ье торпедное оружие, попытки же использовать артиллерию зачастую срывались эффективным противодействием береговых батарей. Тем не менее с июня по сентябрь 1915 г. подводники пополнили боевой счет четырьмя турецкими грузовыми судами суммарной вместимостью 2887 брт, не считая многочисленных магонов[1007]. К исходу лета движение крупных турецких судов было практически свернуто.
Эсминцы за четыре месяца выходили в юго-западную часть моря 32 раза: в июне они находились на неприятельских коммуникациях 20 дней, в июле 25, в августе 17 и в сентябре 15, то есть 77 дней из 122 (63 % времени)[1008]. Сокращение количества выходов в августе и сентябре объясняется отвлечением кораблей минной бригады для зонального противолодочного обеспечения района Севастополя. Экстренный характер этих мероприятий был вызван прежде всего предстоящим вводом в строй новых линкоров, которые надлежало не только перевести в главную базу, но и обеспечить их испытания и боевую подготовку. Уже в июне в районе главной базы были усилены корабельные дозоры и началось применение в интересах противолодочной обороны эсминцев и авиации. Каждый выход линкора «Императрица Мария» для отработки задач боевой подготовки обеспечивался противолодочными мероприятиями, организованными как по зональному, так и по объектовому принципам. Так, 13 (26) — (15) 28 августа во время выхода на практические артиллерийские стрельбы противолодочное охранение корабля осуществляли, в числе других сил, восемь эскадренных миноносцев. Кроме того, с 11 (24) по 12 (25) августа 12 эсминцев под командованием контр-адмирала М. П. Саблина провели в районе стрельб контрольный поиск подводных лодок[1009].
Наиболее распространенным способом действий легких надводных сил на сообщениях противника в этот период становится крейсерство групп из двух — четырех эсминцев в назначенном районе (из 32 походов 27 были совершены группами по два — три корабля). Действия миноносцев затруднялись тем, что основная часть грузооборота противника осуществлялась на малотоннажных судах, двигавшихся вплотную к берегу и при необходимости легко укрывавшихся в устьях рек, прибрежной растительности или выбрасывавшихся на отмели. Это заставило А. А. Эбергарда 8 (21) июня обратить внимание начальника минной бригады на то, что «плавание должно располагаться возможно ближе к берегу ввиду того, что пароходы и парусники держатся под берегом»[1010]. В результате командиры эсминцев начали практиковать «обшаривание берегов» — тщательные осмотры мелководных бухт и устьев рек. С начала июля (н. ст.) применялись три способа действий: разновременно отдельными группами эсминцев в «угольной» (восточнее Босфора) и «нефтяной» (западнее Босфора) зонах, последовательно одной группой в обеих зонах и двумя группами одновременно в «угольной» и «восточной» зонах. Непосредственно перед Босфором миноносцы по-прежнему появлялись эпизодически из-за опасения соприкосновения с быстроходными крейсерами противника в дневное время.
Крейсер «Кагул» в штормовом море
В некоторых случаях командованием флота организовывались одновременные действия четырех — пяти групп по два эсминцев, при этом коммуникационная линия противника делилась на соответствующее количество участков. Поскольку «нарезанные» группам зоны находились на различном удалении от Севастополя, для одновременного прибытия в районы боевого предназначения группы выходили из базы в разное время. Данный способ являлся наиболее эффективным: достаточно сказать, что 20 июля (2 августа) восемь эсминцев уничтожили у побережья Анатолии около 450 парусных и парусно-моторных судов[1011]. Однако такой порядок действий не мог практиковаться регулярно из-за отвлечения кораблей для решения других задач и чрезмерно напряженного использования эсминцев, отражавшегося на состоянии их материальной части.
Для увеличения результативности артиллерийских ударов по портам и иным береговым объектам вместе с эсминцами иногда выходили крейсера. Однако отправка тихоходных кораблей этого класса к побережью противника была сопряжена с опасностью их уничтожения германо-турецким линейным крейсером. «Наши крейсера «Кагул» и «Память Меркурия», имея всего 20 узлов хода, сделаются неминуемой жертвой «Гебена», имеющего 27 узлов хода, если будут отпущены от флота далее 10–15 миль», — замечает по этому поводу Д. В. Ненюков[1012]. Поэтому летом 1915 г. крейсера привлекались к действиям на сообщениях противника лишь дважды: 4 (17) — 7 (20) июля «Кагул» (флигель-адъютант капитан 1 ранга С. С. Погуляев) выходил к побережью Румелии в сопровождении двух эсминцев 2-го дивизиона и пяти «угольных» миноносцев[1013], а 27 июля (9 августа) — 29 июля (11 августа) «Кагул» и «Память Меркурия» (капитан 1 ранга М. М. Остроградский) с пятью миноносцами 4-го и 5-го дивизионов оперировали у побережья «угольного» района[1014].
