Все эти предварительные соображения оперативных планов и были разработаны во 2-й Оперативной части Морского Генерального штаба.
Первый план — для случая 1913 — 14 г. при нашем превосходстве на Черном море в лице плавающего в настоящее время нашего флота (без вновь построенных судов) и турецкого (без «Гебена») разработан в 1909 году и исправлен в последующие годы. Его основная идея: наступление главных сил Черноморского флота к Босфору с самого начала войны, для того чтобы установить тесную его блокаду, заминировав пролив и базируясь на плавучую базу и Севастополь, и решаясь на генеральное сражение у проливов в случае движения неприятельского флота в Черное море.
Второй план, разработанный в 1913 году для случая 1914–1915 годов, для случая соотношения сил [в пользу] безусловно превосходящего турецкого флота: то есть у нас ныне плавающий флот, без вновь построенных судов, а у турок, кроме старого флота, два или даже три дредноута — «Решад V», «Рио-Жанейро» и, может быть, немецкий линейный крейсер «Гебен». Основная идея этого плана: оборона на укрепленной позиции и у Севастопольской крепости с переходом в наступление в случае, если удастся ослабить флот противника миноносцами, подводными лодками и минами заграждения.
Третий план, разработанный в 1913 году для случая 1916–1919 годов, когда в нашем строю должен был появиться вновь строящийся флот и превосходство в силе флота в Черном море безусловно перейти на нашу сторону. Основная его идея — решительное наступление нашего Черноморского флота и наших десантных армий к проливам и на Константинополь при одновременном наступлении из Средиземного моря нашего Средиземноморского флота. Базирование на Бургас и Эрегли и на плавучие базы при оперативной базе в Севастополе.
Таковыми были три варианта предварительных соображений оперативных планов для нашего Черноморского флота, составленные еще в мирное время задолго до войны. Естественно, что стратегическая обстановка операций войны выяснилась вполне лишь перед самым ее началом. Благодаря принятым по инициативе Морского Генерального штаба мерам, законченный постройкой и готовый к уходу из Англии в Константинополь турецкий линейный корабль «Решад V» и почти готовый «Рио-Жанейро» были задержаны английским правительством впредь до окончания войны. Зато линейный крейсер «Гебен», наличие которого в составе турецкого флота в случае войны мы хотя и учитывали, но, однако, считали маловероятным (ибо он, по сведениям Морского Генерального штаба, в плане стратегического развертывания германского флота был указан в составе флота Немецкого моря), оказался в Константинополе вследствие того, что не успел уйти вовремя из Средиземного моря и не был отрезан от Дарданелл нашими союзниками. Получилась обстановка в смысле соотношения сил, при которой превосходства сил на Черном море не имеет ни одна из сторон: силы флотов приблизительно равны.
Естественно, окончательное установление плана операций Черноморского флота надо было сделать в зависимости от выяснившейся обстановки и, конечно, в зависимости от мнения и соображений по этому вопросу на месте, то есть у командующего Черноморским флотом. С этой целью был командирован начальник 2-й оперативной части Морского Генерального штаба, которым совместно со штабом командующего флотом был выработан краткий план операций (по счету четвертый), который был принят и утвержден командующим Черноморским флотом, а в копии представлен в Морской Генеральный штаб и в Военно-Морское управление штаба Верховного Главнокомандующего.
Основная идея этого плана: наступление с начала войны главных сил нашего флота с целью дать решительный бой турецкому флоту и установление сколько возможно постоянной и тесной блокады Босфора, имея оперативную базу в Севастополе. При разработке этого плана были приняты во внимание оба условия, грозившие при сложившейся обстановке внезапностью нападения со стороны турок: предвиделось, что начало военных действий может произойти не по нашей инициативе, так как мы занимали по отношению к Турции политически выжидательную позицию; и предусматривалась исключительная трудность для нашего Черноморского флота разведывать неприятеля при сложившейся обстановке вследствие парализования наших крейсерских сил появлением в неприятельском флоте линейного крейсера типа «дредноут». Поэтому со стороны Морского Генерального штаба был указан единственно надежный в настоящих условиях способ разведки посредством пароходов, пересекающих сторожевыми цепями море в требуемых направлениях. Что касается десантной операции, вероятность которой по ходу войны не исключена, то краткий план этой операции был составлен уже в течение войны в Военно-Морском управлении штаба Верховного Главнокомандующего и имеется в настоящее время. В нем указаны кратко результаты работ над этим вопросом 2-й оперативной части Морского Генерального штаба. Основная идея этого плана: при господстве нашего флота на Черном море высадить главные силы нашей десантной армии в Бургасе для движения их к Константинополю через Чаталджинские позиции, при постоянном охвате правого фланга турецкой армии посредством новых десантных высадок со стороны Черного моря. Одновременная высадка у Эрегли отдельного отряда для действий на сообщения Константинополя (и турецкой армии в Европе) с Анатолией.
