На протяжении долгих лет она занималась совместным творчеством по многим проектам, создавая рекламу порой по очень специфическим техзаданиям клиентов, работая в заранее очерченных рамках со множеством людей из множества отделов, – и все равно неизменно добивалась результата. Однако перспектива того, что она сама будет командовать парадом, была несказанно заманчивой. И, кстати, похвальные отзывы и награды, что она снискала за годы работы, как правило, были результатом тех кампаний, когда клиент давал ей полную свободу действий. Что как раз и делала сейчас Ким.
– Но речь вовсе не о том, чтобы тебе вернуться в рекламный бизнес, – возразила Ким. – Это всего лишь одиночная кампания, которую ты можешь вести прямо из Криденса и всецело ориентировать на свои разработки с Сумасбродкой Би. Мы, со своей стороны, обеспечим тебя всем необходимым, включая рабочую группу, но это будет твое собственное детище. Ты будешь всем заправлять. Всё – от текстовки до подбора актеров для телевизионного ролика – будет в твоих руках.
Би даже не верилось, как сильно она уже поддалась искушению. Ведь она и впрямь больше всего любила делать телевизионные рекламы! И пока ее карьера не подошла к бесславному концу, Би твердо могла сказать, что именно реклама подарила ей лучшие годы жизни. И она же нанесла ей самый болезненный удар. Теперь, полностью влившись в тихую провинциальную жизнь Криденса – являвшего собой полную противоположность Лос-Анджелесу, – Би осознала, что понятие «лучшее» весьма и весьма субъективно. И что это «лучшее» имеет массу разных трактовок.
В голове ее кружились и сталкивались меж собой миллионы соображений по великому множеству вопросов. А справится ли она? И действительно ли она этого хочет?
Рекламная кампания в масштабе всей страны по представлению на рынок и продаже серии открыток «С приветом, Сумасбродка Би» – ее же, по большому счету, творения! Это была голубая мечта любого рекламщика, заставлявшая Би вернуться к тому, что у нее лучше всего получалось – продавать новый продукт.
А вовсе не создавать его.
Потому что она была асом в продвижении товара. Именно этим она всегда жила и этим дышала. В этом превосходила всех остальных. Рисунки помогли ей приятно скрасить досуг и открыли новую прекрасную возможность – но все равно это было не ее. Она была до мозга костей рекламщицей. А не… творцом. И это был отличный шанс доказать всей рекламной индустрии Лос-Анджелеса, и отцу, и самой себе, что она – все та же личность и тот же специалист. Просто на сей раз она будет делать все по-своему. И на собственных условиях.
– И какие у нас временны́е рамки? – спросила Би.
– Хотелось бы иметь уже готовый план ну где-то, скажем, через месяц.
Месяц… Не так уж много времени, чтобы разработать стратегию в национальных масштабах. И все ж таки Greet Cute не Coca-Cola, да и Би всегда добивалась наилучших результатов именно под давлением сроков.
– Наша цель – запустить рекламную кампанию к концу лета, – добавила Ким.
К концу лета… И хотя некоторая часть ее сознания противилась этой идее, другая часть уже вовсю включилась в работу. Сумасбродка Би и впрямь была ее детищем. И если кто-то и мог как следует продвинуть эту серию на рынок – так именно она, Беатрис Арчер.
– Послушай, – снова заговорила Ким, – я не требую от тебя немедленного ответа. Давай я пришлю тебе на электронную почту всю информацию, ты как следует подумаешь и ответишь мне в ближайшие пару дней.
– Мне не требуется пары дней, – помотала головой Би. – Я готова взяться.
На другом конце линии возникла небольшая заминка, как будто Ким готовилась услышать отказ и теперь пыталась перегруппироваться.
– Правда?
– Правда, – усмехнулась Би. – Присылай мне все, что у вас есть, и потом обсудим поконкретнее.
Внезапно Би почувствовала, что никогда и ни в чем не была еще так уверена, как в этом. Она пока не знала, чего хочет, и даже представить себе такого не могла – что она вернется в ту индустрию, которая использовала ее и выбросила за борт. Но это была единичная – эксклюзивная – рекламная кампания. Которой она сможет дирижировать из своей маленькой квартирки в Криденсе.
Естественно, в ближайшие пару-тройку месяцев это будет занимать у нее изрядно времени. Но потом кампания закончится, и жизнь вернется в нормальное русло. И все будет, что называется, тип-топ.
Так что – как всегда говаривал Остин – почему бы и нет?
Глава 25
Вскоре после четырех Би услышала с лестницы так хорошо знакомые шаги и улыбнулась. Они с Ким целый день созванивались, обсуждая рекламную стратегию, и Би уже приступила к предварительной работе. Так что ей не терпелось поделиться этим с Остином.
В замке провернулся ключ, и Би подняла взгляд со своего места на диване напротив ноутбука, стоявшего на кофейном столике. Толкнув дверь, Купер вошел в квартиру. Однако стоило ему оглядеться, и его широкая радушная улыбка мигом погасла.
– Что здесь, черт возьми, произошло? – явно сбитый с толку, спросил Остин, снимая форменную шляпу и оглядываясь.
Би рассмеялась, увидев неподдельное удивление у него на лице.
– Я навела порядок.
– Навела порядок? – Он снова оглядел чистый, без единого пятнышка, пол и сияющие чистотой, ничем не загроможденные столешницы на кухне. Расчищенный от бардака кофейный столик, диван, с которого убрали несколько слоев тряпья, и безукоризненно застеленную кровать. Даже Принцесса сидела с королевской важностью строго посередине ложа и выглядела так, будто ее принарядили. – Да здесь так чисто, хоть гланды вырывай!
Улыбаясь, Би встала с дивана и подошла к нему – теперь это намного проще было проделать, потому что не приходилось обходить вечно стоявшую посреди комнаты плетеную корзину для мусора да перешагивать не долетевшую до нее скомканную бумагу и разбросанную по полу одежду.
Обняв Остина за пояс, Би улыбнулась ему:
– Мне показалось, что пора.
Она его поцеловала, и Остин ответил все тем же жадным поцелуем, который, хотя и был ей уже знакомым, всякий раз казался особенным. Би сегодня была, конечно, крайне занята – но не настолько, чтобы упустить это удовольствие. Чтобы упустить близость с Остином и то, как он заставлял ее почувствовать себя единственной женщиной во всей Вселенной.
Он скользнул ладонями ниже пояса и вдруг резко отпрянул, разорвав поцелуй и недоуменно оглядывая ее тело:
– Ты что это… – нахмурился он. – В полном облачении?
Би снова рассмеялась.
– Ну если карго с футболкой считаются облачением – то да.
Остин кинул шляпу на блестящий чистотой кофейный столик, отступил на шаг и упер руки в бока:
– Кто ты такая и что ты сделала с Беатрис?
Легкая улыбка немного смягчила суровость тона, однако Остин все равно выглядел весьма озадаченно, изучая ее с ног до головы.
– И на тебе бюстгальтер, – еще сильнее нахмурился он.
Би пожала плечами:
– Ну я не могу нормально работать, когда грудь болтается.
Купер рассмеялся, и Би вздохнула с облегчением. И все же он продолжал тревожно хмуриться:
– В последний месяц ты вроде как справлялась.
– Так там работа была творческая, – небрежно отмахнулась она.
Валяться в постели, без бюстгальтера, в окружении остатков пиццы и огромной, вечно дремлющей кошки, выбираясь лишь иногда, чтобы съездить на озеро, – все это скорее подходило для богемного существования художника. А коммерческая реклама – это бизнес. И чтобы ею заниматься, Би требовался идеальный порядок. Чтобы все лежало на своих местах.
Остин снова нахмурился:
– Ты взялась за другую работу?
Едва не приплясывая на месте от нетерпения, Би широко улыбнулась и приподнялась на цыпочки.
– Да! – И, шагнув к Остину, крепко его поцеловала. И тут же застонала, поскольку он ответил ей таким же жарким поцелуем, а его ладони вновь скользнули к ее ягодицам, сжали, потискали, прижали к нему плотнее.
Когда Остин наконец ее отпустил, сердце у Би бешено колотилось, а вокруг его головы ей виделись звездочки и расплывчатый ореол.
Он выглядел чертовски замечательно, и она ощущала себя чертовски довольной. И все было чертовски хорошо.
Выскользнув из его объятий, Би направилась к холодильнику:
– Хочешь пива?
– Да, спасибо, – кивнул Остин и через мгновение поймал брошенную ему баночку. Щелкнув пару раз по крышке, потянул за «язычок».
Прихватив баночку и для себя, Би вернулась к дивану и села бочком, скрестив ноги. Остин поглядел на сиденье так, будто бы видел впервые:
– А у тебя, оказывается, голубой диван.
Би ухмыльнулась:
– Ну да, как видишь. Присаживайся.
Остин уселся в своей обычной непринужденной манере, всем своим видом источая мужскую уверенность, а Би принялась оживленно рассказывать ему последние новости насчет захватывающего делового предложения Ким. В какой-то момент к ним решила пристроиться рядом Принцесса, и дальше они сидели на голубом диване с громко мурлыкающей кошкой, втиснувшейся между ними, и Би передавала содержание каждого телефонного звонка или имейла.
Остин, со своей стороны, слушал все это с одобрением и вроде бы искренне за нее радовался, улыбаясь и кивая. Однако, когда Би наконец выговорилась, он как-то подозрительно притих, оценивающе глядя на нее.
– Что? – не выдержала Би и непроизвольно провела ладонью по лицу. – У меня все это время на носу была козявка?
Остин рассмеялся и поставил пиво на картонный кружок.
– О! У тебя еще и подложки появились!
– Нашла в одном из ящиков на кухне. – «А что тут, собственно, такого?» – У тебя все в порядке?
– Ага. – Тут Остин забрал у нее пиво, поставил баночку на другую подложку и взял Би за руки: – Просто… Ты уверена, что именно этого хочешь? Мне казалось, ты покончила с рекламным бизнесом. Что ты, типа, горела на работе и вся выгорела. Во всяком случае так было, когда ты только сюда приехала.
«А, ну да, понятно! Печется о моем душевном и физическом здоровье. Господи, этот мужчина просто чертовски заботлив!»