и с последними.
Вследствие угрозы со стороны подводных лодок кораблям в районе боевого предназначения предписывалось ходить переменными ходами и курсами (использовать «противолодочный зигзаг»), в дневное время организовывалось охранение линейных кораблей миноносцами. При выборе курсов рекомендовалось учитывать условия освещенности, по возможности ставя себя в выгодное положение относительно подводной лодки.
При обнаружения «подозрительного дыма» эсминцам следовало начать сближение с целью для ее опознавания, оповестив о своих месте, курсе и скорости начальника «маневренной» группы. Последняя, не ожидая дальнейшего выяснения обстановки, сближается с «блокирующей» группой, также сообщив свои координаты и элементы движения. Такая схема маневрирования обеспечивала наведение противника, каковым могли оказаться «Гебен» и (или) «Бреслау», на силы прикрытия. Особое внимание уделялось организации радиосвязи, использование которой допускалось лишь в исключительных обстоятельствах и возможно более короткими радиограммами без дачи квитанций.
Обращает на себя внимание тот факт, что, в отличие от предыдущей кампании, командование флота не озаботилось организацией оперативного взаимодействия разнородных сил. Причину этого следует, вероятно, искать в ограниченном количестве боеготовых подводных лодок (к середине февраля — две) и, вследствие недостатков лодочных средств радиосвязи, невозможности надежного управления лодками в районе действий своих надводных сил[1072].
В период с 18 (31) декабря 1915 г. по 27 января (9 февраля) 1916 г. «маневренные» группы совершили шесть выходов в «угольный» район общей продолжительностью 23 суток, 14 из которых силы находились в районе боевого предназначения. Пары «блокирующих» эсминцев сменялись 11 раз. Средняя продолжительность походов последних составила 2,5 суток, «корабельного прикрытия» — 4–5 суток. Только в двух случаях действия «маневренных» групп сворачивались преждевременно: поход 3-й группы 28 — 30 декабря 1915 г. (10 — 12 января 1916 г.) был прерван из-за штормовой погоды[1073], а 1-я группа (выход 14 (27) — 17 (30) января) возвратилась в Севастополь ранее намеченного срока вследствие неисправностей эсминца «Дерзкий» по механической части[1074].
С точки зрения организации применения блокирующих сил и способов действий «маневренных» групп представляет интерес крейсерство второй группы под командованием начальника 2-й линейной бригады контр-адмирала князя Н. С. Путятина в начале января 1916 г. (н. ст.). В ходе этого крейсерства был уничтожен крупный австро-венгерский транспорт «Кармен» (4424 брт)[1075] и успешно апробировано наведение «Гебена» на силы «корабельного прикрытия» эсминцами «блокирующей» группы с последовавшим боем линкора «Императрица Екатерина Великая» с флагманом германо-турецкого флота. Детали этого боевого похода изложены нами в одной из статей[1076], поэтому ограничимся здесь лишь основными выводами и уроками, извлеченными командованием флота из крейсерства группы князя Н. С. Путятина.
В. В. Трубецкой
Подводя итоги похода, адмирал А. А. Эбергард справедливо указал начальнику минной бригады контр-адмиралу М. П. Саблину на неправильные действия первой «блокирующей» пары — эсминцев «Быстрый» и «Поспешный» под брейд-вымпелом начальника 2-го дивизиона капитана 1 ранга В. Н. Черкасова. Последние маневрировали на значительном — от 12 до 18 миль — удалении от берега, что не обеспечивало «действительности» блокады. В то же время эсминцы второй пары — «Дерзкий» и «Гневный» под командованием начальника 1-го дивизиона капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого — действовали решительно и тактически грамотно, что позволило им уничтожить ценный неприятельский пароход и навести германский крейсер на отряд прикрытия. Успешное наведение, сопровождавшееся постоянным обменом информацией об обстановке между корабельными группами, подтвердило обоснованность расчетов оперативной части штаба флота и продемонстрировало высокий уровень тактической выучки флагманов и командиров.
Заметим, что бой российского линкора с германо-турецким дредноутом 26 декабря 1915 г. (8 января 1916 г.), хотя и не привел к решительным результатам, имел далеко идущие последствия. В. Сушон был вынужден отказаться от отправки крейсеров для обеспечения переходов угольных транспортов. Уже 27 декабря (9 января) командующий оттоманским флотом поставил Энвер-пашу в известность о том, что «с вступлением в строй нового русского линейного корабля трудность доставки угля усугубилась». Возрастающие потребности промышленности и транспорта, которые не могли обойтись без гераклийского угля, заставили В. Сушона искать возможности доставки угля из Германии; турецкому кабинету пришлось установить нормы расхода топлива. Наконец, именно к этому времени относится просьба командующего флотом берлинскому Адмирал-штабу об отправке в Черное море большой подводной лодки для борьбы с блокирующими силами русских[1077].
Гидроавиатранспорт «Император Александр I»
Заслуживает внимания и поход первой «маневренной» группы под флагом начальника линейной дивизии вице-адмирала П. И. Новицкого 23–27 января (5–9 февраля), обогативший боевую практику новым опытом комбинированного применения разнородных сил (надводных кораблей и морской авиации), причем в обстановке противодействия со стороны подводных лодок противника.
Оперативное развертывание «маневренной» группы в составе линкора «Императрица Мария» (капитан 1 ранга К. А. Порембский), крейсера «Кагул» (флигель-адъютант капитан 1 ранга С. С. Погуляев), эсминцев «Заветный» (капитан 2 ранга В. В. Бубнов) и «Завидный» (старший лейтенант П. Г. Штильберг) и авиатранспортов «Император Александр I» (капитан 1 ранга П. А. Геринг) и «Император Николай I» (капитан 2 ранга А. В. Кованько) началось в 14.00 23 января (5 февраля). Выходу группы предшествовало получение сведений об удовлетворительном состоянии погоды в районе Зунгулдака от командира эсминца «Поспешный» капитана 2 ранга Б. Б. Жерве, который вместе с «Громким» капитана 2 ранга Ф. О. Старка («блокирующая» пара) вышел в море накануне утром специально для разведки метеоусловий в районе боевых действий. На борту авиатранспортов находилось 14 гидросамолетов «М-5» 1-го (лейтенант Р. Ф. фон Эссен) и 2-го (лейтенант А. К. Юнкер) корабельных авиаотрядов. Последним, по замыслу командования флота[1078], предстояло сыграть роль главной ударной силы «маневренной» группы и нанести удар по неприятельскому угольному транспорту, который 19 января (1 февраля) был обнаружен в гавани Зунгулдака предыдущей парой «блокирующих» эсминцев. «Запасными» целями были назначены неприятельские подводные лодки, а также «портовые и другие имеющие военное значение сооружения».
Около 17 ч. 23 января (5 февраля) эскадренные миноносцы капитана 2 ранга Б. Б. Жерве приблизились к Зунгулдаку (приложение 55) для до разведки объекта удара, обнаружили стоящий за молом угольный транспорт (это был германский пароход «Ирмингард» грузовместимостью 4211 брт[1079]) и с дистанции 60 каб выпустили по нему девять снарядов, после чего, в соответствии с планом, отошли мористее и вступили в охранение авиатранспортов. Последние в 10.20 24 января (6 февраля) вышли в район тактического развертывания (15–18 миль к северу от Зунгулдака) и приступили к спуску самолетов, занявшему 36 минут. 11 из 14 спущенных на воду аппаратов достигли объекта удара. Несмотря на сложную обстановку — появление густой низкой облачности и артиллерийский и ружейный огонь противника (судя по донесениям летчиков, неприятель безрезультатно обстрелял шесть машин), — девять самолетов сбросили на обнаруженные цели 38 авиабомб (девять пудовых, восемь 50-фунтовых и 21 10-фунтовую). Четыре аэроплана атаковали транспорт «Ирмингард», который сел на грунт в результате попадания 50-фунтовой бомбы, сброшенной самолетом № 32 лейтенанта В. М. Марченко (наблюдатель — прапорщик князь К. А. Лобанов-Ростовский)[1080]. Этот же экипаж выполнил аэрофотосъемку объекта удара, однако, как явствует из донесения пилота, снимки оказались «при проявлении неудавшимися». Бомбардировке подверглись также ведущая к копям железная дорога, береговые батареи, угольные склады и другие сооружения. По наблюдениям пилотов, пострадали и скопившиеся в гавани маломерные суда.
После завершения авианалета, продолжавшегося чуть более часа (непосредственно над Зунгулдаком каждая из летающих лодок провел от 5 до 18 минут), авиатранспорты приступили к подъему самолетов, который был успешно завершен к 13.20[1081].
Противодействие российским кораблям пытались оказать лишь германские подводные лодки, направленные в Зунгулдак специально для борьбы с блокирующими силами. «UB14» (обер-лейтенанты цур зее А. фон Девитц, затем фон Хаймбург), вышедшая из Варны к побережью «угольного» района 20 января (2 февраля), на второй и третий дни похода наблюдала корабли второй «маневренной» группы, однако из-за «слабых активных качеств» атаковать не смогла (по данным Г. Лорея, при попытке атаковать крейсер «Память Меркурия» в свежую погоду лодка показала рубку[1082]), хотя донесла по радио об обнаружении российского соединения во главе с дредноутом[1083]. Прибыв в 3унгулдак 23 января (5 февраля), лодка ежедневно выходила на «выжидательную позицию» (Wartestellung) в 10–11 милях от порта, однако российских кораблей более не обнаруживала и через шесть дней возвратилась в Босфор