Чижик улыбнулся ей в стекле заднего обзора яркой сверкающей улыбкой:
— Через полчаса мы будем в Нарве!
— Да?! — Коша поднялась на сидении. — А я что, спала??!
Чижик кивнул.
— А ты меня перетащил?
Чижик кивнул.
— А я долго спала?
— Около часа… — сказал Чижик бросив взгляд на фосфоресцирующий циферблат.
— Чижик!.. — вздохнула Коша. — Ты похож на птичку.
Тот засмеялся в ответ и придавил газ. Машина рванула, вдавив Кошино отощавшее тельце в спинку сидения.
— А теперь? — спросил Чижик и, хищно улыбнулся белым рядом зубов.
Он засветился силой внутреннего огня, заставив пространство вокруг себя наполниться потоком теплого ветра.
— И теперь… — Коша удивилась перемене и внимательно посмотрела на юношу, восхищаясь невыразимой красотой его лица, высвеченного огоньками приборной доски. — Только уже не на чижика. Ты — сокол-сапсан, наверно…
Она тихо рассмеялась и повторила:
— Сап-сан…
Открутила ручку окна и высунула руку наружу. Ветер плотным комом уперся в раскрытую ладонь и больно резанул по глазам, заставив сощуриться.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричала Коша, наполняясь восторгом и силой ветра. — Чижик! Мы уже летим! Да!?
Чижик снова улыбнулся, спидометр показывал отметку 180 км/ч. Коша засмеялась, чувствуя, что перестает быть. И это небытие избавляло ее от напряжения нести ответственность за будущее.
— Близкая смерть избавляет от лишних мыслей, — сказала она сама себе и закрыла глаза.
Чижик ткнул кнопочку на сидюке, и салон машины наполнился бесконечным круговым вращением стеклянных колокольчиков, вздохов флейты и задумчивого хора, выбирающегося постепенно из Марианской глубины басов к холодным Тибетским высотам сопрано.
Машина выехала на шоссе и неслась в бескоординатной тьме двумя шаровыми молниями. Фары выхватывали перед собой два тусклых конуса на асфальте, быстро теряясь в пространстве.
Через полчаса они подъехали к средневековой крепости, за которой начиналась заграница. Чижик взял паспорта и выскочил из машины. В течение пары минут перемолвившись с пограничником, он вернулся. Шлагбаум поднялся. За мостиком над торопливой речушкой Чижик снова выскочил, чтобы пообщаться с другим пограничником. Тут тоже обошлось без проблем. Поднялся второй шлагбаум, и тихая эстонская земля вежливо расступилась перед путешественниками, пропуская на спящую улочку Нарвы.
Чижик снова втопил газ.
Через двадцать минут они выехали на длинную темную улицу, по обе стороны которой, в глубине сосновой рощи, смутно виднелись силуэты котеджей. Машина замедлила ход и повернула направо. Около темного пансионата дорожка уперлась в огромный песчаный холм. За ним светлой полосой виднелось плоское Прибалтийское море.
— Все… — сказал Чижик, выключил двигатель и откинулся к спинке сидения.
Коша открыла дверцу и сразу окунулась в запах воды, песка, сосен и размеренный шорох волн.
— А здесь совсем не так пахнет… — тихо сказала она.
Чижик молчал.
Осторожно прикрыв дверцу, Коша вышла из машины. Тонкая взвесь песка тускло светилась под ногами. Девушка поднялась на холмик. Песчинки мягко шелестели, осыпаясь в лунки следов. Ветер теребил волосы и щекотал веки. Она оглянулась: Чижик спал, откинувшись вместе с сидением назад.
Коша вздохнула:
— Ну вот, стоило ехать сюда, чтобы подрыхнуть…
Она поежилась — ветер был довольно свеж. Надо было как-то самой себя развлечь.
— Интересно, какое оно на вкус? — спросила она вслух и побежала к воде.
Балтийское море плескалось тонкими слоями волн, неторопливо удаляясь к тусклому отсвету горизонта. Коша села на корточки и протянула к нему руку, но вода была слишком мелкой, чтобы можно было зачерпнуть. Волны устремились к ногам, норовя ухватить за ботинок. Коша удивилась их вежливой хваткости.
— Э! — крикнула она воде и отпрыгнула.
Волны откатились, снова укоротив цепкие языки. Коша побежала вдоль прибоя, и вода погналась за ней.
— Вы играете со мной? Или хотите намочить мне обувь?
Море снова с силой плеснуло, швырнув на песок узорчатую кружевную полоску.
— Ах так! — сказала Коша и сняла ботинки. — А теперь что?
Она поставила ботинки на сухое и прыгнула в набегающую волну босыми ступнями. От холода сразу заломило мышцы, но Коша не вышла. Она дождалась, когда ноги чуть согрелись, и наклонилась. Волны успокоились и вернулись к своему обычному ритму.
— Какая ты злая… — с упреком сказала Коша воде и опустила в нее ладони.
Она зачерпнула соленую горсть и плеснула в лицо. Свежесть пробиралась внутрь, заставляя двигаться. Коша выпрямилась и побрела вдоль берега, разгребая ногами плотные упругие волны.
Начало светать.
Когда Коша вернулась к машине, Чижик уже проснулся. Он сидел на занесенном песком плиточном ограждении пансионата и с улыбкой смотрел на пейзаж светлеющий в проявителе восхода. Коша села рядом.
— Ты разговаривала с водой? Я слышал, — не то спросил, не то заметил Чижик.
