в трубке слышались только протяжные гудки.
— Давай, Алка… возьми эту долбанную трубку…
— Алло, — отозвался истеричный голос. — Рэй, где же ты был? Почему не отвечал? Почему?
— Это Алла? — спросил Дэн, услышав знакомый голос, и я жестом приказал его заткнуться.
— Что случилось? — я почувствовал неладное. И поймал себя на мысли, что боюсь слушать её дальше..
— Вася… она в больнице. Я не знаю, как так произошло, — заикалась Алла. — Мне страшно, Ром. Я не знаю, что делать…не знаю…
Я едва держал себя в руках и почувствовал, как по позвоночнику скатилась капля пота.
— Так, успокойся и расскажи мне, что случилось, — проговорил я, не узнав собственный голос. — Как так произошло?
— Мы сидели у меня… она почувствовала себя плохо. Температура поднялась. В больницу ехать отказалась. Она выпила две таблетки парацетамола, но температура только росла… Это все из-за смс, но я не поняла, что там было… Она очень расстроилась…
Я старался не дышать, когда слушал всхлипы Аллы.
Я прекрасно понимал, о каком сообщении шла речь. Только бы дурак не понял. Скорее всего, ей сказали про решение сюда.
— Я сама вызвала скорую. Врачи сказали, что это подозрение на грипп. Ей сделали укол и госпитализировали. А потом… потом я оставила её всего лишь на час. Хотела взять вещи и средства гигиены…Но когда приехала…
Она разрыдалась.
— Что?! Что случилось, когда ты приехала?!
— Она уже была в реанимации или в родовом зале, я не помню. Её родители тоже приехали… Сказали, что внематочное кровотечение открылось. Говорили про какой-то антиимунный гепатит… Черт, это неважно… Все было, как в тумане. Я ни черта не помню.
Она замолчала, словно не решалась сказать что-то страшное. То, чего уже не изменить.
— Что с Васей, Алла? — спросил сквозь зубы. — Говори…
Девушка всхлипнула.
— Врач сказал, что теперь спасаем только маму…
Что-то внутри меня оборвалось. Я замер.
— Меня выгнали, Рэй. Я не знаю, что с ней. Не знаю, понимаешь?! Остаётся только ждать, когда позвонят её родители…
Я задрал голову к небу и закрыл глаза. Надо было брать себя в руки.
Сука, потому что я единственный, кто на это способен!
— Послушай, все будет хорошо, — серьёзно сказал я. — Будь на связи. Я что-нибудь придумаю. Если что-то будет известно, сразу звони.
— Хорошо…
Я отключился.
Казалось, что все это похмельный синдром. Глюк. И очень гадкий.
Я взялся за голову, ходил из стороны в сторону, дышал, как бык, а потом стал разносить собственное авто. Я рычал, потому что злился на себя. Чувство вины, за то, что я не оказался рядом, просто выворачивало меня наизнанку.
Какого хрена, Вася?! Почему с тобой всегда так?! Кто тебя проклял?! Только попробуй не выкарабкаться! Только попробуй… или я сам тебя убью! Из-под земли достану и как следует, надаю по заднице!
На костяшках образовалась кровь, а на кузове несколько вмятин.
— Эй, хватит! — Дэн обхватил меня руками в попытке успокоить и убрал от «Линкольна», но я продолжал брыкаться. — Брат, хватит! Это не поможет!
Я попытался успокоиться. Он был прав. Если я разнесу все вокруг, включая лицо Дэна — это не поможет.
— Сука! — взревел я, когда тот меня отпустил. — Какого хрена, я не ответил сразу? Какого черта, проигнорировал? Ведь я не смогу добраться до города в таком виде! Я убью кого-нибудь! Задавлю! Или врежусь! Что мне делать? Бежать?
— Я могу, — твёрдо заявил Дэн и серьезно посмотрел на меня. — Я могу сесть за руль. Я умею водить.
— Не гони, тебя поймают, — я протер вспотевшую шею рукой. — И прав тебе не видать.
— Ты думаешь, меня это волнует? — спросил он и я понял, что отказываться нельзя. Тем более, Дэн был меня трезвее.
Рэй, ты сегодня и так сильно обложатся. Лимит закончился.
Я кивнул ему, а тот нахмурился.
— И что ты встал, тупица? — возмутился он. — Лезь в машину. По дороге расскажешь, что произошло.
Глава№ 18. Вася
«Так много в вас величия,
Что не видать души.
Горды до неприличия,
до тошноты пусты.»
Я проснулась от жуткой боли в висках. И первое, что мне пришлось увидеть, это выкрашенные в бледно-зеленый цвет, больничные стены. На руке был заметен след от катетера в виде темного синяка, но даже на практически прозрачной коже, я не увидела собственных вен.