Так как момент для этой операции намечен после решения борьбы массовых армий на главном театре, то и необходимые силы для десантной армии и необходимый для их высадки порт Бургас считаются обеспеченными.
Капитан 2 ранга Немитц
1 мая 1915 года
РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1945. Л. 1 — 10.
Рапорт командующего флотом Черного моря адмирала А. А. Эбергарда верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу от 29 декабря 1914 г. (11 января 1915 г.) № 1043
Секретно
Выражая порицание моим действиям телеграммою от 20 декабря, в то же время ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ угодно было повелеть основным образом изменить дальнейшее направление операций флота на Черном море.
Чуждый личных побуждений и отнюдь не в оправдание моих действий, но с единственною мыслью об успехе порученного Черноморскому флоту важного в отечественной обороне дела, приемлю смелость всеподданнейше представить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ верный отчет о действительном положении флота на Черном море, о его состоянии и соответствующей сему способности.
Долгом почитаю также отметить, что при возложенных на этот флот теперь обязанностях и при тех, которые намечаются в ближайшем будущем, правильное решение вопроса о действиях на море, санкционированное Верховным Главнокомандующем и порученное Черноморскому флоту с доверием к его добросовестности, приобретает первостепенное значение.
В сих только видах имею честь донести следующее.
Вся деятельность Черноморского флота определялась до сих пор четырьмя факторами;
1) директива ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА;
2) представление об общей стратегической обстановке на южном театре;
3) осведомленность о противнике;
4) состояние материальной части флота.
1. ДИРЕКТИВА ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА, данная в телеграммах №№ 76 и 82, указывала на район Одессы как [на] наиболее для нас опасный и повелевала не вступать в бой при невыгодной для нас обстановке.
2. ОБЩАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА представлялась мне в следующем виде. Кавказская армия, заняв сильные позиции в Армянских горах, будет удерживать их всю зиму. По отзывам военных людей, на этих горах зимой неизбежно затишье. Зная из сводок о соотношении сил, не мог предполагать, что Кавказская армия находится в затруднении.
В то же время Одесский военный округ оставался почти без войск, почему мог явиться искушением противнику для нанесения нам удара, последствием которого могло быть привлечение колеблющейся Румынии на сторону наших врагов и уничтожение наших достраивающихся в Николаеве кораблей.
Считал такое представление общей обстановки правильным, так как оно совпадало с данной мне директивой.
Директива ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА и мое представление об общей стратегической обстановке требовали от меня такой деятельности флота, которая, оберегая наши берега от крупного десанта и препятствуя подвозу подкреплений к Кавказу, насколько позволяет наша об этом осведомленность, позволили бы флоту выполнить впоследствии его главную операцию по нанесению удара на Босфор и занятию проливов.
Стремясь держаться в средней части Черного моря у Анатолийских берегов и будучи осведомлен о том, что происходит у наших берегов, я имел в виду не допустить большого десанта на наши берега и сохранить ветхую материальную часть флота для будущей главной операции.
Вместе с тем я всемерно заботился о пресечении подвоза войск к восточным берегам Анатолии, насколько то позволяла наша осведомленность.
3. ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ же о противнике на море может быть получена крейсерами и агентурной разведкой.
Крейсеров у меня для разведки нет. Два крейсера — «Память Меркурия» и «Кагул» — недостаточны для наблюдения за морем, даже если бы они были быстроходнее и достаточно сильны. Принимая во внимание, что присоединившиеся накануне войны к турецкому флоту немецкие крейсера значительно быстроходнее, причем даже крейсер «Бреслау» имеет перед нашими преимущества (при большем ходе дальность [стрельбы] пушек «Бреслау» 75 кабельтовых, тогда как у наших крейсеров 64 кабельтова), и что дивизия [линейных] кораблей должна иметь всегда при себе минимум два крейсера для защиты флангов от минных атак и не менее трех для дозора (что заставило меня обратить даже яхту «Алмаз» в подобие крейсера), приходится признать, что Черноморский флот не имеет ни одного крейсера для разведки.
Что касается агентурной разведки, то, к сожалению, во флоте не принят тот порядок, что в армии, где каждый округ ведет разведку на своем театре. Вся агентурная разведка флота была сосредоточена в Морском Генеральном Штабе, откуда флоты, как Черноморский, так и Балтийский, получают уже готовые сведения.