– Хорошо, – сказал Сергей Петрович, – если ты хочешь, чтобы Шайлих непременно стала твой старшей женой, то на правах ее законного жениха бери дело в свои руки. Сначала ты будешь учить ее всему тому, что знаешь сам, потом вы вместе будете ходить в школу и учиться у всех нас. Учиться всему, что должен знать цивилизованный человек и один из вождей в нашем племени. Согласен?
Виктор де Легран задумался. С одной стороны, это было совсем не то, что он хотел получить, а с другой, предварительный брак совсем не помешает им любить друг друга, и Шайлих уже не смогут отдать другому, ведь она уже будет его женой. Ему уже и так достаточно далеко пошли навстречу, а потому стоит соглашаться. Сказку о рыбаке и рыбке ему еще не рассказывали, но что такое разбитое корыто, он чувствовал чисто инстинктивно.
– Хорошо, месье Петрович, – после довольно-таки длинной паузы сказал Виктор де Легран, – я согласен на ваши условия, пусть будет предварительный брак. Скажите, что я должен делать и когда мы это сможем совершить?
– Для начала, – сказал Сергей Петрович, – ты переведи все, о чем мы сейчас с тобой говорили отцу Бонифацию, чтобы он смог сообщить о нашем решении твоей невесте и ее матери. Еще неизвестно, согласятся ли они на такой вариант.
– О да, месье Петрович, – сказал Виктор де Легран и быстро-быстро заговорил на латыни.
Леди Гвендаллион, которая, пока шел спор, напряженно прислушивалась к непонятным ей словам местного начальства и еще больше насторожилась, когда, выслушав Виктора, отец Бонифаций принялся переводить его слова с латыни на кельтский язык. Но по мере того как священник продолжал говорить, выражение беспокойства на ее лице сменялось спокойным удовлетворением. Выслушав перевод, она произнесла несколько слов с вопросительной интонацией и после двойного перевода Виктор де Легран произнес:
– Месье Петрович, мадам Гвендаллион говорит, что она согласна на предварительный брак. Ее дочь еще очень молода для того, чтобы самой иметь детей, и в то же время ей хочется определенности в своем будущем. Еще она спрашивает, когда состоится эта церемония и что ее дочь должна перед этим делать?
– Все брачные церемонии, – сказал Сергей Петрович, – состоятся послезавтра в полдень. Да, собственно массовых бракосочетаний на этот раз у нас не намечается. Брачующихся пар будет только две. Шайлих войдет в твою семью на правах предварительной жены. Церемонию мы будем проводить совместно с отцом Бонифацием: насколько я понял, он полностью согласен со смыслом обряда…
– О да, – перевел Виктор слова отца Бонифация, – он будет посмотреть, как вы это делать, и станет вам помогать, чтобы все получилось как правильно. Да, именно так.
– Очень хорошо, – кивнул Сергей Петрович, – еще скажи ему, что завтра к вечеру мы должны встретиться и окончательно обговорить все вопросы. Ведь после тебя и Шайлих он будет женить нас с Гвендаллион, и я тоже не хочу, чтобы что-нибудь пошло не так.
– Так вы теперь быть мой папа? – с оттенком ехидства спросил Виктор.
– Упаси меня Всемилостивейший Великий Дух! – ответил Сергей Петрович, – конечно же, нет. Именно поэтому сначала сочетаетесь браком вы с Шайлих, и только потом леди Гвендаллион выходит за меня замуж. Теперь давай поговорим о том положении, которое будет иметь в твоем доме Шайлих после заключения предварительного брака. В твоей семье она будет еще не хозяйка, но уже и не гостья. Жить ей придется в общежитии для незамужних девушек, но все время от ужина и до отбоя, а также все время бодрствования в выходные и праздничные дни она может проводить с тобой, и также вместе с тобой сможет посещать баню… Или, если ты не уверен в своей сдержанности, последнее лучше отменить? Ведь может быть достаточно одного раза, когда вы не сдержите свой порыв – и жизнь твоей жены окажется под угрозой.
– Да, месье Петрович, – сказал Виктор, – лучше не надо банью. Если лиса не пускать в курятник, то и курица тоже спать спокойно. Для баньи у меня есть мадам Алитина, мадам Салитина и мадам Зася. Вполне достаточно.
– Тогда, – сказал Сергей Петрович, – банные процедуры Шайлих будет принимать с незамужними девушками из своей казармы, Волчицами, Ланями и полуафриканками. Ответственной в вопросе обучения языку назначаю мадам Фэру. Без отрыва от производства, до первого октября[12], когда начнется учебный сезон, девушка уже должна знать русский язык в объеме, достаточном для того, чтобы понимать объяснения учителя.
29 июня 2-го года Миссии. Пятница. Вечер. Баня на промзоне у Большого Дома.
Гвендаллион, вдова Брендона ап Регана, пока еще временная глава клана Рохан.
