Толчок развитию наук дали и другие ученые Дании. Так, Томас Бартолин (1616–1680) открыл лимфатическую систему человека. Николай Стено (1638–1686) стал одним из основателей геологической науки. Изучая геологию Тосканы, части Апеннин и ее равнины, сравнивая отдельные пласты, он обнаружил сходства окаменелостей с ныне живущими организмами. Благодаря ему геология стала увлекательной и живой книгой, по которой можно читать события миллионнолетней давности. Велик вклад в науку и других ученых. Оле Ремер (1644–1710) измерил скорость света, X. Эрстед (1777–1851) обнаружил электромагнетизм и элемент «алюминиум», Н. Финсен (1860–1904) впервые применил лечение световыми лучами болезней кожи, И. Фибигер (1867–1928) искусственно привил рак животным в лаборатории, Р. Раск (1787–1832) основал науку, известную как компаративная лингвистика, Нильс Бор (1885–1962) стал отцом современной ядерной физики. Н. Бор был сыном профессора Копенгагенского университета Кристиана Бора, его деды и прадеды руководили школами. Мать принадлежала к банкирской еврейской семье, давно натурализовавшейся в Дании. Имя Н. Бора стоит в одном ряду с именем Э. Резерфорда, получившего Нобелевскую премию за открытие природы радиоактивного распада как естественного превращения элементов (1908 г.).[34]
Однако если вы спросите любого человека, кого из датчан он помнит, кто из них наиболее знаменит, с уверенностью можно сказать, что он назовет имя писателя-сказочника Ханса Кристиана Андерсена (1805–1875). Сказки не только принесли ему лично мировую славу, но и закрепили за Данией титул своеобразного королевства сказок. Дети всего мира по сей день вырастают на них. А сколько радости и слез, сколько нешуточных переживаний, сколько неподдельного счастья доставляют герои его сказок о снежной королеве, стойком оловянном солдатике, Оле-Лукойе и др. По популярности их, видимо, можно сравнить с героями сказок Пушкина, Ершова, Перро, братьев Гримм, Киплинга, знаменитых арабских сказок «Тысяча и одна ночь»… Родился Андерсен в старинном датском городе Оденсе, городе резчиков, лежащем на острове Фюн. Эта обитель, где родился и жил великий сказочник, и в самом деле больше всего напоминала «игрушечный город, вырезанный из почернелого дуба». И дед и отец его были резчиками по дереву. Интересно, что из такой же семьи резчика вышел один из самых известных скульпторов девятнадцатого столетия, датчанин Бертель Торвальдсен. Хотя отец Андерсена и был бедным башмачником, но его бедность компенсировалась добротой. Сына своего он безумно любил, позволяя ему заниматься тем, что ему нравится. Истинными воспитателями Кристиана стали природа, сказки отца и театр. Единственный ребенок, он с первых лет жил в атмосфере чуда. Все способствовало тому, чтобы в его душе поселилась муза поэзии – корабли, устремляющиеся в неведомые дали, сказки, возникающие бог весть откуда, истории, пленяющие воображение (ему рассказывали, что якобы прямо под мельницей, на другом конце земного шара, расположен Китай и что китайцы уже ведут подземный ход и, возможно, вскоре появятся и в Оденсе). Увидев однажды спектакль, он был так им очарован, что устроил свой театр на дому, в котором выполнял одновременно роли автора пьес, актера, музыканта, певца и художника-декоратора. Это увлечение даже отвлекло его от учебы. Грамотой он овладел позже, чем одногодки, и до пожилых лет делал порой орфографические ошибки. Писатель К. Паустовский, у которого нами взяты эти сведения, писал, что первые сказки мальчуган услышал от отца и старух из соседней богадельни. Весь день старухи пряли серую шерсть и, сгорбившись, бормотали свои нехитрые рассказы. Мальчик затем переделывал услышанные им рассказы, на свой манер украшая их и расцвечивая свежими красками, и в неузнаваемом виде рассказывал их богаделкам (уже от себя). Те ахали и шептались, что маленький Кристиан слишком умен и потому вряд ли долго заживется на свете.[35]
Первые годы Андерсена в Копенгагене отмечены борьбой с нищетой и холодным безразличием датского света и интеллигенции. Господа советники и профессора травили его талант как только могли. Ему не желали простить его бедности и в особенности полной непохожести его воззрений на взгляды филистеров и собственников-обывателей. Позже сам он с горечью говорил: «Все хорошее во мне втоптали в грязь». Однако истинно мудрый, талантливый и доброжелательный человек все же никогда не позволит злым обстоятельствам взять над собой верх. Он оказывается сильнее дурных обстоятельств… Так было и с писателем Х.К. Андерсеном. До конца дней он любил простой народ и как мог старался защищать его. Он вошел в «Рабочий союз» и первый из датских писателей «пошел в народ» (стал читать ему свои сказки). В отместку жадным богачам и пустым правителям он сочинил сказку о голом короле. Когда умер его друг, сын бедняка, скульптор Торвальдсен (1844), Андерсен вывел на похороны всех детей Дании. Те спели написанную им самим и посвященную скульптору кантату.[36]
