– Вот начнем, и я не захочу останавливаться, – хриплым низким голосом говорит он.
– И я не захочу.
Не говоря больше ни слова, я закрываю глаза, а он, взявшись за низ моего свитера, медленно, словно дразня, снимает его – ткань скользит по моей сверхчувствительной коже – и отбрасывает в сторону.
В сарае темно. Я ничего не вижу, зато слышу возбужденное дыхание Дерека и ощущаю медленные чувственные движения ладоней. Протянув руки, я пробегаю пальцами по его бицепсам и крепким очертаниям безупречных рельефных кубиков на животе и мышц груди.
– Я соврала, – признаюсь я, запуская пальцы под резинку трусов-шортов и двигаясь вдоль ведущей вниз линии волос.
– М-м… когда?
– Я сказала, что мне твое тело до лампочки и что оно на меня не действует. – Я целую его шею, почувствовав терпкий мужской запах. Мои поцелуи перемещаются ниже: на грудь, на живот и дальше. – Я соврала.
Откинув назад голову, он запускает руки мне в волосы, пока я демонстрирую, как люблю его тело. Судя по его прерывистому дыханию, ему нравится. Даже очень.
– Моя очередь, – напряженным голосом говорит он. Я удивленно вскрикиваю, когда он, приподняв, усаживает меня на новую поверхность рабочего стола.
Он целует меня как безумный, и я двигаюсь навстречу, желая, чтобы этой ночи не было конца. Мы потные и тяжело дышим, изо всех сил стараясь продлить удовольствие, но, похоже, уже на волоске. Водя руками по его великолепному телу, я пробую на вкус его рот, а он – мой. Потом указательным пальцем он проводит по моим губам и ныряет мне в рот.
Вытащив палец, он нежно и страстно проводит по моему телу, и я откидываюсь назад. На смену пальцу приходят рот и язык. От горячего дыхания тело начинает покалывать.
– Ты не знаешь, что со мной делаешь, – тяжело дыша, говорю я.
– Знаю, знаю, – хриплым низким голосом говорит он, снимая оставшуюся одежду. Услышав, как он разрывает упаковку от презерватива, я замираю.
– Ты взял его из кошелька? – спрашиваю я.
– Ага.
– А я думала, что ты не носишь в кошельке презерватив.
Он усмехается, и я представляю, как его губы кривятся в хитрой ухмылке.
– Потайное отделение.
Я сижу на краю стола, а он, стоя между моими ногами, надевает презерватив. Я упираюсь руками ему в грудь.
– Дерек.
– Да? – говорит он напряженно, подавшись назад.
Хорошо, что здесь темно, и он не видит моего красного от волнения лица.
– Я не знаю, что делать.
Взяв меня за руку, он кладет ее на себя – дать мне почувствовать возбуждение.
– Конечно, знаешь.
– Нет, в смысле я раньше пробовала… но не…
– Что? Я не знал. – Он медленно выдыхает, потом прижимается лбом к моему лбу. – Эштин, мы можем этого не делать. Твой первый раз не должен быть в сарае.
– Но я этого хочу. – Обхватываю руками его лицо. – Я люблю тебя, ковбой. Беззаветно. А здесь идеальное место для… место, где мы познакомились. Более подходящего места быть с тобой нет. Здесь и сейчас.
И мы продолжаем. Дерек осторожен.
– Тебе нормально? – спрашивает он. – Не хочу делать тебе больно.
Я настолько ошеломлена и погружена в происходящее, что мне трудно соображать. Это сон, но я не хочу просыпаться.
– Не переживай за меня, – еле слышно шепчу я.
– Эштин, я всегда за тебя переживаю. Знаю, что ты можешь о себе позаботиться… – Взяв меня за ягодицы, чтобы я обвила его ногами, он приподнимает меня над столом. – Но иногда намного лучше было бы позволить кому-то другому позаботиться о тебе. Иди за мной, отбросив всякое стеснение, милашка.
Я закрываю глаза, инициатива у Дерека. Он прав. Никогда раньше за всю свою жизнь я не чувствовала столько заботы о себе и любви к себе. Он так нежен и терпелив, и знает, что именно и когда нужно делать, и вот уже я выкрикиваю его имя, а он – мое. Знаю, что сон когда-нибудь закончится, но в глубине души останется желание.
– Ты забрала себе кусочек меня, – бормочет он, обнимая меня.
– Это хорошо, – говорю я. – Только имей в виду… Я тебе его не верну.
Глава 53Дерек
РАНЬШЕ Я ЗНАЛ, чего хочу, и упорно за это боролся. Когда был помладше, это был футбол. Я делал то, что требовалось, чтобы стать лучшим.
На следующий день после проведенной с Эштин ночи наш самолет уже держит путь на Техас. Бабушка сидит напротив со стоическим выражением лица. Она сдружилась с Брэнди, Джулианом и Эштин. И даже, пока никто не видел, кормила Фалькора объедками под столом. Мы приземляемся, Гарольд нас встречает.
– Как провели время? – спрашивает он.
Мы с бабушкой переглядываемся.
– Погода в Чикаго весьма жаркая и влажная, – высокомерно говорит она. – Но Фремонт – очаровательный городок. И там люди, к которым я, похоже, привязалась. Правда, Дерек?
– Правда, – говорю я.
Я вхожу в бабушкин дом, но чувствую, что он мне не мил. Слишком большой и пустой. Ночью я смотрю на пустые белые стены, понимая, что мое место не здесь. Не дожидаясь рассвета, я спускаюсь вниз и с удивлением нахожу бабушку в библиотеке, совершенно одну. В руке мамино письмо.
