И ей необходимо было сообщить ему, что этого уже не случится.
Глава 27
Конечно, правильнее всего сейчас было – успеть на самолет, устроить себе выходные в Криденсе и лично, в глаза, сообщить Остину о своих изменившихся планах. Но у Би эта идея вызывала одновременно и внутреннее отторжение, и возмущение. Да, им с Остином вместе было очень здорово и весело, но, по большому счету, она всего лишь спала с ним. Разве не так?
Кольца у нее никакого на пальце не было. Как не было никаких разговоров по этому поводу, никаких обсуждений совместного будущего – равно как и настоящего, раз уж на то пошло, – после того, самого первого разговора в ее квартире.
Они просто наслаждались сегодняшним днем.
А еще… если она поедет в Криденс, то кончится тем, что они снова окажутся в одной постели. И Би знала так же ясно, как то, что утром взойдет солнце, что новая близость только сильнее все усложнит. Что ей необходим – вернее, необходим им обоим – полный и мгновенный разрыв. Да, ей очень хорошо было в Криденсе. Этот городок принял ее с распростертыми объятиями, дал местечко, где укрыться и зализать раны, однако теперь ей требовалось сделать именно это. Максимально быстро и начисто с ним порвать.
Как бы тяжело ни давило у нее на сердце, Би все же коснулась в телефоне номера Остина и стала ждать, пока он снимет трубку. Он в это время был на работе и вполне мог оказаться не в состоянии ответить, в таком случае она оставила бы ему послание с просьбой перезвонить. Но Би на самом деле очень надеялась, что он ответит на вызов.
Теперь, когда решение было окончательно принято, ей хотелось просто скорее с этим разделаться.
– Привет, – уже после третьего гудка ответил Остин. Голос у него был тихим, как будто он разговаривал по телефону на работе, где это не приветствуется.
Приглушенный рокоток его голоса был таким знакомым и сексуальным. Он мгновенно проник во все ее самые чувствительные места, одновременно обхватив и стиснув сердце.
– Уже на пути в аэропорт?
Би закрыла глаза. Что-то горячее и глубоко саднящее заполонило ей грудь. Что-то очень похожее на чувство вины. Она крепче сжала в руке мобильник.
– Беатрисс?
«О нет! Нет-нет-нет! Ну зачем он делает это сейчас?»
Но тут же она встряхнула себя мысленно. «Прекрати, Би! Ты знаешь его всего три месяца!»
С какой стати ей упускать такую блестящую возможность продвижения из-за него?! Сделать перерыв в карьере и нарушить все, прежде нерушимые, правила со случайным парнем – причем с парнем гораздо моложе ее! Возможно, на ту пору ей это и было необходимо. Но теперь-то пришла пора проявить благоразумие!
– Прости… – Она кашлянула, прочищая горло. – У меня поменялись планы.
Последовала недолгая пауза.
– Да?
Для Би эта пауза прозвучала, точно взлет тяжелого реактивного лайнера.
– Я не вернусь дом… – Она запнулась на этом слове. – Назад.
– Понадобилось перенести на другой день? – Голос его звучал бодро и деловито, без малейших сомнений.
– Нет. Я не вернусь назад. Совсем. И точка.
На этот раз пауза затянулась. Между ними повисло долгое и тяжелое молчание.
– Я… Не понимаю, – произнес наконец он. Сказано это было очень тихо и спокойно, но в голосе четко ощущалась острая грань.
В телефоне зашуршало, словно бы Остин куда-то пошел. Затем открылась и закрылась дверь, донесся шум проезжающих мимо машин. Судя по всему, он вышел из здания полиции.
– Ким предложила мне должность начальника отдела рекламы в Greet Cute, и я согласилась. – На одном дыхании выпалила Би.
– О-о… кей.
– Мне предлагаются все привилегии руководства, карт-бланш в бюджетных расходах на рекламу и возможность создать собственный отдел с нуля. А еще – угловой кабинет начальника. В общем, мне готовы дать все то, к чему я так стремилась.
– Мне показалось, тебе всего этого больше не нужно.
Вопрос этот, точно смертоносная стрела, вонзился в самую цель. Остин по-прежнему хранил спокойствие, однако его слова шли поперек ее логики, и это заставляло Би защищаться. Что, в свою очередь, вызывало в ней досаду и раздражение. А она и без того была изрядно взбешена на Чарли Хаммерсмита, так что уже готова была сжечь дотла этот проклятый город!
Впрочем, сейчас ей это было лишь на пользу. Гнев и ярость были куда лучше тошнотворного ощущения под ложечкой и ноющей боли у сердца.
– Да, мне и не нужно было, – согласилась Би, изо всех сил стараясь тоже держаться спокойно.
Эмоциональный всплеск сейчас был для нее слишком рискованным. Она решительно распрямила спину.
– То, что мне предложили – идеальный для меня вариант. Я буду заниматься тем, что я хорошо знаю и люблю, тем делом, где мне просто нет равных, только в намного более удачной среде. Я стану заправлять в фирме всем, что касается рекламы. Я сама буду начальником – только хорошим начальником. Уж точно получше того, что был у меня. Таким, кто будет благотворно влиять на саму культуру коллективного труда. Кто сможет сотрудничать с широким кругом людей с совершенно разными интересами. Я смогу сплотить людей и повести за собой, вместо того чтобы стравливать их друг с другом.
