Я хихикнула в ладонь, но улыбка моментально исчезла с моего лица, когда он навис надо мной.
— Тебе весело? — его голос был пугающе тих и спокоен. — Окончательно чердак поехал, да?
— Почему ты вернулся? — ответила я вопросом на вопрос.
Рэй нахмурился.
— Почему, до сих пор, тебя удивляет?
— Но ведь ты сделал выбор. Ты уехал. Решил, что хочешь жить по-другому.
— Я и сейчас этого хочу, — проворчал он, а потом его взгляд смягчился. — Но кем я буду, если не засуну бестолкового птенца в его чертово гнездо?
Рэй коснулся пальцами моей щеки, которая не переставала гореть. Скорее всего, там образовался синяк.
— Сука, — проговорил он, сильно сжав челюсти. Его глаза потемнели. — Ты хоть понимаешь, что могло произойти с тобой?
Отвернувшись, я крепко зажмурилась. Грудь разорвала такая боль, словно в нее вонзилось миллион осколков. Я знала — знала, что подвергла себя опасности. Знала, что снова могло произойти непоправимое, если бы ни Рэй. Если бы ни Ваня. Губы задрожали, когда я впустила в себя весь ужас ситуации.
Рэй мягко обхватил пальцами мой подбородок и развернул мою голову к себе:
— Больше никогда так не делай.
Я открыла глаза и смахнула слезы.
— Не буду, — звучало слишком жалко и по-детски.
Рэй улыбнулся впервые с тех пор, как нашел меня в переулке. Казалось, я целую вечность смотрела на него, пока он не прошел к выходу.
— Снимай свое отвратительное платье, чисти зубы и в кровать, — в напутствие добавил он, поправив ворот своей кожаной куртки. — Если что, мы неподалеку.
Я должна была почувствовать облегчение, но нет, я все еще ощущала на себе чужие руки. Мне не хотелось оставаться с этими грязными мыслями наедине.
— Ты не останешься? — вырвалось у меня, когда его рука коснулась дверной ручки.
Рэй помедлил, но не обернулся.
— А какой в этом смысл? — невесело усмехнулся он. Плечи и шея напряглись. — Я не проповедник, Вася, так что придержи свою исповедь для Аллы или для мягкой подушки.
Мое сердце забилось, как ненормальное. Глупый страх мешал мне опровергнуть его слова.
Хватит.
— Рэй, — хрипло вздохнула я, во рту пересохло.
— Ну, что еще? — взбесился он, наконец, повернувшись ко мне лицом.
По телу пробежала дрожь, но не от страха, а совершенно по другой причине. Вопреки здравому смыслу, я откинула преграждающий мне путь стул, метнулась к порогу и впилась в парня губами…
Глава№ 27. Вася
От неожиданности действия, глаза Рэя расширились.
Губы обожгло. Стало сладко. Но лишь на секунду, потому что меня оттолкнули. Отвергли.
— Твою мать, что это сейчас было? — выругался Рэй и резким движением руки, убрал мой след со своих губ. — Ты совсем спятила?
Игнорируя его отказ, я снова кинулась к нему на шею, но мои руки соскользнули, едва коснувшись кожаной куртки. На этот раз, толчок в грудь был более грубым и болезненным. Даже оскорбительным.
— Ну, нет, пьяница, — обескураженный, он не скрыл своего волнения. Дыхание стало учащенным. — Я, конечно, не пример благородства и целомудрия, но разделять твоё пьяное отчаяние нисколько не собираюсь. Даже для меня, это слишком.
Меня охватила нервная дрожь. Грудь сдавило.
Мы задыхались в унисон. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, чего именно хочу. Так сильно, что была готова заскулить. Топать ногой пока не разобью пятку в кровь и не получу желаемое.
Убрав прилипшую к губам прядь, я перевела дыхание.
— Это унизительно.
Рэй состроил саркастическое лицо и натянуто улыбнулся.
— А завтра ещё и стыдно будет.
Я потянула руку, чтобы хоть легонько коснуться, но он отшатнулся. На его скуле задергалась мыщца. Такой его скованности я не замечала прежде.
— Что происходит, Рэй? — мне хотелось говорить, как обычно, но голос пропадал.
Он нервно развел руками.
— Это ты мне скажи!
— С чего ты взял, что я не отдаю отчёт своим действиям?!
— Да потому что так оно и есть! — взорвался он, вдарив ладонью по стене, отчего я невольно вздрогнула. — Что ты вытворяешь?! Ты думаешь, что ты — смелая, запрыгнешь мне на шею, а завтра, как ни в чем небывало станешь прежней, дерганой Василисой, и все будет пучком?! Хрен тебе! Поняла?!
Ледяной холод разлился по моим жилам. А следом, обожгла едкая обида.
— Рэй…
Его грудь ходила ходуном. Взъерошив руками волосы, он облокотился затылком о входную дверь и, немного успокоившись, протяжно выдохнул.
— Я не броневой жилет, Вася, так что перестань палить в меня…
— Перестать…что?
Набравшись решимости, я пошагала к нему, но тот снова напрягся.
— Рэй, — мои руки потянулись к его лицу, но он убрал их. Такое упрямство было ему несвойственно, но я твердо стояла на своем.
— Так, послушай меня, — я добилась своего и, повернув его лицо к себе, заставила наши взгляды встретиться. — Пожалуйста.
— Валяй, — тихо сказал он и прервал дыхание.
