Если рабочие всего мира хотят одержать победу, все, что от них требуется, — это осознать необходимость солидарности друг с другом.
Им ничего не надо делать — только бездействовать, и весь мир остановится. Рабочие сильнее всей собственности капиталистов тогда, когда держат руки в карманах…
Это была идея огромной силы. За десять бурных лет, прошедших с момента своего возникновения, ИРМ стала представлять собой угрозу капиталистическому классу, и это как раз в то время, когда капитализм стремительно развивался, а прибыли становились огромными. В организации никогда не состояло более 5—10 тыс. членов одновременно; люди вступали в ее ряды, но могли и прекратить сотрудничество. Возможно, через ИРМ прошло до 100 тыс. человек. Однако их энергичность, напор, то вдохновение, которое они передавали другим, а также способность быстро собрать вместе тысячи людей сделали ИРМ той силой, которая оказывала влияние на ситуацию в стране, значительно превосходившее по масштабам численность самой организации. Ирмовцы ездили повсюду (среди них было немало безработных или рабочих-мигрантов), выступали как организаторы, писали, произносили речи, пели песни, распространяя свои идеи и вселяя свой дух.
Членов ИРМ атаковали всеми видами оружия, которыми располагала система: при помощи газет, судебных разбирательств, полиции, армии, насилия со стороны толпы. Местные власти принимали законы, запрещавшие ирмовцам выступать на митингах, но ИРМ это игнорировала. В городе Мизула (Монтана), в районе шахт и лесозаготовок, после того как нескольким «уобблиз» запретили выступать, еще сотни их соратников прибыли на место в товарном вагоне. Ирмовцев арестовывали одного за другим, пока не переполнились тюрьмы и суды, и в конце концов городские власти были вынуждены отказаться от постановления, которым запрещались выступления членов организации.
В 1909 г. в городе Спокан (Вашингтон) было решено запретить уличные митинги, а агитатора из ИРМ, настаивавшего на своем праве на свободу слова, арестовали. Тысячи «уобблиз» прошли маршем в центр города, чтобы собраться на митинг. Один за другим ирмовцы ораторствовали и подвергались аресту, пока в тюрьме не оказалось 600 человек. Условия их содержания были жестокими, несколько человек скончались в камерах, но ИРМ добилась права на выступления.
В 1911 г. в городе Фресно (Калифорния) также произошла стычка из-за права на свободу слова. Газета из Сан-Франциско «Колл» в своем комментарии отмечала:
Это одна из тех странных ситуаций, которые возникают неожиданно и которые сложно понять. Несколько тысяч людей, чье занятие состоит в том, чтобы трудиться, бродяжничают и воруют, проходят через испытания и сталкиваются с опасностями, чтобы попасть в тюрьму…
В тюрьме ирмовцы пели, громко разговаривали, через решетки произносили речи перед собравшимися у тюремных стен. Вот что пишет об этом Дж. Корнблю в сборнике документов ИРМ «Мятежные голоса»:
Сменяя друг друга, они выступали с лекциями о классовой борьбе и пели песни «уобблиз». Когда они отказались прекратить это, тюремный надзиратель послал за пожарными машинами и велел поливать заключенных в полную силу из брандспойтов. Мужчины использовали свои матрасы в качестве щитов, и их удалось усмирить только после того, как в камерах стало по колено ледяной воды.
Когда муниципальные чиновники узнали о том, что в город собираются прибыть еще тысячи людей, они сняли запрет на уличные митинги и небольшими группами освободили арестованных.
В том же году в городе Абердин (Вашингтон) были также приняты законы, ограничивавшие свободу слова, проходили аресты, участников акций бросали в тюрьму, но неожиданно ирмовцы победили. Один из арестованных, плотник и подсобный рабочий на ферме по прозвищу Коротышка Пейн, по совместительству редактор газеты ИРМ, так описывал происходившее с ним:
Вот они, эти 18 мужчин в расцвете сил, большинство из которых преодолели немалое расстояние сквозь снег, пробивая свой путь через враждебно настроенные поселки, идя без гроша в кармане и голодая по дороге туда, где заключение в тюрьму стало самым мягким приемом, который можно было ожидать, и где многих загнали в болота и избили до полусмерти… Однако вот эти люди, по-мальчишески смеющиеся над трагическими вещами, которые для них всего лишь шутка…
Но какой мотив стоял за действиями этих мужчин?… Почему они оказались здесь? Не является ли призыв к Братству людей сильнее любого страха или неудобства, несмотря на предпринимавшиеся в течение шести тысячелетий усилия хозяев жизни, которые были направлены на искоренение этого призыва из наших умов?