К сожалению, амнезии не случилось, я помнила, как попала сюда. Помнила, о чем говорили врачи, когда их трясла обезумевшая мать. Помнила Аллу, которая ревела так, будто меня провожали в последний путь. Все. И даже сообщение от мамы, которое перевернуло мой мир.
Они отпусти его. Они выпустили зверя на свободу, так просто? А как же закон? Где их человечность? Нет-нет, я не верю больше в людей. И в Бога я тоже больше не верю.
И даже наркоз, не помог мне не прочувствовать той боли, которая бушевала внутри меня. А теперь, во мне пустота. Одиночество. Инстинктивно положив руку на живот, я почувствовала лишь слабую пульсацию. Не трудно было догадаться, что произошло. Ребенка больше нет.
А самое страшное… самое страшное, что я не расстроена. Да, определенно точно, то чувство, которое я испытываю, никак не связано с огорчением. Скорее, это похоже на облегчение…
Черт, как же это ужасно звучит, но это правда. Дело в том, что я никогда полностью не осознавала, в каком положении нахожусь и вернуться в прежнее состояние, казалось чем-то…нормальным. Словно так и должно было произойти. Словно, я хотела, чтобы так произошло.
— Привет, — пропищала мама, лицо которой было бледное и измученное. — Как ты себя чувствуешь?
Мы давно не виделись, но не так давно, чтобы не узнать собственную мать. Она забыла об укладке, о косметике и стала выглядеть на лет так пять старше. Эти суды ее измотали. Даже представить не могу, какое это было потрясения для нее, когда судья зачитала свое решение. А еще я, со своими срывами.
Я отлепила язык от неба. Только сейчас я поняла, как сильно хочу пить.
— Все в порядке, мам, — прохрипела я, словно сломанное радио. — Все хорошо.
Её губы задрожали. Она начала плакать.
Это было слишком предсказуемо.
— Перестань, — остановила я, прикоснувшись к её холодной руке. — Я нормально себя чувствую, правда. Не надо слез, прощу.
Пара девушек в палате делали вид, что занята каждая своим делом, но украдкой поглядывали на нас. И это было не совсем здорово. Откровенно говоря, я вовсе не желала, чтобы посторонние люди были в курсе моей истории. Но, меня радовал тот факт, что я в обычной палате, с обычными пациентами, а не в реанимации. В реанимации одиноко. И страшно.
— Как так вышло, Вася? — всхлипывала мама. — Почему ты себя вообще не бережёшь? Я скоро с ума сойду с тобой. Уже сошла. Зачем мы позволили тебе переехать, скажи? У меня голова идёт кругом. Что ты с собой делаешь?
Каждое её слово отдавалось болью в голове, и я не знала, что именно ей ответить. По правде говоря, я вообще не хотела отвечать. Ни один из ответов ее бы не удовлетворил.
— Все случилось так, как должно было, — мой голос осип, поэтому получалось говорить только шепотом. — Это лишь жизненные обстоятельства.
Мама резко прекратила плакать и возмущённо посмотрела на меня.
— Ты действительно думаешь, что так оно должно было быть? Я не верю своим ушам. Это говорит моя дочь? Ты лгала мне, что наблюдалась. Ты просто пустила все на самотёк. И вот какие последствия. Ты могла умереть. Почему ты думаешь только о себе, Вася?
Ох, легко осуждать человека, когда ты не носишь в себе следствие жестокого преступления. Я понимала, что родители не испытывали тех чувств, которое должны испытывать будущие бабушка и дедушка, но они с большим трепетом относились к плоду, нежели я.
Я отвернула голову к окну, потому что не нашла сил смотреть ей в глаза.
— Я рада, что так случилось, ясно? И не тебе мне говорить, правильно это или нет. Это моя жизнь. И только мне решать, как она должна проходить. Я хорошо себя чувствую и мне…мне не стыдно.
Мама опешила. И, кажется, пошатнулась на стуле.
А что я могла ей сказать? Упасть в объятья и лгать, что я самая несчастная на свете? Но ведь это не так. Я уже устала плакать. Устала страдать. И, безусловно, мне хочется, чтобы меня перестали жалеть. Родители не понимают меня, по сей день, и какой смысл объясняться, если я все равно останусь не услышанной? Мне проще обидеть их, обозначив твердую позицию, чем слезно просить о понимании. «Иди вы все…» — вот, что мне хочется сказать каждому, кто будет делать из меня страдалицу, и будет оплакивать, словно я на последнем издыхании. Хватит.