Из приведенных примеров явствует, что шведы без заметного недовольства мирятся с мерами, стесняющими их торговлю, как в непосредственной близости к их берегам, так и проливах, имеющих для свободы мореплавания громадное международное значение; легко мирятся они в этими мерами тогда во всяком случае, когда стеснения эти идут со стороны Германии, хотя поставленные ею минные заграждения и оказались расположенными вдали от собственных ее берегов: в первый раз между границами территориальных вод двух нейтральных государств, а затем в районе между шведским побережьем и северной оконечностью шведского же острова Готланда.
Россия всегда, даже и в явный ущерб военным своим интересам, относилась в высокой степени бережно к сохранению за шведами свободы морской их торговли вообще и, в частности, в проливе, отделяющем остров Оланд от шведского побережья.
Только в восточной части этого пролива, куда для торговли с Германией коммерческие суда никогда не заходили, поставлено было в начале войны минное заграждение. Так же строго будет соблюдаться нами нейтралитет Швеции на море и впредь.
Однако нет никаких оснований отказываться от принятия мер такого рода, кои, ни в коей мере не нарушая нейтралитета Швеции и не стесняя вместе с тем сколько-нибудь существенно свободы ее мореплавания, могли бы в то же время весьма существенно облегчить нашему флоту выполнение боевых его задач.
В текущем году шведы не выставляли плавучего маяка Коппарстенарнэ, а на днях убрали еще и плавучие маяки Альмагрундет и Свенска-Бьернэ, что явно указует на совершенный отказ их от пользования в данном районе открытыми морскими путями и перенесении всего пароходного движения исключительно в шхеры. Явление это подтверждается и непосредственными наблюдениями за направлением движения торговых германских и шведских судов, пользующихся примерно одними и теми же путями — либо в пределах трехмильной полосы шведских территориальных вод, либо в шхерах. Из всего вышеизложенного вытекает таким образом с очевидностью, что в настоящее время мы могли бы безболезненно совершенно для нейтральной торговли осуществить то, что давно уже диктуется военной необходимостью, и на что с самого начала войны строго юридически имеем право, а именно — минировать вне территориальных вод Швеции Оландсгаф.
Заблаговременное, как бы в обстановке мирного времени, минирование этого пролива имеет для осуществления возложенных на флот Балтийского моря задач первостепенное боевое значение, ибо оно, во-первых, дает, на случай возникновения со Швецией войны, полную возможность, минируя при посредстве одного заградителя или даже миноносцев остающийся еще свободным узкий проход, окончательно запереть тем вход с моря в Ботнический залив и изолировать его, следовательно, в такой же степени от неприятеля, в какой находятся сейчас Финский и Рижский заливы. Во-вторых — в значительной мере облегчить контроль за входом в Ботнику и для настоящего времени и тем в большей степени обеспечить морские пути между шведским побережьем и нашими портами Ботнического залива.
Резюмируя все вышесказанное и имея в виду,
1) что еще в 1914 году шведы в сущности не протестовали против минирования нами Оландсгафа, а лишь уклонились сами от предложения минировать западную его часть, почитая таковую меру действиями в пользу одной из воюющих сторон;
2) что теперь, снимая некоторые маяки, шведы сами явно отказываются от открытых морских путей в районе Стокгольмских шхер;
3) что прочное минирование Оландсгафа является главнейшим фактором нашего успеха в случае возникновения войны со Швецией;
4) что единственною мерою, действительно обеспечивающею таковое минирование, является постепенная постановка заграждения в части, находящейся вне территориальных вод Швеции, уже теперь;
5) что постановка указанных выше минных заграждений дает реальные выгоды уже и сейчас, затруднив проникновение в Ботнический залив для немцев, освободив тем самым часть наших сил, постоянно привязанных сейчас к Оландсгафу, и обеспечив торговлю нашу со Швецией;
6) что минированием Оландсгафа вне территориальных вод Швеции мы не только не нарушим ее нейтралитета, но и не возбудим против себя серьезных неудовольствий,
я прихожу к выводу о необходимости теперь же начать постановку минных заграждений в Оландсгафе, вне трехмильной полосы территориальных под Швеции, в районе, ограниченной параллелями 59° 40′ и 60° 00′.
Полагаю, что предварительные переговоры со Швецией могут обнаружить неприятелю наши намерения и затруднить тем своевременное выполнение всей операции и что лучше поставить шведское правительство и, значит, неприятеля, перед свершившимся уже фактом постановки хотя бы первой линии заграждений, взяв временно на себя охрану нейтральных судов, могущих случайно попасть на эти заграждения.
О принятом мною решении теперь же начать минирование Оландсгафа в указанных выше границах сообщаю Вашему Высокопревосходительству на благоусмотрение ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.
