[986]. Этим предполагалось повысить не только поисковые, но и ударные возможности группировки в части, касающейся разрушения портового оборудования и поражения находящихся в портах судов. В связи с ростом минной опасности в неприятельских водах в состав эскадры стали включаться корабельные тральные группы[987]. С марта по май 1915 г. флот совершил 12 боевых походов продолжительностью от трех до шести суток. Эскадра провела в море 57 суток, коэффициент оперативного напряжения, хотя и несколько уменьшился по сравнению с январем — февралем, оставался чрезмерно высоким — 0,62[988].
Весной 1915 г. к решению задачи нарушения коммуникаций противника впервые были привлечены подводные лодки. В течение трех месяцев «Нерпа» (старший лейтенант Б. В. Соловьев) и «Тюлень» (старший лейтенант П. С, Бачманов) совершили по пять боевых походов продолжительностью от четырех до девяти суток (коэффициенты оперативного напряжения — 0,33 и 0,37 соответственно), уничтожив восемь неприятельских парусников[989]. Если первоначально лодки применялись преимущественно позиционным способом, то в мае позиции стали расширяться в сторону Зунгулдака и в конечном счете охватывали значительную акваторию от устья Босфора до о. Кефкен и далее на восток. Это дает основания полагать, что к концу весны 1915 г. в действиях подводных сил наметился переход от позиционного использования лодок к крейсерству в ограниченном районе[990].
А. О. Гадд
Однако наличие в строю лишь двух «больших» лодок к середине апреля (н. ст.) привело командование флота к решению организовать самостоятельные действия на неприятельских коммуникациях тактических групп «нефтяных» эсминцев. Первый же выход «Пронзительного», «Гневного» и «Дерзкого» (капитан 2 ранга А. О. Гадд) под брейд-вымпелом начальника 1-го дивизиона капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого 1 (14) — 3 (16) апреля в «угольный» район принес впечатляющих успех: были потоплены пароходы «Дафни» (1321 брт), «Деспина» (714 брт), большой парусник «Авни Рабани» и 30 фелюг[991].
Ко второй половине мая (н. ст.) в действиях эсминцев приобрел определенные очертания способ последовательного обследования назначенного района группами по два — четыре корабля. 4 (17) — 6 (19) мая «Беспокойный» и «Дерзкий» осмотрели прибрежные воды от Констанцы до Босфора, 7 (20) — 9 (22) мая 1-й дивизион в полном составе («Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный» и «Пронзительный») совершил крейсерство вдоль всего побережья юго-западной части моря от Констанцы до Зунгулдака, 14 (27) — 16 (29) «Беспокойный» и «Гневный» и 16 (29) — 18 (31) мая «Пронзительный» и «Беспокойный» осматривали «угольный» район[992]. Непосредственно к устью Босфора эсминцы не направлялись. Несмотря на перспективность этого района в смысле интенсивности судоходства противника, действия легких надводных сил без оперативного прикрытия были признаны командованием флота чрезмерно опасными, так как в предпроливной зоне повышалась вероятность встреч с быстроходными германо-турецкими крейсерами. Уместность этих опасений была подтверждена уже в ночь на 29 мая (11 июня), когда эскадренные миноносцы «Дерзкий» и «Гневный» вступили в бой с «Бреслау», в ходе которого «Гневный» от попаданий двух 105-мм снарядов[993] потерял ход и не был потоплен лишь благодаря тому, что командир крейсера корветтен-капитан Р. Мадлунг по «совершенно не поддающимся пониманию» причинам (выражение Н. А. Монастырева)[994] не воспользовался благоприятной обстановкой[995]. А 8 (21) сентября «Счастливый» (флаг начальника минной бригады контр-адмирала М. П. Саблина), «Дерзкий» и «Гневный» ушли от длившегося более полутора часов преследования «Гебеном» только благодаря 3 — 4-узловому преимуществу в скорости[996].
Эсминец «Счастливый» — флагманский корабль минной бригады
В течение мая (н. ст.) 1915 г. флот действовал в неприятельских водах особенно активно. Основные силы выходили на коммуникации противника с 18 апреля (1 мая) по 23 апреля (6 мая), с 24 апреля (7 мая) по 28 апреля (11 мая), с 30 апреля (13 мая) по 5 (18) мая и с 10 (23) по 13 (26) мая; группы эсминцев — с 4 (17) по 6 (19), с 7 (20) по 9 (22), с 14 (27) по 16 (29) и с 16 (29) по 18 (31) мая; подводные лодки (поочередно «Нерпа» и «Тюлень») — с 25 апреля (8 мая) по 30 апреля (30 мая), с 29 апреля (12 мая) по 6 (19) мая, с 7 (20) по 15 (28) мая и с 14 (27) мая по 21 мая (3 июня)[997]. Таким образом, воздействие разнородных сил на неприятельские коммуникационные линии в юго-восточной части моря приобрело непрерывный характер и приблизилось к собственно блокаде как высшей форме применения сил на морских сообщениях противника. Что же касается западной части театра, то рост объемов перевозок военной контрабанды из Констанцы, Варны и Бургаса в Босфор заставил командование флота организовать эпизодические осмотры этого района силами, выходившими в предпроливную зону и в «угольный» район.
