люционера и журналиста Карла Радека, которому приписывалось авторство их части, и, кроме того, он был и действующим персонажем в анекдотах. Даже в обвинительной речи на процессе Радека в 1937 году государственный обвинитель прокурор СССР Андрей Вышинский подчеркнул, что «Радек — рассказчик антисоветских анекдотов». «Героем» многих из них был Сталин.
А вот Лаврентий Павлович Берия возникает в анекдотах позже, уже после своего перевода в Москву и «списания» сталинского наркома с рукавицами Ежова. По крайней мере, грузинских анекдотов более раннего периода о Берии до наших дней практически не дошло. Да вообще в случае с Лаврентием Павловичем надо подчеркнуть, что большинство анекдотов о нем появилось уже после его смерти.
Но не стоит забывать о том, что бдительные сотрудники органов госбезопасности под руководством Берии пресекали распространение нежелательных политических анекдотов. Правда, еще до прихода Берии на Лубянку, уже в середине тридцатых годов (не дожидаясь 1937 года) политический анекдот стал опасным — за него сажали. Так во времена Ежова, а затем — и Берии, не только за рассказывание, но и за слушание и недонесение, как и за исполнение частушек, которые можно было классифицировать как контрреволюционные, можно было получить реальный тюремный срок. «Анекдотчики» проходили по статье 58–10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58-2 — 58-9 настоящего кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего кодекса. То есть за анекдот могли осудить как на «десяточку» (десять лет), и если «была необходимость», то могли осудить и на двадцать пять лет.
Берия идет по коридору Лубянки и слышит в одном из кабинетов взрыв хохота. Он заходит и спрашивает, в чем дело.
— Лаврентий Павлович, мы тут такой анекдот сочинили — полстраны пересажать можно!
Один из самых распространенных сюжетов — Берия и Сталин, причем именно Берия выступает не просто как исполнитель воли вождя, но и как его альтер-эго, а порой — как хитроумный ловкач, даже после смерти «обошедший» Сталина.
Данте (в другом варианте — Брежнев), осматривая ад со страшными грешниками, видит Берию, стоящего в крови лишь по колено. Удивленный Данте спрашивает:
— Почему так мелко, Лаврентий Павлович?
— А я стою на плечах Иосифа Виссарионовича, — отвечает тот.
Кроме того, в анекдотах Сталин устраивает разные, часто каверзные игры с ближайшими соратниками, но в большинстве из них Берия выходит сухим из воды.
Собрались партийные у Сталина на даче Новый год праздновать. Сталин предлагает:
— Товарищи, а давайте поиграем в игру!
Все, естественно, соглашаются, как можно отказать. Сталин продолжает:
— Товарищ Берия, на какую букву начинается ваша фамилия?
— На букву «Б», товарищ Сталин.
— Правильно, большой палец тоже на «Б» начинается, а давайте отрежем товарищу Берии большой палец. Товарищ Молотов, а на какую букву начинается ваша фамилия?
— На букву «М», товарищ Сталин.
— Правильно, мизинец тоже на «М» начинается, а давайте отрежем товарищу Молотову мизинец. Товарищи, а почему товарищ Никита Сергеевич Хрущев так побледнел?
С Берией связан и анекдот, иллюстрирующий великолепное использование логического классического парадокса. В анекдоте говорится, что незадолго до своей смерти Сталин разгневался на Берию — тот постоянно врет, плутует, мошенничает. На очередном заседании политбюро вождь заявил: «Ну, все. С тобою кончено, Берия. Сейчас прикажу бросить тебя в топку живого и сжечь».
Берия захныкал:
— Такая мучительная смерть. Я служил верой и правдой. Я всегда старался…
Сталин в ответ сказал:
— Ну ладно. Я разрешаю тебе свою последнюю фразу. Любую. Если это будет правда, то тогда тебя просто расстреляют. Если неправда — сгоришь заживо.
Тут все стали Берии подсказывать. Первым — Калинин со своим мужицким здравым смыслом — скажи: «Трава — зеленая… Солнце светит днем, а луна — ночью».
Хитроумный Хрущев посоветовал:
— Скажи, что Сталин — великий вождь.
А преданный вождю Каганович прошептал:
— Скажи: смерть по вашему приказу будет для меня огромным счастьем.
Но Берия, послушав их всех, подумал и заявил:
— Сталин сожжет меня живьем.
Сталин в ответ кивнул:
— Правильно. Ты этого заслуживаешь, и поэтому я так и сделаю.
Но Берия успел вымолвить:
— Значит, я сейчас сказал правду?
— Да, — подтвердил Сталин.
— Но если я сказал правду, то меня нужно не сжечь, а расстрелять!
Сталин согласился:
— Выходит, что так. Расстреляем.
Но тут не согласился Берия:
— Но если меня расстреляют, то, значит, я сейчас сказал не правду, и меня надо сжечь… Но если меня сожгут, то, значит, я сказал правду, и меня надо…
Сталин усмехнулся:
— Ну и ловок! Черт с тобой, живи! — и после этого, как ни в чем не бывало, переменил тему разговора.
— Иосиф Виссарионович, к вам приехал ваш врач.
— Почему приехал?! Такого уважаемого человека могли бы и сами привезти, товарищ Берия!
— Да, конечно. Но когда мы в прошлый раз пытались привезти его сами, у него самого случился сердечный приступ.
Совещание у товарища Сталина. Тема — недостаточные темпы развития советской науки. Собрали академиков, спрашивают, в чем, дескать, дело.
— Дык! Девяносто процентов — лодыри и бездельники!
— Так в чем проблема? Давайте эти девяносто процентов расстреляем!
— Да расстрелять-то, конечно, товарищ Сталин, можно, но пропорция все равно сохранится, — ответил Берия.
Многие ситуации, описанные в этих историях, четко отражают как привычки самого вождя, так и его сподвижников, в том числе Берии.
Так в анекдоте отмечено, как Сталин относился к своим ближайшим сподвижникам, используя старинный принцип «разделяй и властвуй».
Глубокая ночь, Сталин снимает трубку:
— Слушай, товарищ Молотов, ты все еще заикаешься?
— Да, товарищ Сталин, немного, но если надо для партии, я…
— Нет, спи спокойно!
Звонит Берии:
— Слушай, Берия, ты все еще занимаешься девочками?
— Нет, не очень… Так, иногда…
— Ну ничего, ничего, спи спокойно! — Сталин кладет трубку. — Ну вот, соратников успокоил, можно и самому уснуть!
А вот другая, не менее занятная история, характеризующая как Сталина, так и Берию, могла сыграть свою негативную роль в судьбе одного из советских государственных деятелей.
Председатель Госплана в годы войны Николай Алексеевич Вознесенский выпустил книгу об экономике СССР в Великой Отечественной войне. Работа получила Сталинскую премию. На правительственном банкете Берия подошел к Вознесенскому, обнял его за плечи и сказал:
— Смотрите, товарищ Сталин, какие у нас есть молодые члены правительства. Книги пишут, премии получают. Вот только на товарища Сталина мало ссылаются в своих ученых книгах.
Сталин помрачнел, резко повернулся и ушел в узкую потайную дверь. Вскоре Вознесенский был арестован.
Берия докладывает Сталину:
— В Корее враг отброшен на пятьдесят километров, в Запорожстали задута домна, колхозники Ставрополья собрали хороший урожай, поэт Леонидзе, автор поэм «Детство вождя» и «Отрочество вождя», приступил к написанию новой поэмы «Юность вождя».
— Как у поэта Леонидзе с квартирой?
— По нашим сведениям, у него большая квартира в Тбилиси, дача в Сухуми, дача в Гаграх, домик в Боржоми…
— А как у него с орденами?
— Как нам известно, недавно получил орден Ленина.
— А как с премиями?
— Лауреат Сталинской премии всех степеней.
— Так чего же ему еще от меня надо?
Идет митинг. Выходят Сталин и Берия. Сталин говорит:
— У нас в стране балшой траур — убили товарища Кирова.
— Кого убили?
Сталин:
— Убили товарища Кирова.
В зале снова:
— Кого убили?
Сталин:
— Товарищ Берия, объясни им, кого убили.
— Кого надо, того и убили.
Идет XVIII съезд партии. Сталин выступает с отчетным докладом. Вдруг в зале кто-то чихнул. Сталин прервал доклад испрашивает:
— Кто чихнул?
Все молчат. Он снова спрашивает:
— Кто чихнул?
Никто не отвечает. Он оборачивается к Берии и просит выяснить, кто же чихнул. Берия:
— Первый ряд, встать! Кто чихал? Не сознаетесь? Расстрелять! Второй ряд, встать! Кто чихал?.. — и т. д.
Вдруг из заднего ряда встает дрожащий делегат:
— Это я чихнул, товарищ Сталин…
— Будь здоров, дорогой товарищ!
Сталин (на совещании в Кремле):
— Зря вы так, товарищ Берия, у нас есть очень хорошие доктора. Взять, к примеру, профессоров.
Той же ночью их и взяли. Так начиналось «дело врачей».
Некоторых случаях можно даже найти первоисточник того или иного анекдота. Так, анекдот про знаменитую трубку Сталина (по которой, по словам Г. К. Жукова, Генштаб определял настроение вождя. Как писал полководец в своих «Воспоминаниях и размышлениях» (М., 1982), «И. В. Сталин стоял посредине комнаты и держал погасшую трубку в руках — верный признак плохого настроения») рассказал знаменитому авиаконструктору и заместителю наркома авиационной промышленности А. С. Яковлеву партийный функционер А. А. Жданов (умерший в 1948 году). Об этой истории Яковлев написал в первом издании своих мемуаров, опубликованных в 1969 году. Спустя три года вышло уже второе издание, без этой истории о пропавшей трубке.
Товарищ Сталин потерял свою знаменитую трубку. Вызывает к себе Берию и говорит: