«ее надо по сто раз благодарить за одно и тоже».
4. Преувеличение собственных достижений: все достижения Веры мать приписывала себе.
5. Высокомерие: «У нее такое высокомерие, что для нее все люди вокруг – дерьмо, все ее разочаровывают и обижают, и она ни с кем почти не общается, только со мной» (здесь присутствуют еще и параноидные симптомы, такие, как повышенная обидчивость).
6. Манипуляции: «Манипулирует в хвост и в гриву: все ее вокруг кормят, оказывают какие-то услуги, а она уверена, что все ей должны. Всем вокруг внушает чувство вины, на всех вешает ярлыки, взывает к чужой совести. Еще она жутко мстительная: мстит с какой-то особой яростью, вершит правосудие над ее обидчиками» (месть – это тоже параноидная черта).
7. Чувство власти: «Уверена в том, что я ей по гроб жизни должна; что, раз она меня родила и со мной дома сидела, то у нее особые права на меня».
Вера продолжает:
«Мне было лет тринадцать, это еще до ее превращения в монстра. Когда я приходила из школы и начинала трепаться с подружками по телефону, она влетала в комнату с криками: „Ты почему опять говоришь с подружками, а не со мной? Я одна, у меня никого нет, ты должна общаться со мной!“ Это были какие-то первые звоночки, которые я даже не знала, как воспринимать. Так-то она никогда не орала, была типа вся такая добренькая».
8. Зависть: «Зависть у нее мега-ядовитая. Радуется чужим несчастьям, но совершенно не радуется чужим успехам. Когда я была маленькая, она приписывала мои успехи себе, а как я выросла, она стала со мной соперничать и завидовать. Например, она писала стихи, но ей пришлось публиковаться за свой счет; я переживала всегда за нее. А тут я познакомилась случайно с издателями, почитала им свои, и они меня бесплатно опубликовали и пригласили на поэтический вечер. Я пригласила маму, думала, что, может, она бы со всеми познакомилась и ее бы тоже опубликовали. В итоге, мы сходили на вечер, они с ней не нашли общего языка, мне опять же за нее было обидно. А она мне с такой завистью и выдала: „Вот как бывает! Одни бьются со своими талантами и ничего добиться не могут, а другим так легко все даётся… А я уж точно не менее талантлива, чем ты, если не более!“ Я вообще охренела! Я ведь реально за нее переживала, хотела помочь, притащила на эту встречу – и осталась виновата».
Отсюда мораль: не помогайте нарциссам! Когда вы им помогаете, это может вызвать их зависть, и вы же еще и пострадаете.
История Веры – это далеко не первое подтверждение зависти нарциссической матери к дочери. Увы, это типичное явление.
Когда дочка была маленькой и послушной, она была «золотым ребенком» и находилась в безопасности. Кроме того, был еще и второй ребенок – «козел отпущения», который брал весь удар на себя. А когда Вера стала лучше матери, та не смогла ей этого простить. Как уже многие мои клиенты и зрители говорили, «нарциссической матери не нужен успешный и здоровый ребенок». Она может его простить, только пока он хуже матери, или кладет все свои достижения и деньги к ее ногам; и то не факт, что она будет удовлетворена. Ей чем больше даешь, тем больше требований.
Желаю Вере освободиться от иллюзий по поводу «доброй мамы». Надо поверить в то, что мать ее не любит и никогда не любила, просто по определению ее диагноза: нарциссы не умеют любить. И надо понимать, что нарциссическая мать на самом деле такова, какова она в самые свои худшие моменты. Надо отрываться от нее эмоционально и отрабатывать чувство вины. Вере лучше всего это делать в терапии.
Серия пятая. Я не расту, а она не стареет
Если в предыдущей серии мы говорили о зависти нарциссической матери к успеху дочери, то здесь мы увидим, как то же самое чувство поворачивается другой стороной: оказывается, можно просто не дать дочери расти и добиваться успехов, и использовать ее как пищу, чтобы самой оставаться молодой.
Вера все никак не может поверить, что ее мать – нарцисс, хотя та ее уже довела и до психбольницы, и до других больниц. Но чего же хочет мать, о чем она сама мечтает?
Вера пишет: «Она ждёт идеальной любви, прекрасного принца, но никто не соответствует этому званию». Это тоже симптом нарциссического расстройства личности: фантазии о невероятном успехе, идеальной любви, которой они никогда не могут найти. «А насчет молодости и красоты, – говорит Вера, – я вообще молчу. Она по нескольку лет смакует, как ей кто-то из молодых людей сделал комплимент, как она молодо выглядит; какие ее ровесницы старухи, а она девочка.Да еще и флиртует с моими молодыми людьми, а меня называет ревнюкой.
Сейчас я понимаю, что источник ее молодости – это я. Это просто как в сказке про старуху, которая срезала волшебные волосы принцессы Рапунцель, чтобы обрести молодость». Старуха похищает ребенка и внушает ей, что мир отвратителен и ужасен, и что ей нельзя ни с кем встречаться. Она заключает девочку в башню с одним лишь окном, чтобы сохранить в тайне от мира магическую силу волос Рапунцель. Эту магическую силу старуха использует, чтобы оставаться вечно молодой, выдавая себя за настоящую мать принцессы и умело манипулируя воспитанницей. Наверно, все подобные сказки написаны про нарциссических матерей.
Вера пишет: «Я вся больная, а она якобы вся больная, бегает козлом и ухаживает за мной, и все время это смакует с двойной выгодой. Это звучит так: „я в пятьдесят лет бегаю как девочка, ухаживаю за тобой, кто из моих ровесниц-развалюх так носится?“. Еще один момент: я выгляжу очень маленькой, лет на шестнадцать, хотя мне двадцать четыре, и чувствую себя так же. Я заболела сразу после школы, в итоге у меня к двадцати четырем годам ни образования, ни профессии, ни здоровья, ничего, и ей на это наплевать… И где-то в душе она, кажется, этому рада: как будто я не расту, а она не стареет! Меня эта мысль просто приводит в ступор, но это, кажется, так и есть».
Здесь очевидно, что мать просто по капле выпивает жизнь из собственного ребенка.
Я бы еще сравнила мать с колдуньями из фильма-сказки «Звёздная пыль». Колдуньи Ламия, Мормо и Эмпуса, узнав о девушке-звезде, собрались втроем съесть её сердце, чтобы вновь стать молодыми. Отличие только в том, что Вера – это родная дочь своей матери.
Для нарциссов, как и для истериков, очень важен собственный имидж – как они выглядят. Они хотят быть вечно молодыми; старость для них – это ужас.
Помните «Портрет Дориана Грея»? Дориан Грей поменялся местами со своим портретом, вершил свои жуткие дела, и портрет старел, а Дориан оставался таким же молодым и прекрасным. Так же и мать Веры: она вершит свои сатанинские дела и молодеет за счет ребенка.
Для нарциссов мучительно видеть, как взрослеют дети – это говорит им об их возрасте. Помните, как в фильме «Ирония судьбы», когда Женя Лукашин сказал матери, что ему уже тридцать четыре, она ответила: «С твоей стороны бестактно напоминать мне о моем возрасте»? Мама Жени совсем не похожа на нарцисску, и сказала это, скорее, в шутку; но в устах нарцисса эта фраза смертельно серьезна – просто вопль души!
Чтобы не стареть, нарциссы могут делать детей инфантилами, тогда их отношения застревают на фазе «маленький ребенок – молодой родитель». Кроме того, они делают детей инфантилами и для того, чтобы те никуда не ушли от них и поставляли ресурс – энергию, деньги, обслуживание. И получается двойная выгода: и ресурс есть, и выгляжу хорошо, и ребенок мой маленький – вот какая я молодая!
Вере надо поверить, что мать ее не лечит, а калечит. Она изолирует ее от всего мира, чтобы никто не знал, какая Вера красивая и талантливая, и чтобы выкачивать из нее силы и молодость. Вере надо поверить, что она не виновата в сложившейся ситуации, и она ничего не должна своей матери. Она – не источник ресурсов матери, а самая настоящая принцесса, и достойна свободы, и у нее есть право на счастье и настоящую безусловную любовь.
Серия шестая. Все ее болячки передаются мне
Да, мы видим, как нарциссическая мать живет за счет ребенка. И она не только забирает его энергию и молодость, но сбрасывает на своего ребенка все свои болезни – а дочь забирает их на себя.
Мать все время сидела с маленькой Верой дома, потому что девочка болела. Вера пишет:
«Моя мать всегда прикрывалась моими болезнями, чтобы не ходить на работу. Сама она тоже часто болеет, и все – абсолютно все! – ее болячки передаются мне, только не сразу, а через какое-то время: у нее появились гнойники, потом у меня; у нее остеохондроз – у меня потом стало зажимать в плече; у нее плохо с животом – у меня стало то же самое. Это до смешного! Но от анализа происходящего мне становится просто страшно. Она всегда радуется, когда мне это передается, из серии: «а теперь мы будем лечиться вместе, раздели со мной мою боль».
Картина такая: вот со мной более-менее все хорошо, я начинаю жить своей жизнью; ей начинает это не нравиться, она чем-то заболевает и тянет мое внимание и всю мою жизнь на себя. Я за ней ухаживаю, через некоторое время я заболеваю тем же или чем-то другим, и она начинает бегать вокруг меня козлом, радостно за мной ухаживая и внезапно выздоравливая через некоторое время. И так по кругу. Наверно, если бы я была «козлом отпущения», как моя сестра, мне было бы легче, так как я бы не испытывала к матери столько добрых и теплых чувств. Я с самого рождения живу с розовыми очками, и отодрать их пока особо не удается.
Правда, ухаживать за мной ей быстро надоедает, и она всем видом начинает показывать, как она устала и как ей надоело за мной ухаживать. Я так живу уже двадцать четыре года, и никак не могу понять, что за чертовщина тут происходит?
В итоге на данный момент я полностью от нее зависима. У меня развалилось буквально всё здоровье к двадцати четырем годам: я на костылях, постоянно заражаюсь, иммунитета ноль. К тому же я привязана к ней эмоционально, и эта эмоциональная зависимость на данный момент пугает меня намного больше».