Адмирал Канин
Начальник штаба контр-адмирал Григоров
Исполняющий должность флаг-капитана по оперативной части капитан 2 ранга князь Черкасский
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 424. Л. 29–32.
Письмо товарища министра иностранных дел А. А. Нератова(?)[1303] помощнику начальника Морского генерального штаба капитану 1 ранга графу А. П. Капнисту от 28 июля (10 августа) 1916 г. № 854
Милостивый государь граф Алексей Павлович.
Ознакомившись с содержанием сношения Командующего флотом Балтийского моря от 17 сего июля за № 1154/оп. по вопросу о минировании Оландсгафа, имею честь уведомить Ваше Сиятельство о нижеследующем.
Право наше минировать Оландсгаф до предела шведских территориальных вод не может подлежать сомнению. Когда в конце 1914 года нами, вследствие обращения Морского министра к Министру иностранных дел от 26 ноября 1914 года за № 9760/1128, сделано было предложение шведскому правительству, чтобы мы заминировали восточную, а шведы западную часть Оландсгафа, г. Валленберг ответил, что не встречает препятствия к минированию нами этого пролива, но сама Швеция никакого участия в постановке мин принимать не желает.
Сомнительным является лишь вопрос о пределах шведских территориальных вод, или, вернее, о ширине прилегающего к шведскому побережью водного пространства, за которыми должен быть признан характер территориальных вод в смысле применения норм морской войны. На основании заключенного нами со Швецией в 1810 году и сохранившего полную силу акта о разграничении вод Ботнического залива, воды эти не являются открытым морем, а территорией двух прибрежных государств, причем пределом этих водных владений служит линия, проходящая по середине Кваркена и Оландсгафа. Означенный акт давал бы право шведскому правительству требовать признания нами за водами западной части Оландсгафа характера своих территориальных вод и, следовательно, протестовать против установки мин в этих водах. Однако такой постановке вопроса мы можем противопоставить иную точку зрения, основываясь на имевших место в Ботническом заливе случаях нарушения шведского нейтралитета. Предъявляя нам претензии по поводу 1) захвата германских пароходов «Вормс» и «Лиссабон», 2) атаки и потопления германского парохода «Сирия», 3) атаки германского парохода «Эльба», 4) остановки германского парохода «Малага» и 5) остановки германского парохода «Малага» нашими судами в Ботническом заливе, шведское правительство само определило ширину своих территориальных вод в три мили. Обстоятельство это может быть использовано нами для истолкования акта 1810 года в том смысле, что постановления его не изменяют общих норм о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны.
Вследствие изложенных соображений я не усматриваю препятствий к осуществлению предполагаемой адмиралом Каниным меры заминировать Оландсгаф до трех миль от шведского берега. Посланник наш в Стокгольме, ныне пребывающий в Петрограде, полагает, что проведение означенной меры не вы-зовет в настоящее время особых трений со Швецией. В согласии с мнением Д[ействительного] С[татского] С[оветника] Неклюдова считаю, однако, необходимым одновременно с постановкой нами мин в Оландсгафе предупредить о том шведское правительство. Последнему при этом надлежать будет объяснить, что принимаемая мера, имея в виду обеспечение безопасности мореплавания в Ботническом заливе, не может не отвечать торговым интересам Швеции.
Примите и проч.
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 424. Л. 33, 33об.
Боевые действия подводных лодок Балтийского флота с 12 (25) мая по 22 мая (4 июня) мая 1916 г.
Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 232, 233.
«План первоначального развертывания» флота Балтийского моря на кампанию 1917 г., б/д, б/н
Главное командование возложило на флот Балтийского моря основную задачу — «всеми силами не допускать проникновение противника к востоку от Главной Нарген-Порклаудской позиции», в развитие этой главной задачи в целях удержания подступов с моря к Главной центральной морской позиции:
А — Прочно удерживать Або-Оландскую укрепленную позицию, препятствуя вместе с тем проникновению противника в Ботнический залив и к юго-западному побережью Финляндии;
Б — Прочно удерживать Моонзундскую укрепленную позицию;
В — Всеми силами, могущими быть сосредоточенными в Моонзунде и Рижском заливе, оказывать упорное сопротивление проникновению в залив противника, а в случае прохода его туда, — всеми мерами затруднить его операции в Рижском заливе;
Г — Возможно длительно удерживать Передовую морскую позицию Финского залива;
Д — В случае невозможности воспрепятствовать прорыву Главной центральной морской позиции, оставшимся главным силам флота отойти на Тыловую позицию Финского Залива, всемерно затрудняя доступ противника к Петрограду с моря и обеспечивая фланги и тыл сухопутных наших сил в случае действий их на линии реки Наровы и в Финляндии на фронте реки Кюмень или Вираиоки — Вильманстранд.