Вскарабкавшись на самый верх, останавливаюсь, чтобы осмотреться. Во-первых – высота как минимум трехэтажного дома, с соответствующим обзором во все стороны. Во-вторых – дальше дороги просто нет. Когда эта бандура зимой грохнулась правым бортом на твердый мерзлый грунт, носовая часть отломилась ровно по той переборке, что отделяет собственно носовой отсек[19] от первого грузового трюма; заклепки повылетали, листы обшивки разошлись – и сейчас перед нами зияет разрыв почти двухметровой ширины, одним краем уходящий под нагромождение обломков, придавивших киль. Прыгать через этот провал опасно, да и не нужно. Зато он дает возможность заглянуть в трюм и выяснить, что там находится. Хотя бы приблизительно. Встаю на одно колено на краю провала и снимаю с пояса мощный светодиодный фонарь, аккумулятор которого я дополнительно зарядил[20] до упора перед отплытием из Большого дома. Луч яркого бело-голубого света рассекает темноту. Надо сказать, что тут не один трюм, а два: верхний[21] и нижний. И эти трюмы далеко не пусты, на дне у них груды деревянных ящиков. В верхнем – ящики побольше и на вид явно полегче, со стенками из фанеры, а вот в нижнем – как раз похожие на те, что используются для упаковки патронов или гранат. Оружейных ящиков не видно, но это еще ничего не значит. Они могут оказаться на самом дне этой кучи, могут быть и в следующем трюме, но ясно одно – оружия много не бывает. Сражающийся фронт требует снарядов и патронов; и, несомненно, именно это, пусть и в некоторой пересортице, преимущественно и отправлялось на войну через океан.
Но это в общих чертах. А вот чтобы точно разобраться, что к чему, необходимо спуститься вниз и хотя бы бегло обследовать эти нагромождения. Но это не так-то просто сделать – отсюда до ящиков не меньше четырех-пяти метров, а это значит, что для спуска потребуется лестница. И изготавливать ее опять же придется при помощи мачете-кукри, американских ножевидных штыков и такой-то матери. Полцарства за нормальный саперно-строительный инструмент: пилы, топоры, молотки, а также лопаты и прочие киркомотыги… Но думаю, что в итоге мы со всем справимся, ведь решена главная задача: найти ход в трюм этой лежащей на боку лоханки.
– Возвращаемся, – говорю я Аяше, – нам нужно спуститься вниз, а для этого потребуется проделать еще очень много работы.
Спустившись по мосткам обратно на землю, я оглянулся на носовую часть потерпевшего времякрушение корабля, и подумал, что все это выглядело бы совсем по-другому, если бы временная ловушка открылась у него прямо по курсу. Тогда был бы неизбежен удар о землю этим самым носом, в результате чего его бы смяло в гармошку, или вообще свернуло на бок. А тут явно земли первой коснулась задняя часть, и только потом приложилось все остальное. С кормовой частью картина аналогичная. Из этого можно сделать вывод, что события развивались в следующей последовательности: атака подводной лодки, попадание торпеды в середину корпуса, взрыв груза снарядов или взрывчатки, разлом корпуса пополам с полным разрушением трюмов и надстройки в средней части… И только после этого под практически утонувшим кораблем открывается ловушка, куда его и засасывает, как дерьмо в слив унитаза – весь, без остатка, включая даже самые мелкие фрагменты. При этом открыться эта ловушка должна была сразу после взрыва, практически мгновенно, и также быстро закрыться после того, как все обломки оказались в нашем мире. Прав Петрович, прав… Нас сюда заманивали как детей на сладкое, да еще поторапливали исчезновением возможности сбежать из своего мира… а вот остальных грубо ловили – как бабочек сачком. Впрочем, это ничуть не изменяет нашей задачи выжить и все же попытаться создать свою цивилизацию. Совершенно не важно, естественны происходящие с нами события или это чей-то эксперимент; жить и сражаться мы будем по-настоящему.
6 июля 2-го года Миссии. Пятница. Полдень. Временный лагерь думнониев на побережье Корнуолла.
Люси д`Аркур – медсестра и замужняя женщина
Сегодня мы наконец дождались возвращения месье Петровича. Без задней мачты его корабль выглядел непривычно, но только так можно было попытаться вывезти отсюда быков, которых думнонии запрягают в свои повозки. Их тут три пары и интересуют они наших вождей не только в качестве тягловой силы, но в основном – в качестве племенных производителей. С нас – прирученные дикие бизонихи, а с леди Гвендаллион домашние быки, годные ходить под ярмом, ведь машины рано или поздно сломаются. Но главной новостью оказалось не это, а то, что наша деятельность по добыче оловянной руды заканчивается. Нет, все собранное будет вывезено до последнего кристаллика, – но и только. Наш вождь месье Петрович говорит, что на первое время, пока мы не занимаемся выплавкой бронзы, олова месье Антону хватит с избытком, но зато некоторых кельтских специалистов с нетерпением ждут в Большом Доме. В первую очередь это Онгхус-кузнец и Альбин-гончар – работы им там хоть отбавляй, особенно кузнецу…
Но самым шокирующим известием для меня было то, ДЛЯ ЧЕГО в Большом доме срочно понадобился кельтский кузнец. Пароход с американским оружием времен первой мировой войны, потерпевший времякрушение недалеко от устья Гаронны. Вся команда погибла, но смертоносный груз уцелел. И эта новость так встревожила наших вождей, что они объявили племя Огня практически на осадном положении.
