– Зачем?
– За тем, что твоя бабушка больна и хочет тебя видеть. Кажется, она умирает.
– Мне до лампочки. – По крайней мере, хочу, чтобы было до лампочки. Поставив стакан на стол, я смотрю на конверт.
– Ну же! Ты ведь не настолько бесчувственный. Отнесись хоть к чему-то в жизни серьезно, кроме этих твоих противных смузи.
Она оставляет разорванный конверт на столе. В мусорном баке было бы уместнее. Черт возьми! Если бы она не вытащила и не прочитала его, можно было бы сделать вид, что никакого письма нет. Я бы не узнал, что бабушка умирает. Разумеется, мне все равно. Я совсем не знаю эту женщину. Она не пришла на помощь маме, даже когда та заболела и сильно в ней нуждалась. Так почему я должен с готовностью подставить плечо ей? Ответ простой: не стану. Схватив конверт, кидаю его обратно в мусор.
Тем же вечером Джулиан, увидев во дворе светлячков, выбегает на улицу. Я беру из кухни стеклянную банку, чтобы было куда их ловить.
– Почему вы с тетей Эштин все время ссоритесь? – спрашивает Джулиан, пока мы ждем, когда загорятся светлячки.
Ребенок есть ребенок, от него не так-то просто отделаться.
– Чтобы развлечься, наверное.
– Мама говорит, что иногда девчонки ссорятся с мальчишками, когда те им нравятся.
– Ну, я твоей тете Эштин не очень-то нравлюсь.
– А она тебе?
– Конечно, нравится. Она же сестра твоей мамы. Похоже, не убедил.
– А если бы она не была маминой сестрой, то все равно бы тебе нравилась?
Придется объяснить ему доступным языком, чтобы было понятно.
– Джулиан, девочки бывают как нездоровая пища. Красивые и вкусные… но ты знаешь, что они для тебя неполезны, вызывают кариес, и поэтому лучше от них отвязаться. Понимаешь?
Он смотрит на меня округлившимися глазами.
– Значит, тетя Эштин как «Скитлс»?
Я киваю.
– Ага. Целая пачка, и притом большая.
– Терпеть не могу ходить к зубному. – Он возвращается к ловле светлячков: засунув их в банку, усаживается на траву и наблюдает за содержимым. Сосредоточен на мерцающем свете то тут, то там. – Давай их выпустим.
– Согласен.
Открыв крышку, он ждет, пока банка опустеет.
– Теперь вы свободны, – говорит он жучкам бодрым голосом, напоминая свою маму.
Слышно, как сзади открывается дверь. Эштин идет в нашу сторону, глаза обведены карандашом и подкрашены темными тенями. На губах блестит помада. Она переоделась в обтягивающий розовый сарафан, который эффектно подчеркивает загар и стройную фигуру. В таком виде до неприятностей недалеко, попадись она не тому, кому надо. Какая Эштин на самом деле: та, что носит черные худи и футболки, или в облегающей одежде с низким вырезом, от которой балдеют мужчины?
– Что вы тут делаете? – спрашивает она.
– Да светлячков ловим, – отвечает Джулиан, довольно хорошо подражая моему техасскому выговору.
– Можно, я тоже?
Я показываю на пустую банку.
– Ты опоздала. Мы уже закончили. – Улыбка гаснет у нее на лице. – Прости уж, так сказать.
Джулиан касается чарма на ее браслете:
– Классно.
– Бойфренд подарил, – говорит она.
В этом время на своем «Ветте» подкатывает бойфренд – сразу понятно про сексапильное платье. Лэндон выходит из машины и, восхитившись нарядом, прижимает Эштин к себе. Они целуются, но, по мне, даже Фалькор лижет себе промежность с большей страстью.
Глава 20Эштин
ЛЭНДОН ПРИГЛАСИЛ МЕНЯ на ужин в японский стейк-хаус. Нас подсаживают за стол к шести посетителям, у одного из них день рождения. Они шумные и сильно пьяные.
– Не сын ли ты Картера Макнайта? – спрашивает один из них.
Лэндон гордо выпячивает грудь:
– Да, он самый.
Мой бойфренд внезапно оказывается в центре внимания. Целых два часа, пока продолжается ужин, он болтает с соседями по столу о футболе. Его спрашивают о будущем сезоне, интересуясь, собирается ли он идти по стопам отца. Кивнув, он говорит: «Я собираюсь добиться в карьере большего, чем отец». Это заявление вызывает одобрительные возгласы, словно у нас на глазах рождается профи. Он не говорит им, что я тоже играю. Вечер посвящен ему.
Когда официантка убирает посуду, Лэндон, извинившись, отправляется в туалет. Не проходит и минуты, как его мобильник бесшумно вибрирует. Он лежит на столе, и мне виден экран. Опять Лили… но теперь это ее фотка: она стоит перед зеркалом в одних трусиках. Одной рукой прикрывает грудь, в другой, очевидно, мобильник, улыбка в камеру. Я отворачиваюсь, убеждая себя, что не завидую ее безупречной смуглой коже, длинным блестящим волосам и темным глазам причудливой формы. Хотелось бы записать ее в уродины, но не получается.
«Помнишь?» – пишет она в эсэмэске. Когда возвращается Лэндон, я отдаю ему сотовый.
– Тебе эсэмэска пришла.
Бросив взгляд на экран, он медленно опускается на стул.
– Эш, это не то, что ты подумала.
– Я подумала, что это фотка твоей бывшей девушки в обнаженном виде.
Присутствующим за столом слышно, о чем мы говорим. Лэндону неловко, он поеживается.
– Давай поговорим потом? – бурчит он сквозь зубы.
Какая мне разница, неловко ему или нет.
– Отвези меня домой, – требую я после того, как счет оплачен. И, не ожидая ответа, направляюсь к двери.
– Я все объясню, – говорит он уже в машине.
– Валяй. Уверена, фотки Лили в обнаженном виде на твоем мобильнике логически обоснованы.
– Я не виноват. Она, видимо, хочет восстановить отношения. – Поняв, что меня не устраивает его объяснение, он нетерпеливо вздыхает. – Эш, ты же знаешь, я терпеть не могу эту глупую девчачью ревность. Между мной и Лили ничего нет. Я люблю тебя. Верь мне. – Избегая моего взгляда, он заводит машину.
На память приходит разговор с Дереком. Парень вешает лапшу на уши, когда не смотрит в глаза. Оттого, что он, возможно, прав, я злюсь еще больше.
С головой уйдя в свои переживания, не замечаю, что Лэндон везет меня не домой, пока мы не подъезжаем к клубу «Мистик». Расположенный на границе между Фремонтом и Фэрфилдом, это самый популярный в нашем районе клуб, куда пускают с семнадцати лет. Лэндон его обожает.
– Лэндон, я не в настроении танцевать.
– Можешь не танцевать, если не хочешь, – кладя руку мне на колено, говорит он. – Пойдем в вип-зону и просто расслабимся. Я докажу, что ты у меня единственная. Годится?
Я нерешительно киваю.
– Годится.
Он сжимает мне колено.
– Вот и молодчина. Верь мне.
Остановив машину прямо перед входом, он вручает парковщику ключи и двадцать долларов чаевых. Сегодня понедельник, но внутри не протолкнуться, так как, по слухам, программу ведет какой-то знаменитый диджей из Лос-Анджелеса. Кроме того, сейчас лето, и у учащихся колледжей и старших школ каждый день – выходной.
Лэндон обнимает меня за плечи, пока мы минуем очередь и оказываемся у отдельного входа для вип-персон. Вышибала тут же узнает Лэндона и приглашает нас войти. Всем остальным приходится показывать документ о том, что им уже исполнилось семнадцать. Но не Лэндону.
Пол буквально вибрирует под ритм музыки. Народу столько, что трудно двигаться. Полная темнота, если не считать вспышек света на танцполе. За руку Лэндон ведет меня вверх по лестнице в отгороженную вип-зону, где любому человеку с деньгами или со статусом обеспечены место и выпивка. Нас сажают на красный бархатный диванчик с видом на танцпол. Появляется официантка в откровенном бикини с белыми оборочками и, не проверив, отмечено ли у Лэндона на руке, что ему исполнился двадцать один год, предлагает ему шот. Лэндон дает кредитку и, похоже, наслаждается сервисом. Официантка поднимает бутылку текилы повыше, а он запрокидывает голову назад и ждет, когда она нальет порцию прямо ему в рот. Тряхнув головой, он быстро глотает жидкость.
– Хочешь тоже попробовать? – вытерев рот тыльной стороной ладони, спрашивает он.
– Нет.
Он сует девушке двадцатку – невероятно щедрые чаевые. Она благодарит, мастерски подмигнув и улыбнувшись. Он любуется ее попкой, когда она уходит обслуживать следующего посетителя.
– Лэндон, что с тобой?
Он шикует. Это не тот Лэндон, которого я знаю, в которого влюбилась и с которым встречаюсь уже несколько месяцев.
– Ничего. Эш, расслабься хоть разок. Видишь, даже Дерек умеет хорошо проводить время. – Он указывает вниз, на забитый танцпол в мигающих огнях.
Я обвожу глазами толпу и нахожу Дерека: он танцует с Бри. Она к нему спиной, зазывно двигает бедрами. Рядом танцуют Моника и Трей. Все весело смеются. Ну как тут не почувствовать себя забытой и не расстроиться? Дерек мне не принадлежит, я на него не претендую, но по какой-то дурацкой причине мне неприятно, когда он с кем-то другим. Еще досаднее от того, что Дерек отличный танцор и не боится показать себя на танцполе. А я-то думала, что если он и умеет танцевать, то только групповые танцы под музыку в стиле кантри. Не ожидала, что он так хорош в клубе, где играют хаус.
И с каких это пор моя лучшая подруга и ее бойфренд устраивают двойные свидания с Дереком и Бри? Жалко, что сегодня они оказались там же, где и мы. Появление Дерека вызывает во мне какие-то совершенно нежелательные ощущения. Развернувшись, Бри обнимает Дерека за шею. Его руки теперь на ее талии, пара двигается под музыку. Мое единственное желание – уйти, чтобы только не смотреть на них. Когда песня заканчивается, Дерек поднимает голову. Я отворачиваюсь, чтобы он не поймал мой взгляд и каким-нибудь образом не узнал, что я тону в его глазах, которые уводят прямо в душу.
Лэндон придвигается ближе и касается языком моей шеи.
– Эш, от тебя приятно пахнет, – шепчет он мне на ухо, посасывая мочку и кладя руку на внутреннюю часть бедра. – И выглядишь сексуально до чертиков. – Обычно я не возражаю, когда Лэндон пытается возбудить меня, но предпочитаю делать это наедине. Сейчас его усилия кажутся выставленными напоказ и лишенными каких-либо эмоций.
– Мне надо в туалет. Я быстро. – Схватив сумочку, направляюсь в ближайшую уборную. Закрывшись в кабинке, прислоняюсь лбом к двери, пытаясь унять свои расстроенные чувства.