Похоже, происхождением меня будут попрекать здесь вечно. И никто, совсем никто из благородного семейства даже не подумал, что лично я, хоть и рождена под крышей поместья Вайнер, никому из них ничего плохого не сделала.
– Она моя жена, – всё так же спокойно отозвался супруг. – Нравится это тебе или нет. И унижая её, ты унижаешь меня.
Лорд Брайен и сам не прочь унизить меня пренебрежительным «Вайнер», но, видно, такую привилегию он оставил за собой. Остальным же подражать ему опасно для здоровья.
– Угу, – совсем непочтительно согласился с главой рода Талим. И крутанувшись на пятках, вышел из комнаты, чтобы тут же вновь постучать в дверь.
Ленгро обернулся ко мне, окинул внимательным взглядом, в глубине которого не осталось и намёка на теплоту и игривость, и удручённо покачал головой, будто сожалел о том, что… О чём, собственно, он жалел? О том, что произошло, или о том, чего так и не случилось?
Но спрашивать его я, конечно же, не стала.
Муж вышел из комнаты, прихватив одежду, а я так и осталась сидеть на кровати, и просидела бы долго, не войди в спальню испуганная Брита.
– Госпожа, – поприветствовала меня девушка, и с опаской оглянулась на закрывшуюся дверь. – Он-н вас, – начала она, заикаясь, – сильно наказал?
Я вспомнила вчерашнее и сегодняшнее «наказание» и покраснела так, что даже уши запылали на манер факелов.
– Не сильно, – прошептала тихо, поняв, что служанка всё ещё ждёт ответа.
Но мои неуверенные слова её не убедили – Брита с нескрываемой жалостью посматривала на меня, пока доставала из шкафа платье, пока готовила воду для умывания, и даже когда заплетала мне тугие косы.
– Брита, он не наказывал меня, – не выдержала я, наконец, гнетущего молчания.
– Правда? – почти неслышно удивилась она, встретившись с моим взглядом.
– Мне незачем тебе лгать.
Девушка вновь помолчала, обдумывая мои слова, и кивнула.
– Это… хорошо, – с некоторой заминкой произнесла она. А я кивнула. Наверное, она права и «это», действительно, хорошо.
Завтрак я провела в одиночестве. Как выяснилось, братья Ленгро в спешном порядке уехали к ближайшим соседям, чтобы уладить какие-то вопросы.
Зэйн остался в замке, что меня обрадовало. Ещё вчера, когда он готов был вступиться за меня перед лордом Брайеном, я неожиданно подумала, что могла бы довериться ему в одной очень важной просьбе.
Мужчина обнаружился у конюшен. Он с особой нежностью проводил по лоснящимся бокам пегого жеребца. Заметим меня, воин тут же нахмурился и отложил широкую щётку.
Он подошёл ко мне стремительно, делая широкие шаги, а когда остановился на расстоянии вытянутой руки, то молча принялся изучать меня, будто… Будто боялся увидеть на моём лице следы побоев.
Что же, лорд Брайен, слухи о вашем непогрешимом благородстве сильно преувеличены. Раз уж ближайшие подданные в том числе испуганная Брита, ждут от вас вовсе не благородства.
– Цела, – с немалым удивлением и насмешкой заключил Зэйн, а я в который раз покраснела, хотя ни ситуация, ни слова к этому не обязывали.
– Я хотела попросить об одолжении, – выпалила на одном дыхании, боясь, что под этим внимательным взглядом вовсе передумаю.
– Об одолже-е-ении, – спустя несколько минут гнетущей тишины, протянул мужчина. – А я всё ждал, когда же ты попросишь плату за моё спасение.
– Это не плата! – скоропалительный ответ тут же сорвался с губ.
– Да? – не поверил он мне. – А что же это?
– Это… – начала и запнулась. Закончила совсем тихо: – Это только просьба….
– И ты так уверена, что я её выполню, потому что…?
Меня окатило холодом, но я всё же произнесла:
– Потому что мне больше не к кому обратиться.
– А я обязан тебе жизнью, – не без веселья дополнил Зэйн картину, которая с его слов и впрямь выглядела прескверно.
– Я… – заставила себя посмотреть ему в глаза, а увидев в них лишь насмешку, произнесла: – Я пойду.
Развернулась, чтобы уйти, и даже сделала пару шагов, прежде чем мужчина остановилась меня, схватив за руку:
– Да стой же ты, глупая.
Он больше не веселился, напротив, был зол, и я уже по привычке успела подумать, что совсем не знаю на кого он больше злиться – на себя или на меня.
– Что у тебя там за просьба? – отпустив мою руку, спросил он.
– Не важно, – нашла в себе силы сохранить остатки гордости.
Считает, что я пришла просить плату? Пусть! Я больше не скажу ему ни слова.
– Какие мы обидчивые, – процедил ехидно, явно не восприняв мой отказ всерьёз.
Я не ответила. С трудом проглотила подкативший к самому горлу ком обиды и вновь попыталась уйти. Мне в спину ударили слова.
– Если ты сейчас уйдёшь, можешь больше не приходить ко мне.
Обернулась, кивнула:
– Не подойду, будьте спокойны.
Я прошла мимо высоких стен конюшен, свернула в сторону двора, но меня вновь остановил цепкий захват и торопливое признание:
– Я всей душой ненавижу тех, в ком течёт кровь Вайнер, но ты спасла мне жизнь и я, действительно, обязан отплатить тебе за это.
Я не обернулась, не посмотрела на него, потому что широкая дорожка со следами лошадиных копыт в этот момент показалась мне куда привлекательнее.
– Не молчи, – Зэйн встряхнул меня, больно сжимая руку.
Я скривилась, но избавиться от захвата даже не попыталась. Именно сейчас, в данную минуту, мне стоит запомнить, что совершённое добро приносит только боль – и телу, и душе.
– Вайнер, Вайнер, Вайнер… – произнесла с горькой усмешкой. – Я только и слышу, как все дружно ненавидят мой род. Но что плохого тебе, да и всем остальным, сделала я? Родилась не в том доме? Не знала, что это такое страшное преступление.
Пальцы Зэйна ослабели, и я смогла получить свою руку назад, в единоличное пользование, так сказать.
Он больше не пытался меня остановить, а я старалась не думать о том, что ошиблась в этом человеке. Ничего, я обязательно придумаю, как узнать о судьбе матери, и обойдусь без помощи тех, кто так сильно ненавидит мою кровь.
Я почти дошла до двора, когда меня привлёк странный звук, больше похожий на тихие всхлипы. Недолго думая, я свернула с дорожки, прошла между двумя сараями и остановилась, уперевшись в ту самую клетку, где всё ещё была заперта догейра.
Чудовище сидело на полу, и раскачивалось из сторону в сторону, словно маятник. Он, она или оно, не знаю, выглядел таким несчастным, что я не смогла уйти. Впрочем, не только из-за этого я не сдвинулась с места, а ещё и потому, что догейра вскинула голову, спрятанную под широким капюшоном, и прошипела, как мне показалось, с явным удовольствием:
– Наш-ш-ша кроф-ф-фь. Помоги!
Значит, в прошлый раз мне всё же не показалось – порождение Безликой Пустоши могут разговаривать.
Догейра не спускала с меня глаз, и пусть я не видела скрытого тенью лица, я это знала наверняка. Чувствовала.
Медленно, шаг за шагом, я подошла к самым прутьям и с болью, разгоравшейся в груди, словно пламя преисподней, призналась:
– Не могу…
Догейра не разозлилась, только воспрявшие плечи, вновь поникли.
– Ж-ж-жаль… – был её ответ. – В благодар-рнос-с-сть я бы с-спас-с тебя…
Всё же, это он, а не она.
– Как? – я коснулась руками прутьев, чувствуя ладонями неприятное покалывание.
– Я бы отвёл-л-л тебя дом-мой…
Я вспомнила высокие стены замка Вайнер, мягкий взгляд матери и её же письмо. Прощальное.
– Меня там никто не ждёт.
Догейра подался вперёд, чем совсем не напугал меня. Напротив, я была уверена, что он меня не тронет.
– Ош-шибаеш-ш-шьс-ся, Пус-стош-шь ждёт тебя.
Пустошь…
Не успела я осмыслить, что кроется за этими, по своей сути, простыми словами, как догейра утробно зарычал и бросился вперёд. Прямо на меня…
Миг, другой… Время будто остановилось, и я по-прежнему не чувствовала страха. А потом кто-то дёрнул меня назад, больно сжав руками талию.
– Дура! – в сердцах выругался Зэйн, возвращая времени привычное течение.
А я… Я не обиделась даже. Не до того было, только спросила его, смотря на мечущееся чудовище:
– Что ты здесь делаешь?
– Тебя спасаю! – рявкнул мужчина и заставил посмотреть на себя. – Ты совсем ум растеряла со своей обидой?!
Он был зол, и прежняя его злость не шла ни в какое сравнение, с той, что бушевала в нём сейчас.
– Дело не в обиде! – попыталась хоть как-то оправдаться, но за мгновение оценив произошедшее его глазами, поняла, что мне он не поверит. Совсем.
Что Зэйн и сделал. Натужно рассмеялся и наклонившись к самому моему лицу, прошипел:
– Хотя бы сейчас не лги мне.
«А я и не лгала ему никогда», – успела подумать, прежде чем увидела его пристальный взгляд на моих губах.
– Не смей! – только и сказала, предостерегая его от необдуманного поступка.
– И не подумаю, маленькая госпожа, если ты пообещаешь больше не подходить к клетке, – голос мужчины стал ниже, глубже, что меня несказанно напугало.
В этот момент я готова была пообещать всё, что угодно. Потому кивнула:
– Обещаю.
Зэйн ещё какое-то время смотрел на меня, и только потом отпустил, видимо, посчитав мой ответ правдивым.
Я бросила быстрый взгляд на клетку – догейра замер, и настороженно прислушивался к нашему разговору, который и разговором-то назвать сложно.
Потом посмотрела на мужчину и отвернулась в другую сторону.
– Тебе пора возвращаться в замок, госпожа, – Зэйн подтолкнул меня к проходу между сараями.
А я, не зная, что ещё ему сказать, поспешила уйти. Только зря старалась, воин быстро нагнал меня и произнёс:
– Я хочу извиниться, – наверное, он впервые в жизни сказал эти слова, судя по неловкости, что звучала в голосе.
– За что? – сделала вид, что вовсе не понимаю, о чём идёт речь.
Мне бы стоило уйти, принять извинения и убраться подальше, но захотелось услышать, что же он мне скажет.
Глупая… Прав он. Но уж какая есть.
– За всё, – отчего-то развеселился мужчина.
Посмотрела на него и увидела на губах улыбку, искренню