– Понимаешь, Люся, – сказал месье Петрович, – к нам что-то зачастили визитеры из иных времен. И это, вероятно, мы еще не обо всех знаем. Кто-то, быть может, был менее удачлив, чем Виктор Легран, а кто-то пока не вышел с нами на контакт. И это хорошо, что не вышел. Ведь провалиться к нам могут не только мирные туристы и беженцы от большой беды, но и нехорошие люди. У нас, у русских, говорят, что если кто-то повесил на стену ружье, то скоро обязательно начнется стрельба. Поэтому следует быть наготове, оружие держать заряженным, а порох сухим.
После этих объяснений он торжественно вручил мне и мужу по пистолету Кольта вместе с кобурой – как он выразился, «в качестве знака офицерского достоинства». Кривой кинжал для подтверждения статуса у меня уже есть, и вот теперь появился еще и пистолет, который я совершенно спокойно повесила на пояс, как еще одно подтверждение своего высокого положения в обществе. С другой стороны… Люси д`Аркур, в кого ты превратилась?! Ты же теперь совершенно не похожа на себя прежнюю… даже слово «вожди» не вызывает в тебе того яростного сопротивления, как прежде. Твои прежние подруги по фем-движению были бы в шоке, увидь они сейчас тебя такую: с короткой стрижкой, обветренным лицом, мозолистыми руками, пистолетом на поясе и мужем-дикарем. «У тебя есть муж?!» – удивленно-испуганно восклицали бы они. А уж вид моего чуть оттопыренного живота и вовсе привел бы их в состояние неконтролируемой паники. Выйти замуж за дикаря, да еще родить от него ребенка! Ужас! Немыслимо! И никого бы не волновало, что этот дикарь в сто раз умнее любой из моих подруг, потому что здесь, в Каменном Веке, где еще нет ни школ, ни университетов, до всего требуется доходить своим умом…
Но я теперь смотрю на все по-другому и вижу, как слепы и глупы были мои прежние единомышленницы, и в то же время я поддерживаю все действия русских вождей, нацеленные на то, чтобы охранить и усилить наше пока что маленькое и слабое цивилизованное общество. Теперь я понимаю, что для достижения этой цели хороши все средства, и поэтому известие о казни трех подростков-волчат, ставших организаторами мятежа, не вызвало в моем уме ни малейшего протеста. Ведь эти маленькие дикари строили злодейские планы, ради возврата к приятным им порядкам; они хотели затоптать наш очаг цивилизации и убить нас всех. Русские говорят «как аукнется, так и откликнется» и я повторю за ними эти слова. А еще полгода назад я совершенно искренне возмутилась бы такой нечеловеческой жестокости – отрубить трем несовершеннолетним мальчишкам головы. Но теперь я думаю обо всем этом точно так же, как и русские вожди. Общество должно иметь право защищаться от малолетних отморозков, желающих ниспровергнуть его основы, потому что иначе плохо будет всем. И что такое на фоне сохраненной цивилизации несколько отрубленных ради этого глупых голов?
Вместе с месье Петровичем и его кораблем к нам прибыл и падре Бонифаций. Неутомимый труженик, он старательно учит русский язык, и всего через две с половиной недели уже способен общаться с русскими вождями без посредничества Виктора Леграна. По крайней мере, все выглядит так, что эти двое, шаман и священник, между собой полностью спелись. Первым делом падре собрал всех местных и устроил с ними странное мероприятие: наполовину богослужение, наполовину митинг. Как сказал месье Петрович, это он разъяснял людям их будущее положение, а также сообщал, кто выезжает на новое место жительства первым рейсом, а кто потом. Одним словом, суета воцарилась необыкновенная, тем более что месье Петрович распорядился погрузить сначала рабочий инструментарий отбывающих мастеров и возвести на борт первую пару быков, и только потом грузить касситерит.
При этом выяснилось, что наше семейство: мой муж, я, Тиэлэ-Тина, Каэрэ-Кася и Суэрэ-Инна, – останемся здесь до конца и покинем этот берег только с последним рейсом, – это нужно было для того, чтобы все местные видели, что их не бросают и не покидают на произвол судьбы. В качестве утешительного приза месье Петрович, кроме пистолетов, вручил нашей семье оружие с того парохода: американский помповый дробовик и армейскую винтовку, к которым прилагалось по большой металлической консервной банке с патронами. Теперь мы более качественно могли добывать мясо и защищать местных от крупных хищников. Несмотря на то, что эта унылая местность мне смертельно надоела, я приняла решение распоряжение вождя со всем возможным стоицизмом. Если так необходимо, чтобы мы оставались здесь, то мы останемся и продолжим играть роль представителей высшей власти.
Это – еще одно отличие меня нынешней от прежней Люси д`Аркур, которая непременно устроила бы скандал, требуя, чтобы ее вывезли первым же рейсом, и не желала бы ничего слышать о государственных интересах. Правда и в том, что племя Огня для меня куда дороже Пятой республики: оно ко мне значительно ближе, и в нем, несмотря на всю авторитарность русских вождей, моего мнения спрашивают гораздо чаще, чем в двадцать первом веке… Точнее, не так: Пятая республика спрашивает моего мнения только тогда, когда нужно из нескольких абсолютно одинаковых марионеток выбрать одного депу