Интересно, как он там?
Я молюсь. Верю, что он поправиться. Он должен поправиться.
Когда я видела его последний раз, он был так слаб. Непривычно было видеть его таким. Я держала его руку и просила не сдаваться. Кажется, он меня услышал. Хотя, у самой сил не хватало. Я ревела несколько дней и жалела. Жалела всех нас. Жалела себя.
Мы проиграли. Хватит этих пощечин судьбы. На наших лицах не осталось живых мест.
И если это жизнь повернулась к нам спиной, мы ответим ей тем же.
А пока, я еду в красивой, вычещенной машине, салон которой пропитан догим парфюмом, сладкими пахучками, и пальцем оставляю разводы на сверкающем стекле, старательно вырисовывая букву "В"….
Ну, вот и все…
Все закончилось, Ваня. Ни черта хорошего у нас так и не вышло.
И эта авария… она дала хорошего пинка. Дала повод о многом задуматься.
Ты только не переживай за это… Мы все идиоты. Мы все ошибаемся.
Знаешь, перед этой поездкой, Рэй убеждал меня, что есть шанс поменять свое мнение о тебе… Я долго противилась, отрицала…
Так вот, оно изменилось.
Не обижайся, но я устала тебя ненавидеть.
Наверное, когда ты чувствуешь, что вот-вот потеряешь человека, пусть даже ненавистного, но когда-то до боли любимого, то отпускаешь все его грехи.
Прощаешь все обиды. Прощай… Ваня.
***
Пока Марк и папа разбирались с багажом, я судорожно нажимала кнопку вызова, в попытке дозвонится к Рэю, который почему-то был вне зоны доступа сети.
Что за игры, Рэй?
Дабы успокоиться, я закрываю глаза и пытаюсь дышать ровно, но воздух кажется мне густым и колючим. Мне стало бы легче, если бы я закричала, но я сдерживаюсь.
Все хорошо, Вася. Хорошо. Он скоро будет здесь.
Аэропорт был заполонен прощающимися парами. Девушки висли на шеях парней, которые позабыв всякую гордость, утыкались носами в их плечи, пускали слезы и целовали их в губы. Мне было жаль их. Прощаться ужасно. Особенно если прощаешься с тем, без кого не можешь дышать. Без кого вообще не можешь.
А я вот не могу и поняла это совсем недавно.
Кусая губы, я вглядывалась в каждого проходящего парня, в надежде, что им окажется Рэй. Но все они были чужими. Я держалась из последних сил, чтобы не впускать в себя худшие из догадок, но надоедливая тревога уже поселилась в груди.
— Василиса, — позвала меня мама, — чего ты ждёшь? Нам уже пора.
— Ещё немного, мам, — ответила я, нервно кусая ногти. — Я жду звонка.
Кинув на меня негодующий взгляд, мама принялась прощаться с Марком.
У меня осталось несколько минут.
Отвернувшись, я лбом прилипла к холодному стеклу, оставляя на нем запотевшие блики от учащенного дыхания.
Ну, где же ты, Рэй? Где ты?
Я наблюдала, как по трапу, малюсенькие людишки проходят в огромный самолет, и теплела себя сомнительной надеждой, что Рэй уже там. «Он нарочно вводит меня в заблуждение, щекочет нервы, чтобы в очередной раз посмеяться надо мной», — я мысленно искала ему оправдание.
Мою кожу покалывало от мысли, что совсем скоро, мы воспарим над землёй, в предвкушение чего-то нового. Вместе. Я так много ему не сказала. Боялась. Но сейчас, я все решила. Я признаюсь ему в своих чувствах. Там. В небе.
Практически срываюсь.
Мобильный зазвонил, и я чуть ли не выронила трубку из рук.
— Рэй! — выпалила я, не скрыв своего возмущения. — Ты где? Время! Ты в аэропорту?
Секундное молчание провоцирует кожу покрыться мурашками.
— Васька, — виновато начал он и запнулся. — Послушай, я не в аэропорту. Я далеко.
Мой пульс участился. Голос поломался.
— Что?
Ноги подкосились, ослабли, и я облокотилась плечом об окно.
— Это шутка?
— Послушай, маленькая моя, я не приеду. Но ты должна улететь. Не накручивай себя. Улетай, — его речь спотыкалась.
Мир вокруг меня вращался. Стало холодно.
— А ты?
Рэй надрывисто выдохнул в трубку.
— Вася, я не могу сейчас приехать. Не могу. Обстоятельства не позволяют. Все переменилось. Но это ничего не значит, слышишь?
— Обстоятельства? — одними губами проговорила я, выпадая из реальности.
