В это время в Германии с некоторым скептицизмом относились к перспективам скорого возрождения русского флота, особенно принимая во внимание намерение российского правительства реализовывать первую после Русско-японской войны судостроительную программу силами исключительно отечественной промышленности. Вместе с тем в Берлине вполне отдавали себе отчет в том, что теперь, после краха дальневосточного экспансионистского курса российской внешней политики, морское ведомство России вновь сосредоточило свое основное внимание на Балтийском море. В мае 1909 г. Адмирал-штаб обратил внимание Вильгельма II на то, что «несмотря на длительную бездеятельность морского министерства и бесплановость его политики, русский флот на Балтике в скором времени достигнет такой силы, с которой нельзя будет обращаться как с «quantite negligeable[324]». В 1913 г. германский морской атташе в России капитан цур зее Р. фон Фишер-Лоссайнен доносил в Берлин, что если в настоящее время русский флот еще не располагает достаточной силой для борьбы в открытом море, то в ближайшие четыре года положение изменится; вставшие во главе флота энергичные руководители (таковыми немцы справедливо считали адмиралов И. К. Григоровича и Н. О. фон Эссена) способны вдохнуть в личный состав наступательный дух[325].
И. К. Григорович
В глазах германского военно-политического руководства Российский флот превращался в потенциального противника. В октябре 1913 г. военно-морской агент в Германии и Голландии капитан 2 ранга Е. А. Беренс докладывал в МГШ, что после очередной речи первого лорда британского адмиралтейства У. Черчилля о морских вооружениях Англии и Германии имперский статс-секретарь по морским делам А. фон Тирпиц заявил журналистам о невозможности объяснить англичанам, что германский флот строится не только против Великобритании. Кроме того, морской министр Германии не нашел в речи своего английского коллеги ни слова о кораблестроении в России, тогда как, по словам А. фон Тирпица, «наше положение именно в Балтийском море нас начинает беспокоить»[326].
Н. О. фон Эссен
Важной вехой в координации замыслов действий армии и флота на северо-западном стратегическом направлении стало состоявшееся 15 (28) декабря 1906 г. совещание начальников сухопутного и морского генеральных штабов генерал-лейтенанта Ф. Ф. Палицына и капитана 1 ранга Л. А. Брусилова «по вопросам об установлении взаимных задач военно-сухопутного и морского ведомств». Усмотрев главную на Балтийском театре угрозу в «посылке сильной эскадры и значительных десантных войск» со стороны Германии (возможно, в союзе со Швецией), руководители генштабов определили свое видение роли флота в парировании «враждебных действий» потенциальных неприятелей. «Сухопутной армии важно быть уверенной, — указывалось в журнале совещания, — что морские силы империи в этих водах в состоянии помешать, а в крайности затянуть десант восточнее меридиана реки Наровы. Положение сухопутной армии было бы более обеспечено, если указанная граница, по имеющимся морским средствам, могла бы быть отодвинута западнее — к меридиану Ревеля, а еще лучше к Аланд — Моонзунду. Ставя эти скромные пожелания… Генеральный штаб полагает, что стремиться ныне к господству над соединенными морскими силами Германии и Швеции или одной Германии в предстоящие два десятилетия невозможно, да и излишне»[327].
А. фон Тирпиц
Материалы совещания легли в основу совместного всеподданнейшего доклада начальников генштабов, одобренного царем 4 (17) января 1907 г. (приложение 1). Цель действий флота на Балтике состояла в том, чтобы обеспечить отмобилизование и развертывание войск, назначенных для обороны столицы[328].
Тем временем МГШ интенсивно работал над составлением планов строительства флота и его применения в будущей войне. Высочайшее одобрение «Программы развития и реформ морских вооруженных сил России» и первые успехи в координации усилий с сухопутными коллегами позволили развить наработки генмора в «стратегические основания» для «Большого плана войны 1907 года» («Плана № 18»), которые 19 марта (1 апреля) 1907 г. были доложены новым морским министром адмиралом И. М. Диковым государю и были им утверждены[329]. Этот документ интересен прежде всего изложенными в нем соображениями о формах и способах решения сформулированных ранее задач и, исходя из этого, определением потребного состава сил на каждом из морских театров.
На Балтийском море наиболее вероятным противником считалась Германия, обладавшая сильным военным и многочисленным коммерческим флотами[330] и способная высадить крупный десант на побережье Финского залива — в тыл развертывающейся русской армии. В качестве вероятного союзника немцев рассматривалась Швеция, военно-морской потенциал которой признавался важным и при этом неблагоприятным фактором обстановки на Балтийском театре. Как значилось в докладе МГШ с обоснованием необходимости учреждения должности военно-морского агента в скандинавских странах, «в настоящее время (осень 1906 г. — Д. К.), когда наш флот в Балтийском море настолько ослаблен… с морскими силами Швеции нам приходится считаться как с серьезным противником»[331].
