ВВЕДЕНИЕ
Германия была добита не на боевых полях, где она оставалась непобедимой, а в больных, растравленных и углубленных ранах своей узкой, бедной и зависимой от внешнего мира экономики.
А. Е. Снесарев
Море стало важнейшим сообщением, жизненным нервом великих держав — без его стратегического и экономического учета вести войну успешно нельзя.
А. В. Немитц
Первая мировая война по сей день привлекает к себе внимание историков и военно-морских специалистов, несмотря на то, что нас отделяет от крупнейшего военного конфликта первой трети XX века уже почти столетие. В истории военно-морского искусства эта война стала одним из переломных этапов: беспрецедентный рывок в развитии вооружения и военной техники, резкое усложнение условий борьбы на море повлекли за собой радикальные изменения в характере военных действий на океанских и морских театрах и, как следствие, трансформацию форм и способов применения сил флота.
Именно в 1914–1918 гг. новые рода сил флота морская авиация и подводные силы — стали полноправными участниками вооруженного противоборства, которое превратилось в «объемный», трехмерный процесс. Появились новые классы боевых кораблей и разновидности морского оружия, усовершенствованные средства связи ощутимо повысили возможности системы управления силами флота. Расширился спектр решаемых флотом задач, форм и способов действий. Условия борьбы на море усложнились настолько, что в ряде случаев для достижения поставленных целей требовалось организовывать ряд объединенных единым замыслом, планом и руководством последовательных и одновременных сражений, боёв, ударов и атак с привлечением разнородных сил флота и организацией всего комплекса обеспечивающих действий и мероприятий (разведка, маскировка и т. д.). Это привело к возникновению новой формы применения сил флота — морской операции.
Возросла роль и другой формы оперативного применения военно-морских сил — систематических боевых действий: вооруженное противоборство на море превратилось из дискретной последовательности одноактных столкновений группировок надводных кораблей в непрерывную борьбу во всех природных средах, результаты которой зачастую можно выявить лишь с помощью статистических данных,
Опыт Первой мировой войны существенно обогатил теорию и практику борьбы на морских (океанских) коммуникациях[1] — двустороннего и двуединого процесса, заключающегося в действиях, которые вооруженные силы противоборствующих сторон (как правило, при ведущей роли военно-морских флотов) ведут в целях обеспечения своих экономических и воинских перевозок с одной стороны и нарушения неприятельских коммуникаций — с другой.
Борьба за контроль над морскими сообщениями, которые английский военный теоретик и историк Дж. Корбетт назвал главным «объектом морской войны»[2], с древних времен являлась ключевым компонентом вооруженного противоборства на море, а в некоторых случаях становилась основным содержанием военного конфликта. Последнее относится, в частности, к англо-голландским войнам третьей четверти XVII столетия и некоторым этапам англо-французского военного противостояния в XVIII — начале XIX вв. Исход гражданской войны в Северной Америке 1861–1865 г. был, по существу, предрешен успешной реализацией северянами стратегического замысла изоляции и постепенного «удушения» южных штатов («anaconda plan»). По мнению американского адмирала Д. Портера, «блокада способствовала падению Юга больше, чем все остальные операции и действия, вместе взятые»[3].
Более того, иногда для достижения весомых военно-политических результатов оказывалось достаточным создать морским перевозкам эвентуального противника потенциальную угрозу. Хрестоматийный пример такого рода сосредоточение крейсерских эскадр контр-адмиралов С. С. Лесовского и А. А. Попова в Нью-Йорке и Сан-Франциско соответственно во время польского восстания 1863–1864 гг.[4]. Опасность причинения неприемлемого экономического ущерба в результате снижения грузооборота на атлантических и тихоокеанских коммуникациях изрядно поспособствовала отказу великобританского правительства от вмешательства в польские дела, что привело к демонтажу антироссийской коалиции (Англия — Австрия — Франция) и предотвращению большой европейской войны.