— Вася, ты должна улететь с родителями. Я приеду к тебе позже. Просто мне нужно время. Обещаю. Я прилечу к тебе. Верь мне, малышка, — он держался, но его голос дрожал. — Вася, я люблю тебя. Я…я очень тебя люблю, но так нужно. У меня есть твой мобильный. Мы останемся на связи. Я буду звонить тебе каждый день. Каждую минуту. Пожалуйста, верь мне. Мы будем вместе.
Горло сдавило до невыносимой боли.
Мой мир рухнул. Пуф… я все перестало быть значимым.
— Мне так стыдно перед тобой. Я обманул тебя. Но поверь, я нужен здесь. Черт, мне сложно объяснить, но я нужен здесь.
Я отвечала ему молчаливы киваниями, словно позволяя кромсать себя на куски.
Рви вот здесь. Давай, Рэй. Не останавливайся. Не забудь про сердце. Вот оно, держи. Его тоже порви. Оно мне больше ни к чему.
— Вася? Девочка моя, пожалуйста, ответь что-нибудь…
— А? Хорошо, — прохрипела я и, повесив сумку на плечо, пошатнулась. Не удержав равновесие, я свалилась на кафель, но уперлась ладонью, чтобы сразу подняться.
— Ты дождёшься меня? — с надеждой спросил он. — Правда?
— Угу.
— Точно?
— Угу.
— Я приеду к тебе. Обещаю. Я люблю те…
Я нажала сброс.
Какая чудесная кнопка. Как жаль, что нельзя одним нажатием сбросить весь груз, все эти оковы, которые закинула на мое плечи эта гребенная жизнь.
Голос мамы вывел меня из оцепенения.
— Вася! Папа уже в самолете! Посадка заканчивается! Только нас ждут!
Словно зомбированная, я повернулась к маме, и мои губы дрогнули в слабой улыбке.
— Ну? — поторапливала она. — Ты идёшь?
— Иду, иду, — бормотала я, едва передвигая ногами. — Я…уже…иду…
Мама обеспокоено нахмурила лоб.
— Что с тобой? Ты побледнела? С тобой все хорошо?
— Все в порядке, мам, — ответила я, и по равнодушному лицу скатилось несколько слез.
— Вася? Что с тобой? Ты плачешь?
Мой подбородок затрясся.
— Нет. Я не плачу, мам. Не плачу.
Это выходила боль. Усталость. Отчаяние. Все…
Мама прижала меня к себе и поцеловала в макушку.
— Милая, все пройдёт. Со временем ты поймёшь, что так будет лучше. Он не стоит твоих слез.
И я бы могла прислушаться к ней, но я как никто другой знаю, что время не лечит. Это лишь успокоительные сказки. Ничто меня не вылечит. А пока, я бездушно киваю в знак согласия, чувствуя, как из меня выходят все жизненные соки.
Мама взяла меня за руку и второпях, потянула за собой. Я вырвалась и, продолжала медленно перебирать ногами у нее за спиной.
К чему такая спешка? Даже если я всем сердцем захочу, все равно не смогу сбежать…Я не смогу убежать от этого прошлого.
Этот мир сошёл с ума. Сколько же в нем говна?
Спешащие на самолёт люди толкали меня в плечо, в спину, сбивали с ног, но мне было все равно. Пусть хоть расстреляют меня в упор — мне все-рав — но.
В голове эхом звучал голос Рэя.
«Я люблю тебя, слышишь? Я буду звонить тебе каждый Божий день. Каждую минуту».
Посмотрев на свою ладонь, я выронила мобильник из рук. Разбившись о кафель, его запчасти были затоптаны под подошвами суетливого народа. Эти жалкие обломки были идеальным олицетворением моего сердца.
— Ваш билет, — потребовала девушка в красивой форме.
Трясущейся рукой я протянула ей его. Я протянула билет. Билет в новую жизнь…
«Меня учили, что всегда нужно прощать. Я так не думаю…»
Ха, вы помните этот бред?
А чушь про горстку битого стекла в горле?
Хотя, нет… есть еще кое-что…
«Ранят не только удары палкой, но и слова».
Черт, какая игра слов! Меня практически тошнит!
А как вам это?
«Я всегда старалась верить людям. Верить во что-то хорошее. Думала, что в каждом есть тот маленький огонек доброты, который просто надо разжечь. Мы не рождаемся злыми, такими нас делают определенные обстоятельства».
Боже, какой же тупицей я была, раз я верила в подобное?
Все это — гнусная ложь! Бутафория! Так не бывает!
Я пробовала, но так не получаеться!
Я не могу заполнить дыру внутри себя! Я не могу! Не могу справиться с этим! Не могу, ясно?!
Ой. *игривый смех* Что это я?
Так вот…
Огонек потушили. Спички отсырели. Чирк. Чирк. Ни хрена не получается! Но, справедливости ради, я не родилась злой. Но и хорошей не стала. Что ж, все дело в определенных обстоятельствах… так? Я ведь старалась…
КОНЕЦ.