С точки зрения развития способов действий на сообщениях противника характерен выход флота 18 апреля (1 мая) — 23 апреля (6 мая). Дважды обстреляв батареи Верхнего Босфора, эскадра нанесла артиллерийский и авиационный удары по Инаде и осмотрела легкими силами прилегающие к Босфору участки анатолийского и румелийского побережья. Русские причинили турецкому судоходству крупные потери, уничтожив десять судов (в том числе крупные пароходы «Некат» (1523 брт), «Йешилирмак» (865 брт), «Газа» (1496 брт) и «Гюзель Гирит» (1232 брт)), а итальянское судно «Амалия» (413 брт), уличенное в перевозке контрабанды из Румынии, было приведено в Севастополь[998].
Попытки противника противодействовать блокирующим силам русских своими надводными кораблями, приведшие, в частности, к бою между линейным крейсером «Гебен» и эскадрой Черноморского флота у Босфора 29 апреля (10 мая), не привели к успеху даже в условиях разделения наших главных сил — дивизии линейных кораблей вице-адмирала П. И. Новицкого — на две тактические корабельные группы, наличия «обузы» в виде легко уязвимых гидроавиатранспорта «Император Александр I» и партии траления, стесняющей маневрирование минной угрозы и близости неприятельской базы[999]. Это стало следствием высокого качества боевого управления со стороны комфлота и подчиненных ему флагманов и командиров, а также отменной тактической выучки и артиллерийской подготовки кораблей и соединений[1000].
Однако эксплуатация и без того не новой техники «на износ» (в мае основные силы флота находились в море 21 сутки[1001]) не замедлила сказаться на состоянии материальной части, и в конце месяца командующий вынужден был дать линкорам и крейсерам «несколько дней на неотложную переборку машин и чистку котлов»[1002]. В этой связи уместно вспомнить о том, что капитальный ремонт линкоров типа «Евстафий» планировался еще до начала войны, однако, как писал адмирал А. А. Эбергард, откладывался «вследствие двух Балканских войн, отчасти из-за сокращений в сметных ассигнованиях»[1003].
Приостановка выходов тяжелых кораблей была обусловлена и появлением в Черном море германских подводных лодок. Российское командование узнало об этом из документов, обнаруженных на турецком пароходе «Эдинджик» (786 брт), который 25 мая (7 июня) в районе Козлу был обнаружен эсминцем «Пронзительный» в ходе первого и единственного летом 1915 г. выхода эскадры к побережью неприятеля[1004] (приложение 48). Действительно, 23 мая (5 июня) в Константинополь пришла прорвавшаяся из Адриатики «UB8» обер-лейтенанта цур зее Э. фон Фойгта, 8 (21) июня за ней последовала «UB7» обер-лейтенанта цур зее В. Вернера, 5 (18) августа — «UC15» обер-лейтенанта цур зее А. фон Девитца, 24 августа (6 сентября) — «UC13» обер-лейтенанта цур зее И. Кирхнера и «UB14» обер-лейтенанта цур зее X. фон Хаймбурга[1005].
В силу этих обстоятельств командование флота вынуждено было с июня по сентябрь 1915 г. приостановить выходы тяжелых кораблей и возложить всю тяжесть борьбы с неприятельским судоходством на эсминцы и подводные лодки, организовав в ряде случаев их оперативное взаимодействие.
Боевые действия на сообщениях противника в этот период вели шесть подводных лодок, совершившие в общей сложности 20 походов в неприятельские воды («Нерпа» и «Тюлень» по шесть, «Морж» четыре, «Скат» — два, «Краб» и «Налим» — по одному). В район Босфора лодки выходили пятнадцать раз, к побережью «угольного» района — четыре, к о. Кефкен — один раз. Всего за четыре месяца одна или несколько подводных лодок находились в море 69 суток, то есть около 57 % времени. Как правило, лодки действовали одиночно, позиционным способом или способом крейсерства в ограниченном районе; зафиксировано лишь два парных выхода[1006].
Деятельность подводных сил заставила противника изменить режим судоходства: крупным транспортам разрешались переходы только в темное время суток, иногда выходы пароходов прекращались вовсе и перевозки осуществлялись малотоннажными парусниками. Расширялась сеть береговых сигнально-наблюдательных постов, увечилось число артиллерийских батарей, прикрывающих прибрежные коммуникации. Это затрудняло действия подводных лодок, лишенных возможности применять на мелковод