Панорама угольной гавани Зунгудака. Составлена из двух снимков, сделанных с русского эсминца в одном из походов 1915 г.
С точки зрения организации эффективного взаимодействия групп эсминцев между собой и с подводными лодками показательны действия наших сил в «угольном» районе в первых числах сентября (н. ст.). 20 августа (2 сентября) «Беспокойный» (капитан 2 ранга С. А. Берх) и «Гневный» вышли к гераклийскому побережью и обнаружили в гавани Зунгулдака три крупных транспорта. Учитывая, по опыту предшествовавших действий, что попытка атаки неприятельских судов в порту может быть отражена береговой артиллерией, командование флота приказало группе демонстративно отойти мористее и одновременно направило в район к западу от Зунгулдака эсминцы «Быстрый» (капитан 2 ранга Б. А. Быков) и «Пронзительный» под командованием начальника 1-го дивизиона капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого для перехвата судов на пути в Босфор. Расчет оправдался: после ухода «Беспокойного» и «Гневного» из видимости берега угольные транспорты «Сейхан» (3013 брт), «Иллирия» (1066 брт) и «Эрезос» (3022 брт) вышли в море, однако их сопровождали крейсер «Гамидие» (ярбай[1015] Васиф Мухиттин, германский командир — корветтен-капитан E. фон Коттвиц) и эсминцы «Нумуне-И Хамийет» (кидемли юзбаши[1016] Незир Абдулла) и «Муавенет-И Милийе» (кидемли юзбаши Хусейн Хилми)[1017]. В 06.50 23 августа (5 сентября) «Быстрый» и «Пронзительный», своевременно приблизившиеся к о. Кефкен, обнаружили неприятельский конвой и, несмотря на очевидное превосходство противника в силах, вступили в боевое соприкосновение с кораблями охранения. В ходе 50-минутного боя князь В. В. Трубецкой умелым маневрированием удерживал неприятеля на дистанциях около 70 каб, на которых противник мог ввести в дело только два 152-мм орудия крейсера. В результате российские миноносцы получили огневое превосходство и оттеснили неприятельские боевые корабли от транспортов, «Гамидие» получил четыре попадания 102-мм снарядами[1018]. После выхода из строя обеих 6-дюймовых пушек турецкого крейсера корабли противника, бросив охраняемые суда, ушли в Босфор. Капитан 1 ранга князь В. В. Трубецкой, имея в виду возможность выхода из пролива линейного крейсера «Гебен», что «неминуемо спасло бы транспорты», обоснованно отказался от начатого было преследования кораблей охранения и повернул на восток для уничтожения грузовых судов[1019]. С эсминцами взаимодействовала подводная лодка «Нерпа» под командованием старшего лейтенанта В. В. Вилькена (исправляющий должность начальника 3-го дивизиона подводной бригады), которая попыталась атаковать «Гамидие», но не смогла занять позицию торпедного залпа из-за изменения курса цели, а затем вынудила турецкие грузовые суда выброситься на берег у устья р. Сакария, где они были уничтожены артиллерией «Быстрого» и «Пронзительного»[1020]. Противник потерял 10780 т угля[1021]. «Тактическое взаимодействие подводной лодки «Нерпа» с эскадренными миноносцами явилось первым из очень редких совместных действий такого рода, осуществленных не только во время первой, но и второй мировой войны», — справедливо замечают авторы труда «Флот в первой мировой войне»[1022]. Неспособность легких сил оттоманского флота обезопасить грузовые суда заставила контр-адмирала В. Сушона в конце сентября (н. ст.) 1915 г. возобновить привлечение крейсера «Гебен» к охранению транспортов. «Приходилось рисковать кораблем, имевшим громадное политическое и военное значение, заставляя его конвоировать один груженый и два пустых угольных транспорта, подвергая его опасности атак неприятельских подводных лодок и не обеспечив его необходимым противолодочным охранением», — замечает автор официального германского труда[1023].
3.3. СИСТЕМАТИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ СИЛ ФЛОТА ЧЕРНОГО МОРЯ НА КОММУНИКАЦИЯХ ПРОТИВНИКА (август 1915 г. — июль 1916 г.)
Начало второму периоду деятельности Черноморского флота на коммуникациях противника положила директива ставки от 27 августа (9 сентября) 1915 г., которая впервые определила «воспрепятствование подвоза угля и прочей военной контрабанды в босфорский район» как главную задачу флота