Она сможет исправить все те сотни мелких раздражающих факторов, которые, точно муравьи, казалось, заползали ей под кожу, пока Би работала в Jing-A-Ling.
Быть может, как раз этого ей и хотелось больше всего.
– И у меня появится возможность заткнуть этого Чарли Хаммерсмита раз и навсегда.
– Стоп, погоди-ка. Что?! – последовала долгая пауза. – Весь этот сыр-бор из-за твоего бывшего придурка-начальника?
– Ну разумеется, нет. – «Нет. Ни в коем случае!» – Но он мне с утра сегодня позвонил и предложил вернуться к нему в компанию. А когда я отказалась, то стал мне угрожать. Он по-настоящему мне угрожал, Остин! – При одном воспоминании об этом у Би затряслась державшая телефон рука. – Он откровенно намекал, что стоит ему сказать слово – и я никогда больше не получу никакой работы в рекламном бизнесе. А потом он сказал, что я слишком по-девчоночьи себя веду и у меня кишка тонка, чтобы чего-то серьезного добиться. Так что пусть теперь он выкусит!
– Он сволочь, Беатрис, и ты сама это знаешь. Не надо позволять ему так сильно на тебя влиять.
– Он и не влияет.
– Да ладно! – Остин недоверчиво усмехнулся. – Он тебя выбесил, и теперь, вместо того чтобы вернуться в Криденс, ты решила назло ему остаться в Лос-Анджелесе.
Нет, Чарли был толчком, но вовсе не причиной. И к тому же тут все было намного глубже.
– Остин, он не просто выбесил меня. Он меня… оплевал.
От этой мысли ее голос задрожал. Она не винила Остина, что тот не понимал всей глубины ее переживаний. Ведь, если не считать ее гневных тирад еще в начале знакомства по поводу того, какой негодяй и ублюдок этот Чарли, Би не посвящала Остина в события того дня, когда она ушла с работы, которой так долго отдавала всю себя.
– Я столько лет надрывала задницу в этой компании. Ради этой должности. Пахала как вол – вдвое больше остальных. Я принесла им целые горы денег и получила больше наград за свои рекламные кампании, чем все они, вместе взятые. Я оставалась допоздна и работала по выходным. Я хватала трубку на всякий его звонок независимо от того, какое время суток и в отпуске я или нет. Хотя и отпусков-то у меня было немного!
Да, остальные сотрудники летние отпуска проводили в мексиканском Кабо или на Карибах, ездили на горнолыжные курорты. Но нет – только не она! Би вообще редко куда уезжала из города.
– И когда ко мне заявлялись хедхантеры, я всех их сразу отсылала подальше, потому что Чарли превыше всего ценил преданность. Вот только ко мне это, судя по всему, никак не относилось. Отдавая тот угловой кабинет, который я уже десять раз успела заработать, этому вопиюще некомпетентному типу, он всем нашим рекламным кругам, всем моим коллегам как бы сообщил, что я недостаточно хороша для этой должности. Что из меня не получится руководитель. Что я… недотягиваю до планки.
На последнем слове голос ее дрогнул. Потеря этой должности заставила Би почувствовать себя дико беспомощной – в точности как в детстве, когда она была не в силах контролировать в своем доме обстоятельства семейной жизни.
– Беатрисс, детка… Мне очень жаль, что с тобой так обошлись. Ты потрясающая личность, а он – просто дебил.
Ласковый и мягкий голос Остина только усилил в ней эмоциональный надрыв. Она пытается с ним порвать – а он не проявляет к ней ничего, кроме доброты и сострадания.
– Так зачем же ты сейчас позволяешь ему влиять на твою жизнь?
Би закрыла глаза. Вопрос был вполне справедливый, поняла она, ослабляя свою мертвую хватку на мобильнике и пытаясь справиться с теснотой в легких. Просто Остин не в силах был это понять. Он был еще слишком молод и к тому же вырос в образцовой семье, где у всех все как надо и жизнь прекрасна. Она понимала, что нечестно просить его о том, о чем она собиралась просить дальше, и нечестно играть на его благородных чувствах, но все равно это сказала:
– Мне необходимо это сделать, Остин. Для себя самой, а не из-за Чарли. Это очень важно. Пожалуйста, пойми меня.
Последовала очень долгая пауза.
– Значит, делай то, что должна сделать, – произнес он наконец.
От тяжести в его голосе у Беатрис в горле словно застыл горячий комок. Она опустила веки, чувствуя, что вот-вот разразится слезами.
– Спасибо тебе.
– Не вопрос.
Ответ его был жестким, чего, впрочем, и следовало ожидать.
– Я… пришлю за своими вещами, когда разберусь тут со всем.
– Принцессу я заберу к себе на ранчо.
«Ох-х! Еще ж ведь и Принцесса…»
Еще одна тесная связь, которую она завела в Криденсе.
Би хотела было сказать, что попросит прислать ей кошку, чтобы та жила у нее в Лос-Анджелесе. Однако Принцесса была такой же точно неотделимой частью Криденса, как и Остин. Би сглотнула комок.
– Спасибо.
– Не за что.