Для меня это история о возможной «распаковке» того, что иногда называется «контрпереносом». Меня очень интересует этот феномен. Мне интересно, на что именно реагирует терапевт, что выбивает его из колеи, что является для него болезненным – и с чем это связано, с какими его ценностями. Я уже сказал, что в рассказах людей о жизни всегда есть отсутствующее, но подразумеваемое: если есть что-то, что нас расстраивает, и мы оказываемся с чем-то «не в ладах», то есть и что-то, что для нас является примером «лада» и «настроенности». Меня всегда интересует, что это может быть. Поэтому, разговаривая с Джуди, я расспросил ее, какие картины жизни и ее самой всплывают перед ее внутренним взором, когда она обращает внимание на те или иные высказывания людей, с которыми работает. Я хотел узнать, что именно в ее личной истории резонирует с этими образами. Я хотел узнать, на какие ценности в ее жизни указывает этот резонанс, и как она сохраняет контакт с этими ценностями. Все это помогло Джуди увидеть, что для нее всю жизнь были важны принятие и признание как основа человеческих отношений, она это сохранила, и в ее работе это проявлялось. У Джуди появилась возможность сказать той семье, с которой она работала, как они повлияли на ее жизнь. Я пытаюсь сказать, что так называемый «контрперенос» может открыть двери в пространство создания насыщенных историй.
Глава 5. Сопротивление и ответственность терапевта
Терапевты называют сопротивлением самые разные феномены, поэтому более точно было бы говорить о сопротивлениях (во множественном числе).
Часто терапевт говорит о сопротивлении, тогда, когда он сам:
– недостаточно чувствителен к особенностям культурного и этнического контекста жизни людей, с которыми он работает;
– не вполне представляет себе, как в местной культуре проявляются властные дискурсы по отношению, например, к вопросам расовых и классовых различий, к гендеру и сексуальной ориентации (в том числе, к людям, сменившим пол); каково отношение к притеснению и маргинализации людей с особенностями здоровья, инвалидов или тех, кто был лишен гражданских прав;
– неосознанно транслирует принятое в обществе стремление к унифицированию жизни и обесценивает разнообразие;
– навязывает людям мировоззрение, которое им не подходит;
– предлагает людям решения, которые идут вразрез с их системой ценностей и жизненными устремлениями.
В таких случаях «сопротивление» людей, приходящих за помощью, свидетельствует о том, что терапевту надо остановиться, задуматься и обсудить возникшую ситуацию и с ними, и с другими терапевтами. Нам всем необходимо:
– признавать, что сопротивление – это важно;
– рефлексировать и обсуждать с приходящими за помощью людьми описанные выше проблемы;
– в ходе работы обращать внимание людей на эту проблематику, связывать с ней содержание их запросов и получаемый в ходе терапии опыт;
– задействовать групповые формы работы.
Если приходящий за помощью человек отказывается двигаться в сторону желаемого или вообще отказывается от помощи терапевта, это тоже часто интерпретируют как сопротивление. В основе такого поведения лежит множество причин, в том числе и то, что люди получают какую-то выгоду от сохранения текущего положения вещей.
Люди, обращающиеся за помощью к психотерапевту, хотят что-то важное поменять в своей жизни. Это сложная задача. Во-первых, люди должны пересечь пространство между тем, что они знают о себе и своей жизни, и тем, что они только могут узнать, а это пространство часто воспринимается как пропасть. Во-вторых, для того, чтобы их жизнь изменилась, им необходимо поверить в свою способность влиять на собственную жизнь.
Эта способность означает развитие самости, уверенности в том, что я являюсь автором и хозяином своей жизни. Это означает, что, во-первых, совершая те или иные поступки, я выступаю и как агент, представляющий собственные интересы, и как герой, реализующий свои намерения, а во-вторых, я знаю, что мир хотя бы минимально, но откликается на меня и мои действия.
Вслед за советским психологом Л.С. Выготским мы можем обозначить термином «зона ближайшего развития» эту пропасть между известным, привычным и тем, что только может стать известным и привычным. В своих исследованиях Выготский (Выготский, 1934/2016) в первую очередь сосредотачивался на развитии и обучении детей, но понятие зоны ближайшего развития актуально для обучения и развития людей в любом возрасте, на любом этапе жизни.
Для Выготского любое научение является результатом определенного социального взаимодействия, определенной формы взаимоотношений. Оно является результатом сотрудничества, способствующего простраиванию опор внутри зоны ближайшего развития. С помощью системы опор люди получают возможность ставить перед собой и выполнять подъемные задачи по мере постепенного, поэтапного продвижения от знакомого и привычного к тому, что они могли бы знать и делать, но пока не могут. Процесс научения состоит из нескольких этапов, на каждом из которых решаются свои задачи.
1. Задачи низкого уровня дистанцирования от привычного заключаются в описании конкретных объектов или событий в жизни.
2. В задачи среднего уровня входит установление взаимосвязей или создание ассоциаций между конкретными событиями и явлениями в жизни.
3. Задачи средне-высокого уровня состоят в том, чтобы поразмышлять об увиденных взаимосвязях и сделать выводы, касающиеся конкретных феноменов.
4. В задачи высокого уровня входят абстрагирование от конкретики, формулирование обобщенных понятий и встраивание их в представления о жизни и о себе.
5. Задачи самого высокого уровня выглядят как умение прогнозировать результаты своих действий, а также планировать и осуществлять намерения на основе сформулированных обобщенных представлений.
Эта совместная с терапевтом работа по рассмотрению собственной жизни, выделению и связыванию составляющих эту жизнь явлений, событий и переживаний и формирование на основании всего этого убеждений составляет основу для управления собой, своими намерениями и поступками. Именно этот процесс переживается как возможность влиять на собственную жизнь и дает почувствовать себя ее автором.
Задача терапевта – способствовать простраиванию опор в зоне ближайшего развития. Это помогает людям постепенно, поэтапно отстраняться от знакомого и привычного и двигаться в сторону своих возможностей.
Сопротивление изменениям может означать, что люди слишком сильно увязли в знакомом и привычном и не ощущают в отношениях с терапевтом ту поддержку и тот дух сотрудничества, которые помогли бы им осваивать новое в зоне ближайшего развития. Сопротивление – это сигнал для терапевта, говорящий о том, что он либо не владеет в совершенстве навыками простраивания опор, либо исчерпал свои возможности в работе с конкретными людьми по поводу конкретных проблем.
Некоторые феномены, которые часто считаются «сопротивлением», являются для терапевта по сути либо призывом очнуться и трезво взглянуть на себя в данной ситуации, либо демонстрацией его собственных границ. Я бы хотел привести здесь очень короткий пример[26]. Я работал с подростком, вечно попадавшим в сложные ситуации и многократно создававшим сложные ситуации другим людям. Считалось, что он «туповат», «мыслит конкретно» и не умеет предсказывать последствия собственных действий. У него были проблемы с полицией, сложности в школе и в семье, его родные уже думали, что надо его отдать куда-нибудь в приемную семью на воспитание. После разговора с ними я понял, что моя задача – помочь ему обрести опоры в пространстве перехода от имеющегося и привычного к тем возможностям, которые у него есть, но не реализованы. У него не было сформировано никаких мировоззренческих понятий, которые могли бы служить для него основой для влияния на собственную жизнь, – ему нужно было научиться хоть как-то вмешиваться в ход своей жизни и придавать ей облик.
И вот в нашем с ним разговоре он первый раз задумался над тем, насколько ценно для него то, что он теряет в результате своих действий. Сейчас я вам кратко расскажу, что произошло. Этот подросток был изъят из семьи, и я хотел знать, как это им переживается, какие последствия это имеет для него. Прежде он не задумывался о том, что тот факт, что он живет вне семьи, является следствием его поступков. Поэтому я предложил ему поразмыслить: вот у него есть опыт отделения от семьи, он повлек за собой какие-то последствия, и каково ему со всем этим? Он сказал, что не особо этому рад. Тут появился материал для рефлексии, и на следующем шаге я спросил его, почему он этому не особо рад? Он просто пожал плечами. Я спросил у его матери: «Как вы думаете, почему Фредди этому не рад?» Она сказала: «Потому что он многого лишается!» Я спросил: «А чего именно?» Она сказала: «Возможности быть частью семьи». Тогда я повернулся к Фредди и спросил его: «Это так?» Он кивнул и в первый раз произнес это выражение – «быть частью семьи». Я спросил его: «Фредди, а что оно для тебя означает?» В ходе разговора мы постепенно разворачивали это понятие, и к концу нашей беседы Фредди смог сформулировать, что насилие, которое он осуществляет по отношению к другим людям, лишает его возможности ощущать себя частью своей семьи, и он совсем не рад этому. Выражение «принадлежать семье, быть ее частью» наполнилось для него личным содержанием, личным смыслом. У него появилось нечто, на что он может опереться, принимая решения и совершая поступки, формируя свою позицию по отношению к созданным его действиями сложным ситуациям, к совершаемому им насилию.
Мне кажется, наша задача – показывать людям зону их ближайшего развития и помогать им продвигаться по ней. Это дает им возможность брать знакомые слова и наполнять их содержанием, описывающим их жизнь. Согласно Выготскому, этот процесс и есть создание жизненной концепции, которая помогает человеку жить и управлять своей жизнью.