Каждый выход линейных кораблей заставляет до выхода ослабить блокаду или даже прекратить ее, чтобы подремонтировать побольше миноносцев и пополнить их запасы, а затем отвлекать их на обязательную охрану от подводных лодок. Таким образом, каждый выход больших кораблей наносит ущерб блокаде, почему заставляет делать эти выходы только тогда, когда присутствие линейных кораблей в море необходимо.
Для понимания обстановки на Черном море союзники должны помнить, что расстояние от Севастополя до Босфора 300 миль, до угольного района 200–250 миль, до Бургаса 300 миль, в то время как блокадопрорывателям до Босфора от Бургаса или угольного района — около 120 миль. При этом оба пути идут вдоль берегов, где устроены наблюдательные пункты, почему движение наших судов неприятелю видно, и вследствие этого он может управлять движением пароходов так, чтобы пользоваться каждым благоприятным ему обстоятельством. Союзники же имеют свою главную базу — Мудрос — всего в 40 милях от Дарданелл.
При этих данных наши миноносцы, район действий которых не более 750 миль при 12-узловом ходу, пройдя непроизводительно в оба конца около 500–600 миль, имеют нефти для полезной работы на 150–200 миль. При этом вблизи района действий нет ни одной бухты, ни одного островка, за которым можно было бы отстояться в случае непогоды. Уверен, что если моряки союзных нам флотов взвесят все здесь изложенное, то они согласятся с тем, что при данной обстановке и при данных силах Черноморский флот не заслужил себе нареканий.
7040 Эбергард
Верно: Ст[арший] Лейтенант Кн[язь] Ливен
30-го Августа 1915 года
Резолюция; Выдержки из этой телеграммы нужно сообщить Мин[истру] Ин[остранных] Дел. 30. VIII.915. Ген. Алексеев.
АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 14. Л. 5–6.
Всеподданнейший доклад министра иностранных дел С. Д. Сазонова от 18 февраля (3 марта) 1915 г.
Приемлю смелость повергнуть у сего на ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА благовоззрение записку Адмирала Григоровича с изложением заключений совещания, состоявшегося вчера вечером между Морским и Военным Министрами и мною по вопросу о погрузке нашим флотом угля вблизи Босфора.
Сазонов
Петроград
18 февраля 1915 года
Резолюция:
«Надеюсь, Морской Министр запросил уже мнение Командующего Черноморским флотом. Теперь минуты дороги.
Царское Село. 18 Февраля 1915 г.»
[Записка И. К. Григоровича]
Срочно
Секретно
Верховный Главнокомандующий признает крайне необходимым для обеспечения нашей операции овладения Босфором заручиться у Болгарии правом пользоваться рейдом Бургас для погрузки угля.
Министр иностранных дел считает, что обращение к Болгарии за разрешением пользоваться Бургасом крайне нежелательно, так как Болгария наверное потребует себе крупных компенсаций и будет настаивать, чтобы ей был отдан о. Родосто, или предъявит иные непомерные требования. Несомненно, что наши переговоры с Болгарией были бы длительны и сделались бы вскоре известными неприятелю, что обнаружило бы ему наши планы и затянуло операцию. Поэтому является предпочтительным овладеть Бургасом даже без разрешения Болгарии, а прийти туда с флотом, протралить рейд и на нем расположиться.
Завладение Бургасом является действительно очень важным шагом для успеха операций нашего флота. Это совершенно укрытый, очень просторный рейд, находящийся в 100 милях от входа в Босфор. Другого такого рейда поблизости от Босфора не существует, так как другой закрытый рейд — Синоп — находится от него на том же расстоянии, что и Севастополь, а именно в 280 милях.
Все же завладеть Бургасским рейдом настолько невыгодно в политическом отношении, что было бы желательным обойтись без него.
Наш флот мог бы, с меньшими, конечно, удобствами, пользоваться, в зависимости от состояния погоды, стоянкой для погрузки угля и укрытия от штормов бухтами Эрегли, Зунгулдак и Инада.
Рейд Эрегли (Пендераклия) находится на Анатолийском берегу в расстоянии 100 миль к востоку от Босфора; хорошо закрыт с севера, востока, удовлетворительно с юга, но совершенно открыт с запада. Погрузка угля возможна с пароходов и барж, но для последних мало места в гавани. Баржи приходилось бы приводить из Зунгулдака, находящегося в 30 милях восточнее Эрегли, в 128 милях от Босфора.
Рейд Зунгулдак может доставить стоянку черноморской эскадре, при условии, что на нем будут поставлены бочки, при ветрах восточных и южных. Он совершенно открыт с севера и запада. В гавани у мола, имеющего около 150 саженей длины, может стать один корабль и несколько миноносцев. Гавань укрыта от всех ветров. Погрузку угля можно производить, вводя крупные суда в гавань по очереди, или на рейде.
