Тем не менее, в годы Первой мировой войны Российский флот развернул действия на неприятельских морских сообщениях, что было обусловлено несколькими обстоятельствами. Во-первых, в Балтийском и Черном морях имелись уязвимые от воздействия российских морских сил коммуникационные линии, по которым противник осуществлял стратегически значимые экономические и оперативно значимые воинские перевозки. Во-вторых, в годы войны отечественный ВМФ значительно пополнился кораблями основных классов (приложение 61), в том числе быстроходными турбинными эсминцами типов «Орфей», «Изяслав», «Дерзкий», «Счастливый», «Гаджибей»[1296], способными оперировать в неприятельских водах, а также подводными лодками типов «Барс», «Морж», «Нарвал», «АГ», могущими сравнительно длительное время находиться в районах боевого предназначения. В-третьих, общая оперативная обстановка на отечественных морских театрах оказалась более благоприятной, чем предполагалось до войны, что позволило нашим силам не ограничиваться решением задач оборонительного характера, а вести и активные действия, в том числе на коммуникациях противника.
Исследование борьбы на морских сообщениях в Балтийском и Черном морях позволило выявить некоторые тенденции развития форм и способов применения сил и средств отечественного ВМФ в интересах нарушения коммуникаций противника.
Речь идет, прежде всего, о расширении спектра форм применения, обусловленном количественным и качественным наращиванием разнородных сил и средств, привлекаемых к действиям на сообщениях, а также усложнением условий борьбы на море, усилением и/или изменением характера противодействия со стороны неприятеля. Российским флотом были апробированы новые формы оперативного применения сил и средств в интересах нарушения морских сообщений противника. Это, во-первых, морская минно-заградительная операция как совокупность проводимых по единому замыслу и плану активных минных постановок в узлах коммуникаций и на подходах к неприятельским портам или проливным зонам (кампании 1914 г. на Балтике, 1916 г. в Черном море). Во-вторых, морская операция по нарушению коммуникаций противника, представляющая собой совокупность согласованных по цели, задачам, месту и времени боевых действий, боев, ударов, атак, проводимых на ограниченном участке морского театра под руководством командующего флотом специально созданной группировкой разнородных сил, ядро которой составляли ударные и обеспечивающие тактические группы надводных кораблей (Балтийское море, 1916 г.). При этом боевые действия (систематические боевые действия) сохранили за собой статус основной формы применения сил флота на коммуникациях противника с тенденцией к обеспечению непрерывного воздействия на неприятельские сообщения. В ходе проведения операций и боевых действий имела место тенденция к компексированию поисковых, ударных, обеспечивающих (разведывательных, навигационно-гидрографических и др.) задач, а в отдельных случаях и задач по содействиям сухопутным войскам для сил, действующих на сообщениях противника.
Повысились интенсивность и надежность использования средств радиосвязи в интересах управлениями силами в море (для подводных лодок — с назначением сеансов связи с командным пунктом флота, в том числе через корабли-ретрансляторы) для своевременного наведения на цели, обнаруженные другими силами и средствами, изменения районов боевого предназначения в зависимости от обстановки и т. п.
Способы применения подводных лодок эволюционировали от «позиционного» к способу «крейсерство в ограниченном районе» (английские лодки на Балтике с конца 1914 г., в Черном море с весны 1915 г.) с тенденциями к маневрированию районами и расширением последних до размеров, позволяющих говорить об апробации способа «крейсерство в обширном районе» (осень 1915 г., Черное море).
В применения надводных сил Черноморского флота наблюдается тенденция к переходу от эпизодического воздействия на коммуникационные линии противника крупными корабельными группировками (до середины 1915 г.) к постоянному давлению на неприятельское судоходство группами эскадренных миноносцев с их оперативным прикрытием отрядами тяжелых кораблей при обеспечении сменности сил. На Балтике боевые действия надводных кораблей на германских сообщениях, хотя не имели регулярного характера, характеризовались трансформацией самостоятельных набеговых действий однородных тактических групп (кампания 1915 г.) в участие в операциях группировок разнородных сил (кампания 1916 г.).
Важным достижением нашего флота стало внедрение системы последовательных и одновременных действий разнородных сил, которая предусматривала активную борьбу с судоходством противника на различных участках коммуникаций. В кампании 1916 г. впервые организовывалось оперативное взаимодействие подводных лодок между собой и с надводными кораблями.
В использовании минного оружия в интересах нарушения морских коммуникаций наблюдается тенденция к проведению массированных минно-заградительных операций в районах наиболее интенсивного неприятельского судоходства, что, впрочем, вовсе не исключало постановку отдельных активных заграждений на удаленных коммуникационных линиях, подходах к портам и т. п. В силу различных подходов командования Балтийского и Черноморского флотов к проблеме использования мин, неравномерного распределения минного запаса между флотами, особенностей физико-географических условий театров и ряда других обстоятельств, пик активности минно-заградительных действий в Черном и Балтийском морях приходится на разные кампании. Балтийский флот начал с проведения минно-заградительной операции в узлах неприятельских сообщений в Южной Балтике на исходе кампании 1914 г., а в последующем ограничивался постановкой отдельных активных заграждений. Черноморский флот, напротив, в кампаниях 1914 и 1915 гг. осуществлял «точечные» постановки компактных заграждений на выявленных или предполагаемых коммуникационных линиях, а со второй половины 1916 г. перешел к массированной «минной блокаде» Босфора, являвшегося узлом всех неприятельских коммуникаций. При этом в ходе «минной обструкции» пролива наблюдается тенденция от «экстенсивного» усиления минной угрозы (механическое наращивание площади загражденного района) к «интенсивному» (подновление выставленных заграждений для повышения их плотности и, следовательно, вероятности подрыва неприятельских кораблей).
Силы флота не ограничивались поиском и уничтожением неприятельских транспортных судов в море, а сочетали их с артиллерийскими и авиационными ударами по портам и находящимся в них судам, постановкой минных заграждений в узлах коммуникаций и на подходах к пунктам погрузки (выгрузки), высадкой диверсионных групп для разрушения портового оборудования, разведывательными действиями разнородных сил в целях вскрытия обстановки на неприятельских коммуникационных линиях. Нарушение морских коммуникаций противника, таким образом, превратилось в систему мероприятий и действий, проводимых по единому замыслу.
С точки зрения нанесения неприятельскому судоходству прямых материальных потерь результаты действий Балтийского и Черноморского флотов на неприятельских морских сообщениях в кампаниях 1914–1917 гг. характеризуются следующими параметрами.
В результате воздействия сил Российского флота (включая группу английских подводных лодок, оперативно подчиненную командованию Балтфлота) противник, по нашим подсчетам, потерял 127 транспортных судов суммарной грузовместимостью 187868 брт. 17 % уничтоженного тоннажа (22 судна, 32714 брт) приходятся на долю минного оружия, подводные лодки записали на свой счет 35 % тоннажа (40 судов, 65120 брт). Наиболее же эффективным родом сил с точки зрения нанесения неприятелю прямых потерь стали надводные корабли, потопившие или захватившие 48 судов суммарной вместимостью 72747 брт, что составило 39 % грузового тоннажа, потерянного Германией и ее союзниками в Балтийском и Черном морях. Напомним, что в наших калькуляциях мы, вследствие отсутствия достоверных статистических данных, не учитывали несколько тысяч малотоннажных парусных и парусно-моторных турецких судов, потопленных, сожженных или захваченных кораблями Черноморского флота, поэтому в действительности вклад надводных сил в истребление неприятельского судоходства еще более весом и в абсолютных, и в относительных величинах.
По урону, причинному коммерческим флотам Центральных держав, успехи Балтийского и Черноморского флота сопоставимы: на Балтике противник лишился 56 судов суммарной грузовместимостью около 99 тыс. брт, в Черном море (не считая маломерных «магонов») — 71 судна, около 89 тыс. брт. Однако распределение потерь противника по причинам гибели судов (или «удельная результативность» родов сил нашего флота) принципиально различно. На Балтийском море наибольших успехов в «истреблении» судоходства (52 % уничтоженного тоннажа) добились подводные лодки, 27 % потерь было нанесено минным оружием, на долю надводных сил приходится 9 %. В Черном же море наиболее результативны были надводные корабли (72 % уничтоженного или захваченного тоннажа), 16 % потерь было нанесено подводными лодками, на долю минного оружия приходится 7 %.
Причины такого положения очевидны. Надводные силы флота Черного моря с высоким (иногда — максимально возможным) напряжением использовались для поиска и уничтожения противника в его водах практически всю войну. В этой связи заметим, что российский Черноморский флот был единственным из флотов Первой мировой войны, настойчиво искавшим неприятеля у его берегов. Исключение составляют весенние месяцы 1916 г., когда основные силы были заняты содействием наступающей Кавказской армии, и вторая половина 1917 г., когда по известным причинам боеспособность флота и интенсивность его действий на коммуникациях существенно снизились. На Балтийском же море главной задачей на протяжении всей войны оставалось обеспечение устойчивости созданной на театре системы позиционной обороны; надводные корабли применялись для решения задач наступательного характера лишь эпизодически, в основном для постановки активных минных заграждений. В то же время балтийский подплав, усиленный группировкой английских подводных лодок (кстати, на их счету — 15 судов суммарной вместимостью 31051 брт, то есть 60 % тоннажа, уничтоженного союзными подводными лодками на Балтике), начиная с кампании 1915 г. был целеустремлен на борьбу с неприятельским судоходством.