Не подозревая о том, какой поворот обрели ее мысли, Джек привлек ее к себе:
– Но я был не прав. Извини. Я просто забыл, что мы по-разному смотрим на жизнь. Я сказал много лишнего. Прости. – Он поцеловал ее. – Забудем это, о’кей?
Его прикосновение как бы разделило ее надвое – одна часть страстно желала ответить, вторая как бы не чувствовала этого прикосновения вообще.
Удивленный ее холодностью, Джек пожал плечами и повернул голову к окну, за которым белел вечерний туман.
– Может быть, я просто слишком ревнив. Мне не нравятся твои взаимоотношения с Нэйтом.
– О Джек. – Она машинально пригладила его торчащую бровь и тут же одернула себя. – Нэйт – только друг. К тому же он не любит женщин. В этом смысле…
– Понятно. Но ты чересчур о нем заботишься.
В ее сердце затеплилась надежда. Может, он просто ревнует?
Джек сжал ее руки.
– Я полный дурак. Я просто в первый раз волнуюсь за человека, который… мне дорог.
Ее сердце забилось чаще.
– Интересно слышать. Может, ты хотел сказать слово на букву «эль»?
– Об этом говорить еще рано, – поспешно ответил он. – Я еще не готов. Может, мы поднимем этот вопрос немножко позже?
– Конечно. – Венди проглотила комок в горле. Как он испугался. Похоже, она была права в своих опасениях. – Если хочешь, мы vожем подождать до того времени, когда ты сможешь крикнуть это с горы Тамалпе. – Она давно уже мечтала взобраться на эту гору с рюкзаком. – Или на пути к Твин-Пикс. Или обратно.
– А ты услышишь?
Она ответила не сразу.
– Если не услышу, значит, для меня это не важно.
– Но ты боишься не услышать? – усмехнулся он, не уверенный, шутит она или нет.
Венди обвила руками его талию и прижалась к нему, не произнося ни звука – она не хотела, чтобы он знал, до какой степени он прав.
Джек молча смотрел, как дымок из трубки отца Куинна медленно тает в воздухе. За спиной священника синело чистое небо; кроны деревьев слегка колыхались под порывами ветра. Джек рассказал ему об аварии и о своих сомнениях.
– Но, – завершил свой рассказ Джек, – иногда мне кажется, что все мои сомнения не стоят и выеденного яйца.
Мудрые глаза отца Куинна остановились на его лице.
– А тебе не приходила в голову мысль, что твои сомнения относительно Венди могут быть вызваны чем-нибудь еще?
Губы священника дрогнули в улыбке.
– У Венди свой сложный мир, который постороннему понять трудно. Да и не это тебе нужно. – Он медленно выдохнул. Струйка дыма прочертила белый след в воздухе и незаметно растаяла в вечерней тьме.
– Другими словами… – нерешительно начал Джек.
– Возможно, все твои проблемы идут от тебя самого.
Такое объяснение смутило Джека.
Нет сомнения, отец Куинн прав, но в этом признаваться не хотелось. К тому же мотивы его собственной натуры до сих пор оставались ему не вполне ясны, так что анализировать свое поведение Джеку было не по силам.
– Возможно, это и так, святой отец, но вы знаете, что я всегда отличался преданностью работе и ответственностью. Единственное, от чего я отказался, – это…
Отец Куинн, кивнув, закончил за него:
– Карьера священника.
– Да. – Джек на секунду перенесся в тот день, когда он вдруг осознал, что не хочет посвятить свою жизнь церкви. Решение покинуть семинарию далось ему с трудом – тогда у него было такое чувство, как будто он предал и Бога, и собственные убеждения. Теперь, два года спустя, он снова усомнился в себе. Действительно ли его чувства к Венди можно назвать любовью или это только стремление к телесным удовольствиям? Даже сам вопрос был ему крайне неприятен.
Бросив взгляд на невысокого человека напротив, Джек задумчиво произнес:
– Иногда мне кажется, что я еще не стал взрослым.
Всю следующую неделю Венди и Нэйт провели в приготовлениях к художественной выставке. Джек несколько раз приглашал ее в ресторан или кинотеатр, но она отговаривалась занятостью.
Когда во вторник она пришла на урок, Джек встретил ее в коридоре; его красивое лицо при виде ее расцвело.
– Привет! – Он взял ее за руку. – Где ты была? Я так скучал.
– Я работала.
Венди оглядела коридор в надежде отвлечь внимание Джека. Ничего и никого. Только голые стены. Когда ей нужна какая-нибудь помеха, ее нет, в остальное время их предостаточно.
– Послушай, мне нужно идти. Я должна встретиться с Памелой перед началом урока, чтобы проверить ее задание по английскому.
– Английскому?
Отлично. Она направила его мысли по другому руслу.
– Да. Это был мой второй любимый предмет в школе. Когда она сказала мне, что может не сдать экзамен по правописанию, я решила ей помочь.
– Это очень любезно с твоей стороны.
На самом деле эти уроки были нужны ей. Чтобы не думать, как ей не хватает Джека, она решила заполнить все свое время работой.
– Нужно идти, – бросила она. – Увидимся позже.
Запретив себе оглядываться, она пошла по коридору.
Когда звякнул дверной звонок, Венди с досадой подумала, что еще не успела смыть краску с носа.
Подойдя к двери, она глянула в глазок. В коридоре стоял Джек.
– Привет. – Она открыла дверь, не приглашая Джека войти. – Что привело тебя сюда?
Он прошел мимо нее и опустился на диван. Возвращаясь за ним в комнату, Венди подумала, что сегодня иметь с ним дело будет сложнее, чем она ожидала.
– С каких это пор близкие друзья должны дожидаться формального приглашения?
– Я имею в виду, – немного смутилась она, – что я могла бы навести порядок в квартире.
– Я выбрал неудачное время для визита?
– Всегда знала, что ты догадлив.
– И ты не могла бы сделать даже короткий перерыв?
– Если только ты хочешь, чтобы я осталась без единого пенни. И чтобы меня за неуплату выгнали из дома. Прямо на улицу. Или, еще хуже, чтобы я стала одной из питомиц твоего приюта.
– Это было бы печально. Тогда, конечно, мне лучше удалиться. Но доктор наносит и ночные визиты. Проверить физическое состояние. Сделать массаж…
– Давай, давай. – Венди открыла дверь и подтолкнула его к выходу. – Мне и в самом деле надо работать.
– Я не могу изменить твоего решения?
– Но ты же не будешь платить за мою квартиру?
– Давай, давай, заставляй меня чувствовать себя подлецом и мерзавцем только за то, что я хочу быть с тобой.
Она не смогла скрыть улыбку.
– Бедный, как ты из-за меня страдаешь.
– Это верно. Увидимся позже.
– Пока.
Тихий щелчок двери, закрывшейся за ним, поставил точку в их разговоре. Она попросила его уйти. Тогда почему именно она чувствует себя покинутой?
Чем больше Венди старалась быть недоступной, тем более романтичным становился Джек. Первое, что он сделал, – это прислал ей набор художественных кистей. На ее автоответчике каждый день оставалось по нескольку пылких изъявлений чувств, настолько откровенных, что не все из них цензура пропустила бы к печати. Внимание было оказано даже Элси, которой посыльный регулярно доставлял изысканные собачьи лакомства.
Когда Венди доставили очередной подарок Джека – три дюжины африканских лилий и две прекрасные мужские рубашки из высококачественного хлопка, в ее комнату зашел Нэйт, чтобы посмотреть на подарки.
– Этот парень начинает понимать, как можно достичь успеха, – заметил он.
– Он вообще быстро учится, – бросила Венди. – Интересно, сколько времени у него займет переход в следующий класс?
Она позвонила ему по телефону:
– Тебе не следовало делать этих подарков.
– И ты даже не скажешь «спасибо»?
– Спасибо, но ты не должен был этого делать. – Надо было поддерживать легкий, шутливый, ни к чему не обязывающий разговор, чтобы не выдать, как тяжело у нее на душе.
– Когда я тебя увижу?
– До завтрашнего открытия выставки мне надо покрасить еще два стола.
– Мы как птицы. Прочирикаем что-нибудь друг другу и тут же разлетаемся.
– Ты прости, что я тебя прогоняю, но я по горло в работе.
– Тогда завтра после выставки я заберу тебя поужинать. – В его голосе появилась властность, которая так хорошо была знакома его ученикам. – А после этого мы поедем ко мне.
– Есть, сэр.
– Для десерта «аль фреско».
– Аль придет тоже?
Он недоуменно помолчал, потом спросил:
– Разве «аль фреско» не значит «в голом виде»?
– У тебя ужасный английский акцент, – рассмеялась Венди, и все ее напряжение немедленно испарилось. От общения с ним ей всегда становилось легче на душе. Жаль, что их отношения кончатся ничем. – О’кей, если я соглашусь на ужин, ты прекратишь делать подарки и заставлять краснеть мой автоответчик?
– Неужели тебе не нравятся знаки внимания?
– Нравятся, но их слишком много. – Он не должен знать, что все эти знаки внимания заставляют ее чувствовать себя не в своей тарелке.
– Хорошо. Я приторможу. Пока.
– Тогда увидимся завтра на выставке. – За эти двадцать четыре часа она подберет слова, которыми простится с ним навсегда.
На том конце провода положили трубку. Венди почувствовала, что ей сразу стало одиноко и тоскливо.
Так что же ей следует ему сказать? Она попыталась представить, как это должно произойти.
«План А». После выставки они отправятся в какое-нибудь романтическое место. Пригубив шардоне многолетней выдержки, она признается ему, что действительно его полюбила. Но поскольку она знает, что любовь не может длиться долго – особенно к ней, как подсказывает ее опыт, – то им следует расстаться.
Или, может, ей следует выбрать «план Б»: уехать на остров Борнео, стать третьей женой местного вождя и посылать Джеку время от времени почтовые открытки? Это выглядело намного привлекательнее.
Пятница прошла в лихорадке последних приготовлении. Утром она завезла в галерею последние стулья, которые ей пришлось заканчивать ночью.
В галерее она увидела Нэйта – он передвигал в углу одну из своих скульптур. Венди удалось уговорить владельца галереи поставить произведения Ламара на самое лучшее место. Парню наверняка это польстит. Когда последние штрихи были наконец нанесены, Венди вернулась домой переодеться к открытию.