Семена творчества рассеяны всюду. Он и находил их везде. Поэт Ингеман однажды сказал: «Вы обладаете драгоценной способностью находить жемчуг в любой сточной канаве». Но, как известно, истинный жемчуг не растет в канавах. Жемчуг творчества пребывает в морских глубинах, омываемый потоками воображения и впечатления. Андерсен любил путешествовать. В одной из своих сказок устами студента он высказал и заветное желание: «После смерти мы будем перелетать с одной звезды на другую». Андерсен побывал в Риме, Париже, Афинах, Константинополе, Лондоне и Амстердаме, где встречался с Гюго, Бальзаком, Дюма, Гейне, Листом, Вагнером, Шуманом, Мендельсоном, Россини, Диккенсом. Он объездил Европу, посетил Малую Азию и Африку, на что философ С. Киркегор несправедливо заметил, что ему «скорее подошло бы проехаться в почтовой карете и посмотреть Европу, нежели обозревать историю сердец». Одно другому не помеха. С помощью воображения Андерсен смог донести до детей сам феномен фантазии. Описывая его творчество, Г. Брандес сказал, что никто иной как Андерсен «открыл дитя» в Дании. Нам кажется, что гораздо более важным было то, что он открыл детям чудную землю любви и волшебства![37] Если в мире поэзии и фантазии царил Х.К. Андерсен, областью скульптуры безраздельно завладел Б. Торвальдсен (1768–1844), то в царстве мысли правил философ, писатель и теолог Срен Киркегор (1813–1855). Выделяя избранных, боги заботятся о том, чтобы те не переходили черту человеческих возможностей. Андерсена вот обвиняли в излишней простоте. Торвальдсен признавался, что ему легче изваять статую, чем написать письмо (литературное наследие его невелико). Киркегор в начале творческого пути как философ и писатель более всего страдал от несовершенства языка и стиля. По мнению Г. Брандеса, именно Киркегор во всех отношениях оказался самой «индивидуализированной частью датской истории культуры».
Домский собор в г. Оденс (Дания) и «Сад сказок»
Киркегор оказал заметное влияние на формирование мировоззрения деятелей западноевропейской и русской культуры, став предшественником экзистенциализма. В его лице мы видим некоего «мирового звонаря» абсолютного духа. Появление философа такого ранга не частое явление в небольших странах. Это случалось редко и в Европе, где преклонение перед наукой, культурой и образованием вполне обычное явление. Киркегоры не были богачами. В молодые годы отец философа даже проклинал Бога за постоянно преследовавший семью голод. Все, кто смог, тогда уехали из деревни. Позже отец с помощью торговли разбогател. Будучи весьма образованным человеком, он любил вести умные беседы с сыновьями. Сам Киркегор в воспоминаниях отмечал, что детство его было счастливым, ибо оно обогатило его этическими впечатлениями, а память об отце стала «самым драгоценным» из его воспоминаний. Воспитание в семье было строгим, но умным. Отец перед ним поставил задачу – стать в классе третьим к концу года, но не давал никаких наставлений, не проверял уроков. Вс решал сам ребенок. Таким образом мальчик постигал чувство долга и ответственности. В их доме бывали умные и почтенные люди (епископ Мюнстер и другие). К тому времени отец был уже богатым человеком, владея в Копенгагене шестью домами и получая немалые суммы за их аренду. Казалось, жизнь семьи складывалась вполне благополучно. Брат Сеена, Петер, получил в 1829 г. диплом доктора теологии, стал епископом в 1856 г., а затем и министром (1867). В 1830 г. уже сам С. Киркегор сдал экзамены и поступил на теологический факультет Копенгагенского университета. К тому времени и относится пробуждение в нем интереса к философии. Все сходили с ума от Гегеля. Говоря словами одного писателя, тот был «на столах и в головах». Дания, как и Россия, узрела в нем пророка откровения. Киркегор вступил в борьбу с гегельянством, резонно посчитав, что нельзя все многообразие бытия втиснуть в систему. Но прежде чем бороться с Гегелем, ему предстояла жестокая и тяжелая борьба с жизненной философией отца, задача тем тяжелее, что он любил и глубоко уважал отца. Что же произошло? Где пролегла трещина в их взаимоотношениях?
Отец был человеком верующим и высокоморальным. Но жизнь приготовила и ему суровое испытание. Женившись, он вскоре потерял жену, не успевшую стать матерью. Год спустя он женился на служанке. Отношения складывались непросто. Говорили, он взял ее силой. Вдаваться в детали не будем. Ясно одно: это нанесло травму семейству. С. Киркегор в дневниках ни разу не упоминает о ней, хотя отца вспоминает часто. Заключенный между супругами брачный контракт ущемлял право жены. Опекунское ведомство даже заявило протест. А ведь она рожала ему детей и воспитывала их, скользя «подобно тени» по жизни. Отец ушел от дел и жил на ренту, проводя время в размышлениях и чтении. В принципе, чтобы понять эту ситуацию, не нужно никаких Фрейдов. Отец на словах учил сына одному, а сам в жизни поступал иначе. Таких семейных конфликтов в любой стране мира пруд-пруди… Естественно, что сын обозвал отца лицемером. Когда Киркегор стал готовиться к получению степени по теологии, в его сердце уже поселилась пустота. И тогда вера дала трещину. Он заявил всем, что более не видит идеи, ради которой можно было бы жить и умереть. И, действуя сообразно с популярным у датчан девизом: «Тот человек не молодец, кто сроду не был пьян», пустился в развеселую жизнь. Вместо с