— Ну… А с кем мне еще разговаривать? — Коша пожала плечами. — Ты же спал.
— Прости… Я устал. Ты не очень скучала?
Коша провела пальцами, еще холодными от воды, по впалой щеке Чижика. Тот улыбнулся и поймал пальцы губами.
— Они пахнут морем… — сказал он шепотом и приблизился блестящим взглядом к Кошиным глазам.
Легкая теплая волна вдруг взмыла вверх по позвоночнику, и Коша уткнулась губами в полуоткрытый рот Чижика. Его руки крепко обхватили ее за плечи и прижали к Лох-Несскому чудовищу. Сердце громко тукало. Они свалились прямо в песок, молча извиваясь в тесных объятиях. Волна нежности утопила их прежде, чем они поняли, что это. Коша успокоено уткнулась в плечо Чижика и уснула.
Около полудня из соседнего котеджа вышел прогуляться с огромной лохматой овчаркой старый эстонец. Он неторопливо шел по пляжу, наступая мягкими тапками на концы осоковых листьев, до половины занесенных песком. Собака, наклонив голову к земле, бегала вокруг него широкими кругами. Она наткнулась на спящую в песке парочку и, завиляв хвостом лизнула горячим языком Кошино лицо.
— М-м-м… Уйди! — махнула Коша рукой и открыла глаза.
Собака увидела это, припала на передние лапы и весело залаяла. Чижик тотчас вскочил и потянулся рукой под куртку. Старик тихо свистнул, и собака тут же побежала к нему.
— Ты полез за пистолетом? — спросила Коша, глядя вслед удаляющейся сутулой фигуре.
— Да… — Чижик потянулся и вскочил на ноги.
— Ты хотел убить собаку? — Коша повернулась к нему и с возмущением подняла брови.
Лицо Чижика внезапно отвердело.
— Я думал это человек. Пойдем! — сказал он, отряхивая одежду от песка.
Он протянул руку девушке, помог ей подняться и прикоснулся губами к затылку. Вдохнул теплый запах.
— От тебя пахнет персиками… — сказал он задумчиво и осторожно провел пальцами по блестящим вороньим крылом волосам Коши. Коша задохнулась. Неизвестная доселе теплая нежность затопила ее целиком. Было все равно, чем это кончится. Будет или не будет. И что будет. Она смотрела этот день, как фильм. Чужая непонятная жизнь Чижика вдруг потянула ее в себя, мягко и властно, словно волна прибалтийского моря.
Погода, ясная с утра, начала портиться. Небо заволокло. Ветер усилился. Похолодало. Море потемнело, и волны цвета свинца раздраженно шипя, хлестали наотмашь берег. Коша поежилась и инстинктивно приблизилась к Чижику.
— Научи меня стрелять… — услышала она свой, вдруг охрипший голос. — Мне надо убить одного человека.
Чижик снова наклонился и прижался лицом к ее щеке. Поцеловал в ухо, молча взял за руку и повел к машине.
Когда они сели, на лобовое стекло упали первые капли.
— Ну вот… — нахмурилась Коша. — Все испортилось…
— Тебе не нравится дождь?
Она помотала головой. Чижик внимательно посмотрел в глаза и не то в шутку, не то всерьез предложил:
— А хочешь — я разгоню облака? Минут десять — и снова выйдет солнце. Хочешь?
— Разгони! — кивнула Коша, радуясь тому, как легко Чижик превращает заурядные происшествия в мифическое повествование.
Она вспомнила, что Череп ей рассказывал об этом умении Чижика. Решила проверить, насколько это так.
— Хорошо, — без тени усмешки ответил Чижик. — Через десять минут над нами будет синее небо.
Они выехали на ту улицу, по которой приехали с границы, и оказалось, что среди сосен полно кафе и маленьких магазинчиков. Дождь хлестнул асфальт первыми холодными жгутами. Чижик остановился около ближайшего домика и спросил:
— Что ты хочешь на завтрак?
— О! — задумалась Коша. — М-м-м… Что же я хочу?… Сок? Ананасовый сок… И булочку с шоколадом.
— О`кей! — сказал Чижик и выпорхнул.
Минут через пять он появился с огромным пакетом в руках и, уворачиваясь от капель, прыгнул в машину.
— Держи! — протянул он Коше пакет с булкой и соком и, опустившись на сидение, резко газанул.
Коша опять влипла в сидение.
— Ты достал меня! — не особо злясь, крикнула она. — Хорошо, что я еще не открыла сок!
Чижик расхохотался.
Коша принялась за пищу. Неожиданно оказалось, что она хочет есть. Чижик насвистывал и улыбался.
— А ты что, не будешь? — запоздала вспомнила она про спутника. — Я нечаянно съела всю булку.
— Ну и правильно. Я купил ее тебе. Я не хочу…
— Ты что от аккумулятора питаешься?
— Ага… — неопределенно обронил Чижик и врубил музыку.
Щетки дворников изо всех сил боролись с водой.
— Ну вот! — вздохнула Коша. — А ты говорил, что разгонишь дождь! Обманул! А я… поверила. По…ве…ри…ла. Вот так всегда. Мужчинам верить нельзя!
— Еще две минуты, — сказал Чижик, бросив взгляд на циферблат.
Его лицо снова сделалось жестким.
Через две минуты дождь действительно прекратился. Перед машиной, точно повторяя конфигурацию шоссе пронзительно светилась синяя промоина, точно скальпелем выхваченная из серой массы туч.