– Не спится?
Она качает головой, откладывая письмо.
– Несмотря на старания. А ты?
– Мне тоже не спится. – Я сажусь рядом. – Ты скучаешь по моей маме?
Она кивает.
– Да. Очень.
– Я тоже. – Я смотрю на бабушку и впервые после смерти мамы знаю, чего я хочу. Я хочу быть с Джулианом и Брэнди, с семьей, которая мне так нужна, пусть я и не подозревал об этом. Хочу сблизиться с бабушкой, хотя она и бесит меня. Хочу показать Эштин, что такое беззаветная любовь, потому что это единственная девчонка, с которой я хочу быть вместе и которой никогда больше не дам почувствовать одиночество. Я хочу бороться за нее. Упорно бороться.
Я уже давно не строил планов, если не считать дурацкий розыгрыш, но мое стремление к первенству оживает, как будто никуда и не пропадало. Я взволнован, и кровь буквально кипит у меня в жилах, когда я обдумываю, что нужно делать. Будет нелегко – даже наоборот. Но я люблю задачки не из легких.
– Бабуля!
– Да, Дерек. Разве я тебе не говорила, что терпеть не могу, когда ты меня так называешь?
– Это же ласковое обращение, ведь я тебя люблю, – говорю я и зарабатываю тычок локтем под ребра. – Хочу вернуться в Чикаго. И чтобы ты со мной.
– Дерек, я техаска, – замечает она.
– Я тоже. А разве мы не можем быть техасцами, проживающими где-то еще?
Чуть подумав, она кивает.
– Да. Думаю, можно попробовать. Скажу Гарольду, чтобы нашел нам приличный дом недалеко от Брэнди и Эштин. Естественно, Гарольд и остальная прислуга переедут вместе с нами… а мне придется время от времени возвращаться, чтобы осуществлять контроль над «Уортингтон индастриз». Ты ведь знаешь, что являешься наследником компании?
– Ты не даешь мне об этом забыть.
– Вот и хорошо.
Я это делаю не только, чтобы исправить ошибки прошлого. Я еще и возвращаю себе цель, которая в последнее время отсутствовала. Эштин поняла, что во мне еще остался дух борьбы… и помогла понять, что у меня, как и у нее, есть цели и мечты.
Бабушка с радостью готова посодействовать моему плану. Необходимо сделать несколько телефонных звонков в кое-какие университеты и тренерам, с которыми я когда-то играл, а также использовать свое влияние как наследника «Уортингтон индастриз». Я лечу в Чикаго в день, когда у Эштин назначено интервью в Северо-Западном университете, и ее не будет на тренировке. Приземлившись, отправляюсь прямиком в Старшую школу Фремонта.
Идя по полю, где недавно постригли траву, я ощущаю знакомый запах. Тренер оживленно разговаривает с помощником.
– Тренер Дитер, – говорю я, подбежав и поравнявшись с ним.
Тренер, повернув голову, окидывает меня пристальным взглядом голубых глаз.
– Да?
Я с трудом сглатываю и почему-то начинаю нервничать. Как может беседа с тренером из маленького городка так щекотать нервы? Наверное, это оттого, что в глубине души я знаю: пришло время действовать, и обратной дороги нет.
– Я перешел из другой школы, – говорю я Дитеру. – С осени буду здесь учиться…
– Сынок, у меня мало времени. Давай по делу.
– Я хочу играть в футбол. Квотербеком, – прямо говорю я.
Он усмехается.
– Послушайте, я знаю, что вы лишились Макнайта, а его замена не совсем той закваски. – Мне ни в коем случае нельзя показать свою слабость, а только уверенность и напор. – Я буду лучше Макнайта, даже в его самый удачный день.
Тренер Дитер выгибает брови:
– А ты, мерзавец, видать, много о себе мнишь. Как тебя звать?
– Дерек. Дерек Фицпатрик. – Я протягиваю ему руку.
Тренер пожимает ее. Пожатие мужское, крепкое, будто проверяющее стойкость другого, но короткое.
– Где играл?
– Сначала в Алабаме, потом в Старшей школе Сьерры, штат Калифорния. Чемпион штата, лучший игрок штата…
– В каком классе?
– Пойду в двенадцатый.
Дитер подзывает одного из помощников.
– Дерек Фицпатрик, это наш ди-си[21], тренер Хайльман. Тренер Хайльман, вот Дерек считает себя лучшим квотербеком, чем Лэндон Макнайт.
Тренер по защите коротко смеется и пожимает плечами.
– Что за черт! Билл, я его проверю. В нашем деле это не повредит. – Помощник отходит.
Дитер постукивает ручкой по папке.
– В нашем деле могут повредить отнимающие у меня время самовлюбленные хвастуны. – А я еще собирался рассказать ему о своих результатах. – Идем, сынок. Сейчас переоденем тебя и поглядим, на что ты способен.
Я иду за тренером в раздевалку, где переодеваются остальные члены команды. Сделав мне знак подождать у ящика с экипировкой, он извлекает оттуда шлем и наплечники. Взяв их, я сажусь на скамью и рассматриваю будущих товарищей по команде. Первым узнаю Виктора. Едва увидев меня, он резко встает и с искаженным ненавистью лицом идет в лобовую атаку.
– Эй, Фицпатрик, вали-ка ты отсюда к чертям собачьим. Думаешь, можно обидеть Эштин, а потом вдруг сменить гнев на милость и ждать, что она прибежит к тебе с распростертыми объятиями, чтобы ты опять сел ей на голову? Это полная фигня, чувак. Я тебе не доверяю, да и вся команда тоже, так что можешь катиться туда, откуда пришел.