Наиболее рельефно результат усилий нашего флота может быть очерчен при помощи основного критерия эффективности действий по нарушению коммуникаций противника — доли (степени) сокращения объема перевозок. Использование этого критерия позволяет констатировать, что Балтийский флот затруднил морские перевозки противника, то есть сократил их объем приблизительно на 30 %, что стало следствием вынужденного введения германским командованием системы конвоев на «шведской» коммуникационной линии. Что же касается Черного моря, то мы, к сожалению, не располагаем исчерпывающей информацией об объемах турецких перевозок и полными двусторонними сведениями о потерях, понесенных оттоманским грузовым флотом. Однако использование многочисленных косвенных данных позволяет заключить, что Черноморский флот добился срыва, а в отдельные периоды (например, в начале осени 1916 г.) — недопущения (почти полной ликвидации) неприятельских перевозок морем.
Важно иметь в виду, что поддержание бесперебойной транспортировки шведской руды и гераклийского угля являлось жизненно важным условием функционирования экономики и вооруженных сил противников России (в отношении Турции, кроме того, уместно говорить об «угольном голоде» и дефиците продовольствия, покрываемом поставками морем из Румынии, как об угрозе внутриполитической стабильности). Поэтому мы полагаем правомерным вывод о том, что действия Российского флота на коммуникациях противника в своей совокупности оказали непосредственное влияние на способность Германии и Турции вести войну и, следовательно, имели стратегическое значение.
Опыт применения сил отечественного флота на морских коммуникациях противника в 1914–1917 гг. обогатил военно-морское искусство целым рядом важных положений. Важнейшим из них, на наш взгляд, является тезис о том, что боевыми (систематическими боевыми) действиями ограниченным составом сил и средств на обширных пространствах морского театра военных действий трудно добиться значительных успехов, так как обстановка зачастую требует не просто создания помех неприятельскому судоходству, а его срыв или недопущение в том или ином районе на оперативно значимый промежуток времени. Поэтому главным, по нашему мнению, достижением отечественной школы военно-морского искусства того времени, свидетельством творческого отношения российского морского командования к искусству вождения флота стало внедрение в боевую практику новых оперативных форм применения сил на неприятельских сообщениях — морской минно-заградительной операции в водах противника и морской операции группировки разнородных сил по нарушению морских коммуникаций.
Обобщенный и критический проанализированный опыт Первой мировой войны стал ядром эмпирической базы для создания новой отрасли военно-морского искусства — оперативного искусства ВМФ. Его основы, по мере теоретического освоения материала, с 1932 г. апробировались в учебных курсах Военно-морской академии РККА им. тов. Ворошилова[1297], а затем были реализованы в первом руководящем документе оперативного уровня — временном «Наставлении по ведению морских операций» 1940 г. (НМО-40). Очевидно, что именно постижение многогранного и поучительного исторического наследия позволило капитану 1 ранга В. А. Петровскому и его коллегам сформулировать в статье 157 НМО-40 следующее требование: «Операции против морской торговли должны иметь во всех случаях большой масштаб и требуют для своего осуществления значительных сил и средств, так как сколько-нибудь серьезное нарушение снабжения противника морем может быть осуществлено лишь при условии непрерывного воздействия на морские перевозки, перерастающего в блокаду»[1298].
ПРИЛОЖЕНИЯ
Всеподданнейший доклад начальника Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф. Ф. Палицына и начальника Морского генерального штаба капитана 1 ранга Л. А. Брусилова от 24 декабря 1906 г. (6 января 1907 г.)
На совещании 15 декабря 1906 г., состоявшемся между начальником Генерального штаба и начальником Морского генерального штаба по вопросам об установлении взаимных задач Военно-сухопутного и Морского ведомств, согласованных с военно-морскими средствами как настоящего времени, так и вероятными в ближайшем будущем, руководители обоих штабов пришли к следующим конечным выводам:
А. По отношению Финского залива и Балтийского моря
Принимая во внимание географическое и политическое положение наше в Европе, вероятными противниками нашими на водах Финского залива и Балтийского моря могут быть Германия, Швеция и Англия.
Враждебные действия армии и флота этих государств могут выразиться в посылке сильной эскадры и значительных десантных войск.
Наиболее серьезна борьба с первым из противников, в особенности в союзе со Швецией.
Хотя судьба войны России с Германией разрешится столкновением сухопутных сил на западной границе, но и морскому побережью, в особенности побережью Финского залива, может грозить серьезная опасность, усугубляемая нахождением в восточном конце залива столицы империи, с обширными средствами, необходимыми для борьбы.
Сухопутной армии, оставленной на побережье, как на второстепенном театре сравнительно слабой силы, весьма важно базировать свои соображения на некоторой обеспеченности берегов от десантов. Вместе с тем сухопутной армии важно быть уверенной, что морские силы империи в этих водах в состоянии помешать, а в крайности затянуть десант восточнее меридиана р. Наровы.
Положение сухопутной армии было бы более обеспеченным, если указанная граница, по имеющимся морским средствам, могла бы быть отодвинута западнее — к меридиану Ревеля, а еще лучше — Аланд — Моонзунд.
Ставя эти скромные пожелания, сообразованные с наличием наших морских средств, Генеральный штаб полагает, что стремиться ныне к господству над соединенными морскими силами Германии и Швеции или одной Германии в предстоящие два десятилетия невозможно, да и излишне.
Имея только замерзающие воды (кроме Либавы), Балтийский флот не может быть рассматриваем как активный флот в широком значении этого понятия, а должен ограничиваться высочайше указанной ему ролью, оборонительной[1299], отвечающей свойствам морей и берегов и тем задачам, которые ему в случае войны придется исполнять.
Эти соображения, принятые и начальником Морского генерального штаба, должны лечь в основание всей деятельности Морского ведомства по отношению вод Балтийского моря на ближайшие одно или, в зависимости от финансовых средств, два десятилетия.
Б. По отношению Черного моря
Историческая жизнь, слагаясь столетиями, привела Россию к господству на Черном море.
Стремление России к открытому морскому простору, необходимому для ее политической и экономической жизни, выразившееся в поступательном движении на юг к Босфору, Дарданеллам и Средиземному морю, международными постановлениями остановлено на Босфоре.
События последних десяти лет отвлекли созидательную государственную работу к берегам Тихого океана, но они не могли умалить исторически сложившееся и отвечающее потребностям народа стремление открыть себе свободный путь к открытому морю в южном направлении.
Нарождающаяся политическая жизнь молодых государств Балканского полуострова, с одной стороны, Турция, столетиями оспаривающая при помощи западноевропейских государств права наши на проливы, с другой, — создают обстановку, повелительно указывающую нам на необходимость напрячь все наши духовные и материальные силы, чтобы обеспечить за нами господство на Черном море, как шаг к осуществлению дальнейших заветных исторических задач России.
Физические свойства Черного моря, в отличие от вод Балтийского моря и Финского залива, допускают созидательную работу морских сил в течение круглого года.
Обеспечение господства флота на водах Черного моря требует, чтобы он был могущественен и характера активного, дабы быть в состоянии исполнить важнейшую в судьбе России задачу открыть и обеспечить за нею проливы.
Не международными договорами, а борьбой и наличием хорошо подготовленных сил Россия может надеяться осуществить свою историческую задачу на юге.
Достижение этой задачи обеспечит государству то положение, которое оно по своим природным средствам, духу населения и историческим традициям должно занимать в восточной части Средиземного моря и в западной части Азии.
В борьбе с Тройственным союзом нашим флотом на Черном море должна быть разрешена вместе с тем задача содействия сухопутной армии в борьбе с вошедшей в состав этого союза Румынией и, весьма возможно, Турцией.
Оборона русских берегов Черного моря, с специально военной точки зрения, представляет большие трудности, но вопрос этот разрешается легко, когда оба пролива в наших руках.
Эти условия побуждают стремиться к созданию сильного активного флота на Черном море и к созданию средств для борьбы на Дунае, дабы обезвредить опасность, которая может грозить нашему богатому югу от соединенных покушений Австрии и Румынии.
Но для этого требуется много времени, средств и систематическая, шаг за шагом политическая и военно-морская подготовка.
В связи с представленным выше положением нашим на Балтийском море и Финском заливе обрисовывается и намечается программа наших действий и военно-морской подготовки.
[…]
В трудной обстановке, переживаемой Россией в период се устроения и приведения себя после вынесенных испытаний в порядок, необходимо наметить общее направление работ сухопутных и морских сил, соображенных с той опасностью, которая всегда грозит в большой степени потрясенному организму, но в то же время не отступая от того, что намечено исторической жизнью государства и действительными ближайшими его интересами.
Оба начальника Генерального штаба, сухопутный и морской, всеподданнейше представляют все вышеизложенное на благовоззрение ВАШЕ