Однако именно в годы Первой мировой войны действия на океанско-морских сообщениях приобрели масштабы, не имевшие прецедентов в предшествующей истории войн; «удельный вес» борьбы на коммуникациях в системе боевой деятельности воюющих флотов существенно возрос. Именно из опыта войны 1914–1918 гг. германский адмирал В. Гладиш — автор одного из первых зарубежных исследований основ оперативного применения военно-морского флота — сделал уместный вывод о том, что «обеспечение морских коммуникаций…, а также борьба за морские пути являются той задачей которая ложится в основу оперативного применения морского флота (выделено мной. — Д. К.)»[5].
Очевидная причина этого состояла в резком усилении влияния экономических факторов на ход и исход военного конфликта. В годы Великой войны для обеих противоборствующих коалиций обеспечение бесперебойных перевозок морем переросло в первостепенную стратегическую проблему. Война 1914–1918 гг. убедительно показала, что «от сохранения и правильного функционирования коммуникаций воюющей стороны зависят ее победа или поражение и в конечном счете ее существование»[6].
Эту проблему смогла решить Великобритания, поддержание жизнедеятельности которой в наибольшей мере зависело от ввоза извне. Несмотря на все усилия кайзеровского флота, в первую очередь его подводных сил, англичане при помощи своих союзников обеспечили объем импорта на уровне, достаточном для победоносного завершения войны. В то же время Германия была задушена флотами Антанты (при ведущей роли британского Гранд Флита) в тисках «голодной» блокады и оказалась не в состоянии воспользоваться плодами своих побед в грандиозных полевых сражениях и оккупации значительной части неприятельской территории[7]. Как заметит впоследствии германский военно-морской теоретик В. Вегенер, «Германия потерпела поражение потому, что мировая война оказалась морской»[8].
К России последний тезис применим лишь отчасти, так как ее население, экономика и вооруженные силы находились, безусловно, в меньшей зависимости от морских перевозок — как экономических, так и воинских. Однако и на российских морских театрах действия на коммуникациях — как наступательные, так и оборонительные — входили в число задач объединений и группировок противоборствующих флотов, и, более того, иногда эти задачи становились главными.
Изучение военных действий на морских театрах Первой мировой войны, в том числе в Балтийском и Черном морях, имеет прочную историографическую традицию. Среди разделов историографии проблемы представляется целесообразным выделить, во-первых, стратегические очерки[9], а также фундаментальные исторические труды[10] и другие работы[11], в которых исследованы общие вопросы применения вооруженных сил России в Первой мировой войне. Подробное освещение этого громадного историографического пласта не входит в число наших задач. Отметим лишь, что авторы некоторых из этих исследований, хотя и не претендовали на исчерпывающий анализ проблем применения военно-морского флота, высказали аргументированные суждения о роли и месте объединений и группировок военно-морского флота в достижении вооруженными силами оперативных и стратегических целей.
Так, серьезным вкладом в разработку проблем истории военного искусства периода Первой мировой войны является анализ хода и результатов борьбы на море, сделанный в капитальных исследованиях А. А. Строкова[12]. Охарактеризовав планы ведения войны на море, разработанные перед войной в Англии, Германии, России и Франции, автор указывает, что уже в начале войны военно-морские флоты этих стран сыграли существенную роль в общем ходе военных действий, осуществляя блокадные действия, обороняя свои морские коммуникаций и ведя борьбу против сил флота противника. При этом успехи нового рода сил — подводных лодок, как отмечает автор, всколыхнули адмиралтейства воюющих сторон, заставили усилить строительство подводных кораблей, приступить к организации противолодочной обороны. В 1915 г. наиболее крупными событиями на море явились Дарданелльская десантная операция, морские бои в Северном, и, что особенно важно в контексте настоящего исследования, в Балтийском морях[13]. Исследователь подчеркивает, что в связи с переносом центра тяжести борьбы на Восточный фронт роль русских морских сил на Балтийском море возросла: они содействовали сухопутным войскам, нарушали морские коммуникации противника и решали другие важные задачи. Как справедливо указывают рецензенты книги А. А. Строкова, «в качестве вывода автор указывает, что война подтвердила возрастающую роль подводных лодок и вызвала к жизни новые рода сил и новые классы кораблей»[14]. На «взаимодействие различных средств борьбы — надводных, подводных и воздушных» как важнейшую новацию в военно-морском искусстве периода Первой мировой войны указывают и авторы «Общего курса истории военного искусства»[15]