И вот настал день моего настоящего сватовства. Все вопросы обговорены, все согласия даны и как раз сегодня меня ожидает настоящий ритуал знакомства с моим будущим мужем. Я одновременно волнуюсь и в то же время мне стыдно. Когда моим мужем был Брендон, мы с ним все это делали по-быстрому под одеялом и тут же засыпали. Но его нет со мной больше десяти лет, и я уже почти забыла, как это делается. Да я была честной вдовой и не искала утех на стороне, потому что иначе мог рухнуть весь мой небольшой авторитет. Честная вдова – это одно, а вот женщина, которая не может укротить своих низменных желаний – совсем другое. И вот сегодня мне предстоит вспомнить, что именно должны делать мужчина и женщина, оставшись наедине. Ну, не совсем наедине, но я старательно убеждаю себя в том, что это не посторонние, а мои лучшие подруги, которые отнеслись ко мне с добротой и участием. Когда я с ними, я знаю, что вокруг меня только подруги, а делить одного мужчину между несколькими женщинами тут считается в порядке вещей, ибо женщин много, а мужчин мало.
Кстати, после того как мы решили судьбу моей дочери, которой из-за отсутствия зрелости Марина ап Виталий разрешила пока только обручение[13], отец Бонифаций имел со мной продолжительную беседу. Он поведал о том, что сумел узнать, наблюдая жизнь местного поселения. Оказывается – о чудо! – Шайлих тут будут учить грамоте, будто она готовится в монашки, но местные князья не видят в этом ничего странного. Они пытаются учить чертить буквы даже бывших дикарок, и, как сказал отцу Бонифацию Виктор, у них даже что-то получается. Но сейчас речь не о дикарках, а о моей дочери. Оказывается, наш друг Виктор захотел сделать ее старшей женой, а леди Марина ап Виталий и князь Сергий ап Петр выдвинули особое условие. За эти два года Шайлих следует выучить язык, обучиться грамоте, а также изучить некоторые другие науки, необходимые ей для того, чтобы стать полноценной леди племени Огня. Что же, думаю, это вполне справедливое условие.
Что же касается сегодняшнего мероприятия, то оно для меня радостно и волнительно. По счастью, я уже представляю, как это будет, и когда ко мне приходит леди Ляля в сопровождении двух других старших жен, то я без малейшего смущения следую вместе с ними к уже натопленной банье, где меня ждет будущий супруг. На самом деле у нас, думнониев, нет такого обычая. Конечно, в каждом поместье есть некоторое подобие римских терм, но ими пользуются нечасто. Но вот Сергий ап Петр берет меня за руку и вместе со своими женами вводит под жарко натопленные своды баньи, где так приятно пахнет распаренным березовым листом и разогретой сосновой доской. А дальше… могу лишь сказать, что все, что произошло внутри, касается только его жен, моих лучших подруг и моего нового мужа, который так хорош, насколько это возможно.
30 июня 2-го года Миссии. Суббота. Полдень. Большой Дом.
Итак, в канун Дня Летнего Солнцестояния в том же самом холле, где днем раньше решалась судьба брака Шайлих и Виктора де Леграна, собрался Совет Вождей племени Огня в самом расширенном составе. Помимо четырех вождей, присутствовали Валера, Ляля, Лиза, Ольга Слепцова, Фэра и Алохэ-Анна, а также недавние поселенцы, уже успевшие доказать свою значимость: Виктор де Легран, леди Гвендаллион и отец Бонифаций. Предметом совещания в столь разнообразном обществе должна была стать стратегия выживания племени Огня в условиях постоянной неопределенной угрозы иновременного вторжения и перспективы создания собственных вооруженных сил, необходимых для отражения этой опасности.
– Итак, – открыл совещание Андрей Викторович, – в настоящий момент можно сказать, что мы знаем только то, что ничего не знаем. Петрович и Серега кое-как учли только груз, выпавший из трюма и разбросанный вокруг места крушения, но нам даже в малейшей степени неизвестно, что там внутри, под грудами обломков, ибо основные нагромождения они только бегло осмотрели снаружи.
– Судя по тому, как лежат обломки, – сказал Сергей Петрович, – я предполагаю, что длина корпуса того корабля была больше, чем высота, с которой он падал, но разламываться на части он стал еще в воздухе. Сначала разлом корпуса произошел по переборке, разделявшей котельное отделение и носовой трюм, что заставило корабль фактически сложиться пополам, возможно, со взрывом котлов. А потом сверху на этот бутерброд еще и упала отломившаяся корма. В таком варианте, – скажу вам как инженер, – наиболее ценное и вкусное находится в самом низу этой кучи, и тому же оно изрядно повреждено падением с высоты, взрывом котлов и хлынувшей через портал водой…
– Ужас, – передернув плечами, произнесла Марина Витальевна, – я представляю, что пережили несчастные моряки, когда их корабль неожиданно начал валиться носом в какую-то дыру… Ни у кого из них не было ни малейшего шанса на спасение. Падение с восьмидесяти метров – это верная смерть.
– Как знать, как знать, – хмыкнул Андрей Викторович, – быть может, для них было лучше погибнуть вот так, сразу, чем медленно умирать от холода, голода и травм посреди дикого леса. Но это, собственно, не имеет никакого отношения к нашему делу; прежде всего, товарищи, мне необходимо взглянуть на место крушения лично.
– А кто тебя заменит на лесоповале? – спросил Петрович. – У нас сейчас вообще разгон полный: я на корабле мотаюсь туда-сюда, Серега на берегу соду добывает, Гуг – и тот в Британию за оловом отправился. Тебя с лесоповала снять – кто там командовать останется?