Принимая во внимание отсутствие у России мощного флота и слабость ее береговой обороны, авторы «оснований» сделали вывод о том, что «наиболее вероятен удар по столице, так как занятие ее неприятелем сможет ускорить развязку войны». Именно это предположение — предположение далеко не бесспорное будет довлеть над всеми планами войны на Балтике в течение следующего десятилетия.
Кстати, возможность высадки неприятельского десанта на берега Финского залива вполне разделялись и «сухопутными» генштабистами[332] (приложение 2). «Главнейшим объектом для десантных операций» противника считался Санкт-Петербург, захват которого, по мнению ГУГШ, «несомненно, оказал бы огромное влияние на ход войны». Районами высадки могли стать Копорский и Нарвский заливы, а силы десанта оценивались в четыре германские пехотные дивизии и, возможно, одну кавалерийскую и шесть пехотных дивизий шведов[333].
Отражать вторжение германского флота предполагалось с опорой на «естественные позиции и природные особенности Балтийского моря». Такой естественной позицией составители «Плана № 18» избрали район Ревель — Порккала-Удд. Здесь основные силы флота должны были отразить неприятеля, предварительно ослабленного ударами миноносцев, развернутых на линии Або — Моонзунд — Рига и в шхерах северного побережья Финского залива. Учитывая, что часть флота Германии будет, вероятно, отвлечена действиями против союзной Франции, МГШ полагал возможным ограничиться созданием одной эскадры из восьми линейных кораблей. Задачи предварительного ослабления противника и поддержки главных сил в бою планировалось возложить на многочисленную группировку легких сил — 180 миноносцев (20 отрядов по девять кораблей) и 120 подводных лодок (20 отрядов по шесть единиц). В рамках оперативного оборудования театра считалось необходимым создать основной пункт базирования (военный порт) в Ревеле, модернизировать Кронштадтский порт и укрепить район Порккала-Удда. На все это отводилось десять лет. В перспективе — к 1920 г. генмор полагал необходимым выдвинуть «фронт обороны» в открытое море, для чего необходимы были две эскадры восемь линкоров, четыре броненосных (линейных) крейсера, девять легких крейсеров и 36 миноносцев.
В 1907 г. до реализации этих грандиозных проектов было еще очень далеко, но план применения Балтийского флота был построен на обозначенном в «стратегических основаниях» замысле — предварительном ослаблении противника атаками подводных лодок и последовательными фланговыми ударами легких надводных сил с последующим поражением неприятеля в бою на оборудованной позиции. Последняя, правда, отодвигалась к востоку — в район о. Гогланд, где предполагалось выставить минное заграждение и сосредоточить линейные силы и большую часть миноносцев. Для своевременного обнаружения неприятеля и нанесения ударов в его фланг и тыл планировалось развернуть оставшиеся миноносные силы в шхерах западной части Финского залива. Дислокация флота предопределялась замыслом применения флота — 2-я минная дивизия базировалась на Свеаборг, 1-я минная дивизия — на Котку, главные силы флота были размещены в Биорке с опорой на Кронштадт; на Кронштадт базировались и подводные лодки, которые в военное время предполагалось выдвинуть в Ревель (приложение 3).
Полудивизион эскадренных миноносцев типа «Лейтенант Бураков»
По свидетельству М. И. Смирнова, бывшего в то время помощником заведующего отделением иностранной статистики МГШ, «идея (замысел. — Д. К.) операции» принадлежала лейтенанту А. Н. Щеглову, руководившему Балтийским отделением оперативной части генмора. Правда, спустя два десятилетия Александру Николаевичу пришлось отстаивать свое авторство от посягательств некоторых товарищей по эмиграции (например, бывшего военно-морского агента во Франции капитана 1 ранга В. И. Дмитриева), которые приписывали главную роль в выработке замысла Л. А. Брусилову. «Вся мысль целиком была моя», — писал А. Н. Щеглов в одном из частных писем И. К. Григоровичу[334].
Разработка плана действий флота на основе соображений МГШ была поручена контр-адмиралу Н. О. фон Эссену — начальнику 1-й минной дивизии, вскоре (в декабре 1908 г.) назначенному начальником соединенных отрядов Балтийского моря. Николай Оттович, однако, не согласился с предложенным замыслом и выдвинул альтернативную идею. Суть ее заключ