Бухта Инада расположена в 60 милях к северу от Босфора на европейском берегу. Это просторный рейд, закрытый с запада, с севера и с северо-востока и открытый с юга через восток до северо-востока. Несколько судов могут укрыться и с востока, если поставить бочки поближе к берегу. Погрузка угля возможна с пароходов и с барж.
По слухам, в Зунгулдаке, а может быть и в Инаде поставлено по нескольку 6-дюймовых орудий. Есть непроверенные агентурные сведения, что в Зунгулдаке имеется до 25000 человек. Во всяком случае, перед завладением всеми этими тремя портами необходима рекогносцировка.
Для прочного овладения Эрегли и Зунгулдаком нужно до двух дивизий пехоты с артиллерией, так как можно ожидать подхода туда войск из Константинополя, на что потребуется полторы две недели. Возможно временное овладение этими пунктами войсками силою до одной дивизии, с тем чтобы транспорты не уходили, а были бы наготове принять обратно войска в случае подхода превосходных сил неприятеля, удерживая последние артиллерией флота. Овладение это должно иметь вид набега для отвлечения турецких войск от проливов. Инадой можно пользоваться, сняв турецкие батареи огнем флота, и не овладевая самим берегом.
Во всяком случае, пока турецкий флот существует, следует во время погрузки угля и при движении наших транспортов с углем, войсками и прочим, по морю держать Босфор частью нашего флота в тесной блокаде, дабы устранить опасность от набегов неприятельских судов.
По вопросу о том, что предпочтительнее — занять ли силою Бургас и тем самым вызвать осложнения с Болгарией, или же занять Зунгулдак, Эрегли и Инаду — было бы желательно запросить мнение Командующего Черноморским флотом.
Генерал-Адъютант Григорович
18 Февраля 1915 года
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 482. Л. 3–5.
Всеподданнейшая записка министра иностранных дел С. Д. Сазонова от 20 февраля (5 марта) 1915 г.
[…] Приемлю смелость доложить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, что испрошение от Болгарского правительства согласия на использование Бургаса как базы для нашего флота представляется затруднительным, ибо наше достоинство не позволяет нам подвергнуться возможности получения от Болгарии даже уклончивого ответа, под предлогом необходимости придерживаться для нея и впредь нейтралитета. Занятие же Бургаса без предварительного уговора связано с серьезными последствиями, так как будет истолковано Болгарским Правительством как посягательство на его независимость.
Помимо того, всегда возможные отдельные покушения на наш флот агентов воюющих с нами держав могут привести к пролитию крови, создать во всей стране враждебное нам отношение и укрепить неприязненное нам Правительство Царя Фердинанда.
Ввиду этого осмеливаюсь высказать убеждение, что при наличности вышеизложенных обстоятельств было бы предпочтительно, чтобы Адмирал Эбергард нашел возможным грузиться углем в портах Анатолии, где стоянка в Зунгулдаке имела бы и то преимущество, что лишила бы турецкий флот, а также Константинополь единственного источника получения топлива.
Сазонов
На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукой начертано «Согласен».
Царское Село, 20 Февраля 1915 г.
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 482. Л. 9, 9об.
Телеграмма командующего флотом Черного моря адмирала А. А. Эбергарда начальнику Штаба верховного главнокомандующего генералу от инфантерии Н. Н. Янушкевичу от 26 мая (8 июня) 1915 г. № 6318
25 мая бомбардировал Зунгулдак и Козлу, где разрушены главные сооружения, которые еще оставались целыми. В Зунгулдаке сильно повреждены пристань и стоявший за молом в полном грузу пароход, Уничтожено большое железное судно, которое недавно прибуксировано из Босфора. В Козлу взорван пароход, с которого команда съехала при подходе наших судов, выпустив из котлов воду и пар. Попытка его взять не удалась вследствие отсутствия воды и пара в котлах и сильного огня с берега, к тому же, пока наша команда разводила пары, пароход снесло на отмель. Миноносец «Живой» пошел в гавань Зунгулдака, чтобы уничтожить поврежденный пароход, но вынужден вернуться вследствие сильного огня батарей. Повреждения «Живого» несерьезны, раненых четыре нижних чина, один тяжело. Батареи сбиты крейсерами. Уничтожены три парусника и пять магон на берегу. Минами взорваны у реки Мелен и в Эрегли два ранее расстрелянных парохода, чинившиеся мастеровыми со стоящих рядом магон, которые также потоплены. Военных судов, о которых сообщалось агентурно, не обнаружено. Среди найденных на пароходе документов разобрано письмо командиру порта в Зунгулдаке, где пишется, что доставка угля вскоре будет значительно облегчена вследствие того, что прибыли германские подводные лодки, которые уже вошли в Золотой Рог. 26 мая к вечеру вернулся в Севастополь.
РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 344.
Из сводки сведений оперативной части штаба командующего Черноморским флотом от 18 (31) августа 1915 г. № 233
Приведенные одним из наших миноносцев в Батум на фелюге беженцы-греки показали: