[1160]. В походе эсминцы поддерживали связь с подводной лодкой «Морж», действовавшей у устья Босфора[1161].
Эскадренный миноносец «Поспешный»
К июню командование флота располагало четырьмя боеготовыми подводными лодками новых типов, что дало возможность направлять в юго-западную часть моря одновременно две единицы. На основе анализа применения подводных сил в предшествующие месяцы оперативной частью был разработан документ, определяющий порядок оперативного развертывания и действий лодок у блокируемого побережья. В служебной записке капитана 1 ранга К. Ф. Кетлинского от 28 мая (10 июня) № 4145[1162] начальнику подводной бригады предлагалось принять к руководству нижеследующие соображения.
Район боевых действий, расположенный к югу от линии Амасра — Эмине, делился линией Босфор — Херсонес на две части — восточную («угольную») и западную («нефтяную»). В каждую направлялась подводная лодка, имеющая право в назначенные ей дни выходить к Босфору («угольная» — в нечетные числа месяца, «нефтяная» — в четные) и действовать в радиусе 25 миль от устья пролива. Для исключения встреч при переходе в район и возвращении в базу лодкам предписывалось следовать по линии м. Баба — Балаклава, причем «нефтяной» надлежало выходить на эту линию по северной границе района — линии Амасра — Эмине (приложение 54).
Речь, таким образом, шла об оперативном взаимодействии подводных лодок выражавшемся в определении границ районов их крейсерства и чередовании выходов в предпроливную зону. Сравнительно небольшое удаление лодок друг от друга обеспечило возможность устойчивой радиосвязи и, следовательно обмена данными об обстановке и получаемой от внешних источников разведывательной информацией. Решение о поочередном нахождении лодок перед Босфором следует признать удачным, так как, в отличие от предыдущих схем применения подводных лодок, оно обеспечивало (разумеется, при строгом выполнении установленного графика) постоянное наблюдение за устьем пролива в дневное время. В остальные дни, при нахождении лодок в своих районах («нефтяном» или «угольном»), учитывая значительные размеры этих районов и интенсивный характер судоходства, командирам предоставлялось право свободного крейсерства. Параллельно лодки готовились к выходу к Босфору: экипажам предоставлялся отдых, производились зарядка аккумуляторов.
В июне и июле подводные лодки совершили шесть боевых походов в район Босфора. В восточную зону лодки выходили четырежды: «Нерпа» с 28 мая (10 июня) по 7 (20) июня, «Тюлень» с 8 (21) по 14 (27) июня и с 9 (22) июля по 19 июля (1 августа) и «Морж» с 21 июня (4 июля) по 30 июня (13 июля). В западную зону зафиксировано два выхода: «Кит» с 8 (21) июня по 18 июня (1 июля) и «Нерпа» с 19 июня (2 июля) по 25 июня (8 июля)[1163].
Среди боевых успехов этого периода отметим потопление артиллерией «Нерпы» турецкого парусника 2 (15) июня в «угольной» зоне, уничтожение парусника с 80 т керосина подводной лодкой «Кит» в районе Инады 13 (26) июня[1164], а также захват «Тюленем» двухмачтовой шхуны у устья р. Агвы 17 (30) июля[1165] (накануне лодка атаковала торпедами и вынудила выброситься на берег паром «Хале» (298 брт), впоследствии снятый[1166]).
Всего в июне и июле противник потерял два парохода, три буксира и четыре парусника[1167]. Несмотря на то, что в этот период действия велись ограниченным нарядом сил, они представляют определенный интерес с точки зрения оперативного применения подводных лодок и надводных кораблей. Наряду с основной новацией — разграничением районов действий лодок в юго-западной части моря, командование флота продолжало практиковать корректировку задач и изменение районов боевого предназначения лодок. Так, «Морж» вышел в море 21 июня (4 июля) с задачей занять позицию в 20 милях к юго-западу от м. Айя на случай появления «Гебена» и «Бреслау» в районе Севастополя (германо-турецкие крейсера вышли в Черное море в ночь на 20 июня (3 июля)), однако в тот же вечер В. В. Погорецкий получил радио штаба флота следовать «по назначению», то есть в предпроливную зону, с задачей поражения возвращающихся в пролив крейсеров противника. Вечером 23 июня (6 июля) лодка наблюдала «Гебен», однако из-за значительного удаления цели и ее высокой скорости занять позицию торпедного залпа не удалось. «Нерпа» попутно с нарушением неприятельских сообщений решала задачу выявления фарватеров в устье Босфора в рамках подготовки к минно-заградительным действиям.
Продолжались и попытки оперативного взаимодействия подводных лодок с эскадренными миноносцами. Так, 26 июня (9 июля) «Морж» после неудачной атаки у устья р. Мелен крупного неприятельского транспорта (вероятно, «Патмоса», 1907 брт[1168]) вышел на связь с эсминцем «Беспокойный», сообщив место и параметры движения цели. Капитан 2 ранга А. И. Тихменев сообщил, что не успевает перехватить судно, и передал В. В. Погорецкому полученные от «Нерпы» сведения об обнаружении в устье Босфора противолодочных сетей. Во всех трех походах эсминцы успешно устанавливали связь с действующей у Босфора подводной лодкой[1169].
Новым фактором обстановки в «угольной» зоне стало вооружение транспортов противника артиллерией. Упоминавшийся неприятельский пароход (предположительно «Патмос») открыл по «Моржу» огонь, чем в значительной мере сорвал попытки преследования и повторной атаки. В то же время снизилась интенсивность противодействия со стороны авиации противника — в июньских и июльских донесениях командиров лодок зафиксирован только один случай появления самолета в районе Босфора. По-видимому, это связано с гибелью по техническим причинам двух из пяти германских гидропланов[1170].
Характеризуя работу командования флота по организации борьбы с неприятельским судоходством, отметим, что в июне — июле А. А. Эбергардом и его штабом была начата подготовка к минно-заградительным операциям в прибосфорском районе и на подходах к Варне. Предусматривались постановки мин с эсминцев, а также использование подводным заградителем «Краб» нового оружия — дрейфующих мин. К середине июля (н. ст.) необходимый запас якорных мин был сформирован, ожидалось поступление и мин дрейфующих, однако в связи со сменой командования флота выполнение плана было задержано до решения нового командующего[1171]. Этот факт позволяет опровергнуть расхожую в исторической литературе и публицистике точку зрения, согласно которой заслуга в успехе минно-заградительных действий флота летом и осенью 1916 r. принадлежит исключительно А. В. Колчаку[1172].
3.4. БЛОКАДА ПРОЛИВА БОСФОР (июль 1916 г. — декабрь 1917 г.)
После смещения с должностей адмирала А. А. Эбергарда и его ближайших помощников[1173] в июле 1916 г. командование флота привнесло в организацию действий на неприятельских сообщениях значительные новации. Суть их со стояла в том, что в системе действий и мероприятий, направленных на нарушение морских перевозок противника, центральное место заняла постановка активных минных заграждений. Это произошло, по всей видимости, не без влияния положительного опыта минно-заградительных действий на Балтике, где новый командующий вице-адмирал А, В. Колчак занимал должности флаг-капитана по оперативной части и начальника минной дивизии. Географические особенности Черноморского театра, где морские силы противника базировались на Босфор и он же являлся узлом всех коммуникационных линий, превращали заграждение устья пролива минами в эффективную форму блокадных действий, обеспечивающую одновременное решение нескольких оперативных задач: нарушение морских перевозок противника и недопущение или, во всяком случае, ограничение выходов его надводных кораблей и подводных лодок в Черное море. Все это полностью отвечало требованиям, поставленным верховным командованием перед вице-адмиралом А. В. Колчаком при посещении им ставки по пути в Севастополь[1174], а затем в директиве начальника Морского штаба ВГК от 10 (23) августа 1916 г. (приложение 57).
Вопрос о заграждении Босфора минами изучался со времен Русско-турецкой войны 1877–1878 rr., и накануне мировой войны отечественными специалистами были разработаны специальные образцы мин, принцип действия которых основывался на использовании поверхностного течения из Черного моря в Мраморное[1175]. Однако массовое производство этого оружия налажено не было, и к июлю 1916 г. на складах Севастопольского порта имелось лишь четыре «плавающих» мины системы Е. В. Колбасьева обр. 1913 г. и 120 «дрейфующих» мин обр. 1914 г. Однако гидрологические условия позволяли использовать здесь и серийные якорные мины: 100-метровая изобата располагается в 15–20 милях от берега, 50-метровая — в 2–5 милях.
А. В. Колчак
До лета 1916 г. командование флота использовало минное оружие в районе Босфора в ограниченных масштабах, осуществляя «точечные» постановки компактных заграждений на выявленных или предполагаемых маршрутах развертывания неприятельских кораблей и судов: в 1914 и 1915 гг. в неприятельских водах (в том числе на подходах к анатолийским портам) было выставлено 1370 мин, что составило лишь 20 % от количества мин, поставленных в течение всей войны в активных заграждениях