В Сан-Диего члена ИРМ Джека Уайта, арестованного в ходе борьбы за свободу слова в 1912 г. и приговоренного к шести месяцам заключения в тюрьме графства, которые он провел, питаясь хлебом и водой, спросили, имеет ли он что-либо сказать суду. Стенографистка записала его слова:
Обвинитель в своем обращении к присяжным обвинил меня в том, что, выступая с трибуны на митинге общественности, я сказал: «К черту суды, мы сами знаем, что такое правосудие». Солгав, он поведал великую правду, ибо он искал в самых потаенных уголках моего разума ту мысль, которую я ранее никогда не высказывал, но выскажу теперь:
«К черту ваши суды, я сам знаю, что такое правосудие», поскольку я день за днем сидел в вашем зале суда и видел, как представители моего класса проходят через это так называемое правосудие. Я видел, как вы, судья Слоун, и другие люди вроде вас отправляли их за решетку, поскольку они посмели покуситься на священные права собственности. Вы стали глухи и слепы к правам человека на жизнь и стремление к счастью и уничтожили эти права, чтобы сохранить священное имущественное право. А теперь вы мне говорите, чтобы я уважал закон. Не стану я этого делать. Я нарушил закон и буду нарушать все ваши законы и все равно говорить вам «К черту суды»…
Прокурор солгал, но я принимаю его ложь как правду и еще раз заявляю вам, судья Слоун, чтобы вы не заблуждались по поводу моего отношения к этому: «К черту ваши суды, я сам знаю, что такое правосудие».
Случались и избиения, обмазывание дегтем и вываливание в перьях, поражения. Один из ирмовцев — Джон Стоун рассказывал о том, как в полночь его вместе с другим товарищем по ИРМ выпустили из тюрьмы в Сан-Диего и силой затолкнули в автомобиль:
Нас вывезли примерно за 20 миль от города, где машина остановилась… человек, сидевший сзади, несколько раз ударил меня дубинкой по голове и по плечам; затем другой человек ударил меня кулаком в челюсть. Потом сидевшие сзади люди схватили меня и ударили в живот.
После этого я побежал и услышал, как рядом со мной просвистела пуля. Я остановился… Утром я проверил состояние Джо Марко и обнаружил, что ему сзади проломили череп.
В 1916 г. в городе Эверетт (Вашингтон) отряд из 200 вооруженных «виджиланте»[144], собранных по призыву местного шерифа, обстрелял катер с членами ИРМ — пятеро «уобблиз» были убиты, еще 31 человек получил ранения. В следующем году, когда Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну, «виджиланте» в Монтане захватили агитатора ИРМ Фрэнка Литтла, пытали его и повесили, оставив тело висеть на железнодорожной эстакаде.
Ирмовец Джо Хилл написал десятки едких, забавных, полных классового самосознания, вдохновляющих песен, тексты которых печатались в публикациях ИРМ и вышли отдельной книгой «Маленький красный песенник». Его песня «Проповедник и раб» («Поп и раб») была посвящена излюбленной мишени ИРМ — церкви:
Проповедник, заросший как медведь,
Приходит по вечерам, —
Как надо жить и как не надо жить,
Рассказывает нам.
Но если спросишь об еде,
О том, что хочет рот, —
Он свистнет жаворонком в ответ,
Он зябликом запоет.
Припев:
Вы будете есть,
Вы будете есть,
Когда придет конец,
На небе, среди звездных птиц
И солнечных овец…
Вкушайте сено,
Бейтесь лбом,
Молитесь каждый час, —
И рая сладкие врата
Откроются для вас!. [145]
Песня Джо Хилла «Мятежница Девушка» написана под впечатлением от забастовки работниц на текстильных фабриках Лоренса (Массачусетс), и особенно от лидера ИРМ, руководившего этой забастовкой, — Элизабет Гэрли Флинн[146]:
Много женщин вам мог бы назвать я,
Им неведом пред бедностью страх,
Они носят роскошные платья
И живут в королевских дворцах,
С голубою есть кровью принцессы,
В жемчугах и камнях дорогих,
Но Мятежница Девушка наша
Благородней их[147].
В ноябре 1915 г. Джо Хилла обвинили в убийстве бакалейщика во время ограбления магазина в городе Солт-Лейк-Сити (Юта). Прямых доказательств того, что он совершил это преступление, в суд представлено не было, но имелось достаточное количество косвенных улик, чтобы присяжные признали его виновным. Это дело получило всемирную известность. Губернатору было направлено 10 тыс. писем протеста, но вход в тюрьму охраняли при помощи пулеметов, и Джо Хилла расстреляли. Перед смертью он писал Биллу Хейвуду: «Не тратьте время на траур. Организуйтесь».
В 1912 г. ИРМ была в эпицентре драматических событий в Лоренсе, где «Америкэн вулен компани» принадлежали четыре фабрики. Основу рабочей силы составляли иммигрантские семьи (португальцы, франкоканадцы, англичане, ирландцы, русские, итальянцы, сирийцы, немцы, поляки, бельгийцы), жившие в перенаселенных и пожароопасных деревянных многоквартирных домах. Средняя зарплата работников составляла 8,76 долл. в неделю. Работавшая в городе женщина-врач Элизабет Шапли писала: