алась в том, чтобы сосредоточить основные силы флота в Либаве и, в случае угрозы неминуемой войны, взять инициативу в свои руки. Н. О. фон Эссен предложил постановкой активных минных заграждений сорвать развертывание германского флота из баз в Южной Балтике, ультимативной демонстрацией упредить выступление потенциальных союзников Германии — шведов — и всюду атаковывать немецкий флот, отступая к Финскому заливу только под его массированным давлением. В случае если Стокгольм все же ввяжется в войну, предлагалось разгромить шведский флот до его соединения с германским (приложение 3). Наконец, отступать на позицию у Гогланда начальник соединенных отрядов предполагал лишь в том случае, если неприятель будет упорствовать в своем намерении прорваться в восточную часть Финского залива.
МГШ, который усмотрел в замысле Н. О. фон Эссена некоторые черты авантюры, выступил, разумеется, категорически против[335]. Высказывая вполне обоснованное сомнение в том, что после активных действий в Южной и Средней Балтике флот сохранит силы для успешного решения главной задачи — недопущения германского Флота открытого моря к Санкт-Петербургу, генмор продолжал настаивать на выработке решения, основанного на реальных возможностях флота. Очевидно, одну из причин осторожности МГШ следует искать в том, что, как показали флотские маневры 1908 г., выполнение собственно основной оборонительной задачи на позиции у Гогланда было далеко не обеспечено[336].
Полемика приобрела весьма жесткий характер, и в роли арбитра пришлось выступить самому императору. Николай II, разделявший опасения МГШ, но в то же время опасавшийся обидеть Н. О. фон Эссена, которого очень ценил, принял, как бывало нередко, половинчатое решение. Утвердив основные положения плана МГШ, предусматривавшего дислокацию основных сил в восточной части Финского залива, царь повелел оставить наиболее боеспособное соединение — 1-ю минную дивизию — в Либаве, единственной передовой незамерзающей базе Балтфлота. Державный вождь, таким образом, проигнорировал один из важнейших принципов военного искусства — необходимость сосредоточения сил и средств на главном направлении.
Н. О. фон Эссен, вынужденный отказаться от планов активных действий в южной и средней частях театра, упорно не желал без боя отдавать противнику устье Финского залива, и предложил перебазировать сюда из района Гогланда миноносные силы. Для выявления их реальных возможностей в поражении неприятельской корабельной группировки, прорывающейся в Финский залив, в 1909 г. были проведены маневры, показавшие, однако, что «базирование флота на шхеры совершенно не обеспечено и что… противник без задержки может дойти до Кронштадта».
Противоречия между морским министром и генмором (во главе МГШ в 1908–1911 гг. стоял вице-адмирал А. А. Эбергард) с одной стороны и балтийским командованием — с другой наложили отпечаток и на содержание «Плана стратегического развертывания Балтийского флота на случай европейской войны», утвержденного царем 5 (18) апреля 1910 г.
Исходя из прежней политической посылки — «вероятным противником нашим на Балтийском море будет Германия» (вероятно, в союзе со Швецией), — план этот, однако, формулировал уже две внешнеполитических комбинации и, следовательно, два варианта соотношения сил на Балтике. Составители документа исходили из того, что при участии в войне Англии и Франции главные силы германского линейного флота будут сосредоточены «на главных морских противниках», в случае же единоборства с Германией русскому флоту придется столкнуться на Балтике со всей армадой Флота открытого моря.
Пополнение Балтфлота броненосными крейсерами «Адмирал Макаров» и «Рюрик» и ожидавшееся в скором времени вступление в строй линейных кораблей-додредноутов «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» и еще двух крейсеров типа «Баян» не могли принципиально изменить соотношение сил на театре, поскольку все эти корабли морально устарели уже на стапелях. Поэтому главный постулат — «современные наши морские силы не могут оспаривать у неприятеля обладание открытой частью Балтийского моря» остался неизменным. Как и прежде, морским силам на Балтике ставилась «минимальная оборонительная задача — задержать противника в восточной части Финского залива на срок хотя бы 12–14 дней»[337].
«Император Павел I», «Андрей Первозванный» и «Слава» — ядро линейных сил Балтийского флота накануне Первой мировой войны
Броненосный крейсер «Рюрик» на летних маневрах 1913 г.
На юте император Николай II, морской министр адмирал И. К. Григорович и командующий морскими силами Балтийского моря адмирал Н. О. фон Эссен.
Снимок известного морского фотографа Е. В. Иванова
Не вдаваясь в подробности замысла, порядка базирования и развертывания сил флота по плану 1910 г., отметим его отличия от аналогичного документа 1907 г. Первое наметившийся перенос передового рубежа обороны дальше на запад, на линию Ревель — Порккала-Удд. Второе — выдвижение 1-й минной дивизии в западную часть финляндских шхер — в Тверминне (приложение 3). Незамерзающую Либаву признали «не имеющей стратегического значения» и пригодной лишь для «дислокации в мирное время некоторых судов», имея в виду обеспечение круглогодичной боевой подготовки миноносных сил. С объявлением мобилизации Либаву предписывалось «приготовлять к уничтожению». Даже Н. О фон Эссен в рапорте исполняющему должность начальника Главного морского штаба (ГМШ) контр-адмиралу А. Г. Видермиллеру от 15 (28) декабря 1906 г. был вынужден признать, что крепость, расположенная в 70 верстах от границы с Германией, почти не имеет сухопутной обороны, а потому могла быть блокирована с суши уже на третий день военных действий. Командующий весьма скептически оценил и потенциал «приморского фронта» крепости: «Оборона крепости с моря несовершенна как вследствие расположения морских батарей, так и вследствие недостаточного числа сильных орудий […], почему при приближении неприятельской эскадры к Либаве минные суда немедленно должны покинуть порт, дабы не быть отрезанными от моря, а затем расстрелянными в аванпорте или бассейне и канале. Скажу сильнее — минный флот с началом военных действий должен будет покинуть порт Императора Александра III, чтобы затем туда не возвращаться»[338].
Однако важнейшей особенностью плана 1910 г. стала впервые реализованная идея построения в Финском заливе глубокой оперативной обороны в виде двух последовательных минных позиций, рассчитанных на постепенное погашение наступательного импульса неприятеля. Тем не менее, и здесь мы видим лишь один вариант действий Балтийского флота, построенный на предположении о единоборстве России с Германией, которое становилось все менее реальным на фоне интенсивного политического сближении Санкт-Петербурга, Парижа и Лондона. Ответа на вопрос о том, что следует предпринимать русскому флоту в случае коалиционной войны в союзе с могущественными морскими державами, дано так и не было.
Компромиссный план 1910 г. не мог удовлетворить ни осторожных планировщиков МГШ, ни деятельного вице-адмирала Н. О. фон Эссена командующего действующим флотом Балтийского моря (так в 1909–1911 гг. именовалась его должность). Командование Балтфлота упорно не желало без боя отдавать неприятелю западную часть Финского залива и с началом ледостава оставаться отрезанным от открытого моря. Однако единственным результатом полемики между генмором и штабом командующего флотом стал окончательный перенос центральной оборонительной позиции на линию Ревель — Порккала-Удд. Исходя из того, что «позиция должна быть одна, бой на ней решительным», Н. О. фон Эссен нацелил оперативно-боевую подготовку подчиненных сил на отработку действий, предусмотренных планом боя на минно-артиллерийской позиции.
А. А. Ливен
Следующим и, по существу, последним предвоенным вариантом плана применения флота стал «План операций морских сил Балтийского моря на случай европейской войны», разработанный штабом вице-адмирала Н. О. фон Эссена на основе указаний начальника генмора вице-адмирала светлейшего князя А. А. Ливена и утвержденный царем 17 (30) июня 1912 г. «План операций…» 1912 г. являлся дальнейшим развитием существовавших ранее планирующих боевых документов, при этом его составителям удалось свести к минимуму разногласия между МГШ и командующим морскими силами Балтийского моря.
Авторы проекта плана капитан 1 ранга А. В. Колчак и капитан 2 ранга В. М. Альтфатер констатировали, что грядущая война будет коалиционной, но не слишком рассчитывали на помощь англо-французов. Составители документа полагали, что «надежда на помощь со стороны английского флота должна быть совершенно отброшена, так как внешнее сообщение с бассейном Балтийского моря будет в руках нашего противника». Возможность стратегического взаимодействия с великобританским флотом признавалась чрезмерно туманной и, по мнению авторов проекта, не могла гарантировать коренного изменения соотношения сил на Балтике. Резюме «против наших морских вооруженных сил на Балтике мы будем иметь весь германский флот, а возможно, что и совместно со шведским». Кстати, опасения по поводу вооруженного вмешательства шведских военно-морских сил в российско-германский конфликт были не лишены оснований. По заключению С. П. Шилова, детально исследовавшего направленность германского военного планирования на Балтике, «немцы готовы были использовать для борьбы против России шведский потенциал»[339].
«План операций…» 1912 г. был, по выражению Д. В. Ненюкова, «прост и практичен»[340] и оставлял прежними и задачу флота, и способы ее решения, поскольку не изменились ни соотношение сил, ни предположения о намерениях немцев. Как напишет участник мировой войны, а впоследствии советский морской историк П. Новосильцев, «