Я смотрела в его чёрные, пылающие искрами глаза, и видела своё отражение. Я тонула в них, и это ощущение было для меня неестественным. Несколько мгновений стояла тишина. Я пыталась успокоить вышедшее из-под контроля сердце и понять: верно ли я поступаю? Но, когда я в очередной раз посмотрела на Рэя сомнений не осталось.
Сейчас или никогда…
— Да, ты невыносим, и скорее всего, так считает каждый, кто хоть когда-то имел с тобой дело, — каждое следующее слово стоило мне огромных усилий. — Ты бываешь просто отвратительным, эгоистичным, ужасным, и ты скорее умрешь, чем признаешься в этом. Но, несмотря на все безрассудные выходки и опрометчивые поступки, мне сложно представить, что бы я делала без тебя.
На его лицо упала тень. Точеные скулы напряглись и, казалось, что моё признание оскорбило его. В этот момент, его мысли, стали для меня сложнейшей загадкой, но одно читалось отчетливо — Рэй был крайне напряжен. И, кажется, сильно зол.
— Ты права! — ответил он тоном, к которому сложно привыкнут. — Я скорее умру, чем притворюсь хорошим и начну жить по правилам! Так, как живешь ты! В отличие от тебя, мне легче прикончить больного щенка, чем чесать ему ухо и наблюдать, как тот угасает! Я лучше умру от пьяного прыжка с моста, чем от скучной книжки в библиотеке! Мне легче отказаться от тебя, чем лживо оправдывать твои наивные надежды! Я не хороший, Вася! И рыцарь из меня — дерьмо! Но я такой, какой есть! — он запнулся и расстояние между нашими глазами, сгорело на несколько миллиметров. — И я понятия не имею, что сейчас вертится в твоей милой головке, но что бы ты там себе не навыдумывала, мы оба знаем, что я снова облажаюсь, а ты утонешь в собственных сожалениях.
Книги на
Я закусила губу, когда его голова обмякла в моих руках. Сейчас, он напоминал мне вымотанного ребёнка. Такой слабый, такой уязвимый…
— Ты пожалеешь об этом только завтра, Вася, — он говорил тихо, почти бесшумно. — А я, в очередной раз, пойдя наперекор собственным обещаниям, буду жалеть об этом всю свою жизнь. Я как тот баран, все бьюсь об одни и те же ворота…
Уголки его рта дрогнули в грустной ухмылке, и он отвел взгляд.
— Эй, — мягко позвала я, и наши лбы соприкоснулись. Рэй нахмурился. — Я никогда не пожалею. Никогда, слышишь? Никогда…
Я услышала, как заколотилось его сердце. Мне было трудно распознать что это — сильное волнение или раздражение?
Легкие набрали воздуха.
— Когда ты уехал, что-то щелкнуло в голове.
— Проклятье! Даже не начинай!
— Знаю, тебе кажется это безумием, но…
— Замолчи, — жестко потребовал он, сквозь зубы. — По-хорошему, или я…
— Но это правда! Почему ты мне не веришь?!
— Черт, Вася, да заткнись же ты!
— Рэй, я действительно все поняла! Я не…
Он перебил меня грубым поцелуем. Я ощутила боль в губах, но это именно тот из немногих случаев, когда болевые ощущения были сравнимы с наслаждением. Одной рукой он сжимал мой затылок, а другой обхватил талию, так крепко, будто боялся, что я выскользну из его хватки. И если в такие моменты в животах девушек начинают порхать бабочки, то мой мотыльки взорвались, как миллион маленьких бомбочек. Мое сердце расширилось до огромных размеров, и казалось, что я вот-вот воспарю к небу.
В моей квартире случился эмоциональный ураган, сносящий все на своём пути; флаконы с косметикой повалились на пол, зеркало упало со стены и разбилось к чертям, а потом и мольберт, и краски…
Да уж, в этом порыве не было ни намека на нежность…
Рэй отбросил меня на кровать, будто я вообще ничего не весила. Сбросив с себя куртку, он навис надо мной, и дикие взгляды встретились снова. Дикие, потому что мы походили на изголодавшихся зверей включившие свой главный из инстинктов. Каждое его прикосновение вызывало волну мурашек, а на тех участках кожи, где только что он касался пальцами, оставались фантомные ожоги.
Да, я сказала правду. Я никогда об этом не пожалею.
НИКОГДА.
А жалела я лишь о том, что лишила себя этого в прошлом. Это животное желание присвоить его себе, всего, что ты готова впиться руками, когтями, и даже зубами, делало меня самой эгоистичной сущностью на планете. Плевать. Я была готова убить, но никто не тронет моё и не помещает мне сейчас.
СЧАСТЬЕ.
Оно было совсем рядом. Всегда. А я…
— Подожди, — я уперлась ладонью в его грудь и попыталась отдышаться. И хоть нам обоим нужна была передышка, лично я, не собиралась останавливаться.
— Уже? — тяжело дыша, спросил Рэй. Он склонил голову набок, и его глаза сверкнули. — А я думал, что ты продержишь свое «никогда не пожалею» хотя бы до утра.
— Не привык к отказам? — съязвила я.
Рэй усмехнулся.
— Ты явно недооцениваешь количество девчонок желающих провести со мной время.
Обидевшись его недоверием, я оттолкнула его, но ничего не ответила.
Пусть даже не надеется…
Спрыгнув с кровати, я ухватилась за подол платья и перетянула его через голову, но когда мои руки потянулись к колготкам, Рэй остановил меня: