— Ничего, это ведь ненадолго, — сказал он на пятый день, когда они выгружали из машины только что купленные продукты, постельное белье и кухонную утварь. — Мы найдем место получше, как только освоимся в этом городе. Во всяком случае, квартира недорогая и со всеми удобствами, включая телефон, а ничего больше нам сейчас и не нужно.
— Я так рада, что мы не заключили сгоряча двухлетний договор аренды, — сказала она, — или что-то типа того.
Он наблюдал за Памелой, когда та говорила по телефону с Эдгаром Фрименом, отмечая ее напряженную, фальшивую улыбку при словах: «Как приятно, что вы меня помните…» — а потом радостный кивок, когда она переспросила: «Сегодня? Это было бы чудесно, если только вас не затруднит… Да, отлично… В половине первого… До встречи, мистер Фримен…»
Всю дорогу от дома до парковки рядом с громоздким, мрачноватым корпусом «Коламбия пикчерз» она держала на коленях копию сценария «Бельвю».
— Фримен? — уточнил вахтер в униформе, дежуривший на проходной. — Второй этаж, четвертая дверь налево.
Добравшись до этой двери, они увидели металлическую табличку с надписью «Компания Фримена».
— Один момент, — произнесла хорошенькая секретарша с ярко выраженным британским акцентом, и буквально сей же момент появился он — высокий и стройный, элегантно одетый в стиле Мэдисон-авеню[48], улыбкой и всем своим видом излучая такую радость, словно встреча с Памелой и Уайлдером была самым желанным событием его рабочего дня.
— Входите-входите и присаживайтесь, я буду в вашем распоряжении через секунду, — сказал он, распахивая перед ними дверь в большую солнечную комнату, посреди которой стояли четверо или пятеро мужчин.
Фримен представил их гостям столь стремительно, что Уайлдер не смог запомнить ни одного имени, после чего хозяин кабинета возобновил прерванную их появлением беседу. Уайлдеру с Памелой оставалось только ждать, сидя на мягком диванчике у стены.
— Думаю, это выход, Эдгар, — говорил один из мужчин. — Если мы не получим поддержки здесь, можно будет обратиться к японцам.
— Шансы невелики, — сказал Эдгар Фримен, — однако попытаться стоит. Сейчас вызову Сару.
Он уселся за внушительных размеров стол, нажал кнопку, и в дверях появилась британская секретарша. Фримен сразу начал диктовать:
— …письмо господину И. К. Мойото, исполнительному продюсеру корпорации «Джапаниз уорлд филмз», Токио, Япония. Дорогой мистер Мойото, вспоминая наш приятный разговор на международной конференции кинематографистов в июне прошлого года, буду рад ознакомить Вас с прилагаемым сценарием фильма «Окинава». Надеюсь, Вы согласитесь со мной в том, что он предоставляет блестящую возможность для совместного японоамериканского производства. Абзац.
— Блестяще, — сказал один из мужчин.
— Как Вы сможете убедиться, — продолжил диктовку Фримен, — сценарий основан на тщательном изучении всех аспектов исторической битвы, причем с обеих сторон, а некоторые из самых трогательных и запоминающихся эпизодов показывают героизм и самоотверженность — нет, вычеркни это, Сара, — показывают гуманность, героизм и самоотверженность японских военнослужащих. С нетерпением жду ответа. Искренне Ваш, и так далее.
— Блестяще, — повторил тот же человек. — Именно то, что нужно, Эдгар.
Разговор продолжался еще какое-то время, но Уайлдер перестал за ним следить, а потом группа мужчин покинула кабинет, и Фримен поднялся из-за стола.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Иной раз выдается на редкость суматошное утро. Ну как, вы не прочь отобедать?
В обеденном зале не подавали спиртное (что оказалось первым разочарованием Уайлдера), и там совсем не было окон, зато через два столика от них сидела итальянская секс-бомба, а среди прочих посетителей попадались пусть и не столь крупные, но достаточно известные кинозвезды.
— Сегодня у меня есть повод для празднования, — сказал Эдгар Фримен.
— Это мой сороковой день рождения — как говорят, важная веха в жизни. На самом же деле это лишь означает, что я больше не смогу называть себя молодым режиссером. Пора уступать дорогу новому поколению.
— Как много фильмов вы сделали? — поинтересовалась Памела.
— Ох, дайте вспомнить… — Он подцепил вилкой политую соусом креветку и задумчиво на нее уставился. — Семьдесят два. Нет, погодите, семьдесят четыре.
— Семьдесят четыре фильма?!
— И это отнюдь не рекорд. Хотя это ближе к рекорду для людей моего возраста, особенно если учесть, что почти все мои картины принесли прибыль. Большинство из них я сделал для «Бонанзы» в течение последних двенадцати лет. Многие ругают эту компанию, но мой опыт сотрудничества с ними был очень удачным.
— Минуточку, — сказала она, — это не та компания, что выпускает всякие пляжные фильмы для подростков?
— Пляжи и байкеры, все верно. Еще они делают фильмы ужасов. «Бонанза» первой оценила и начала разрабатывать этот рынок, добившись впечатляющих успехов. Там заправляют делами очень умные и дальновидные бизнесмены. А если вы услышите, как кто-нибудь в этом городе поливает грязью «Бонанзу», причиной тому чаще всего оказывается лишь банальная зависть. Многие хотели бы узнать секрет их процветания. Я же перебрался на «Коламбию» только потому, что решил: пришло время заняться более амбициозными проектами хотя бы ради того, чтобы подкрепить свою европейскую репутацию — мои работы, прежде всего фильмы ужасов, всегда имели хорошую прессу в Европе, особенно во Франции, — но пока что я далеко не в восторге от этой киностудии.
— Он отправил в рот последнюю креветку и аккуратно отодвинул на край стола тарелку с остатками соуса. — Точнее, кое-кем из ее руководства. Никак не сойдемся с ними во мнениях по поводу жанровой специфики. Мы подготовили три-четыре отличных — на мой взгляд, отличных — сценария, но ни один не вызвал у них энтузиазма. Сначала я предложил им чрезвычайно увлекательный конфедератский вестерн.
— Конфедератский вестерн — это как? — озадачился Уайлдер.
— Кавалерия северян, военная тюрьма, побег пленников-конфедератов, индейцы, погони, перестрелки, насилие… Благодарю вас, — сказал он официанту, подавшему рагу из говядины и почек. — Потом я принес им добротный гангстерский сценарий, основанный на бойне в Валентинов день[49], а сейчас продвигаю фильм о битве за Окинаву[50]. Вести дела с этими людьми так же приятно, как посещать зубоврачебный кабинет. Если мы в ближайшее время не договоримся о чем-нибудь, я перейду в другую студию… Но хватит о моих делах. Скажите, что там у вас?
С этими словами он потянулся через стол за сценарием «Бельвю», лежавшим рядом с тарелкой Памелы.
— Не думаю, что вас это заинтересует, — быстро сказала она. — Это экспериментальная короткометражка. Мы с несколькими друзьями…
— Сценарий Джерома Портера, — прочел он вслух. — А это, случайно, не тот самый Джером Портер, что написал сценарий «Сожгите свои города»?
— Да. Я не знала, что этот фильм…
— Он еще не вышел на экраны, — сказал Эдгар Фримен, — однако разговоры о нем уже идут вовсю. Режиссером там некий Джулиан Форд, совсем молодой парень, но потрудился он на славу.
— Правда? А ведь Джулиан режиссировал и вот этот наш фильм. Видите ли, он был практически полностью снят у нас на востоке, но до монтажа дело так и не дошло. Мы…
— Вот оно как? — сказал Фримен, бегло перелистывая страницы. — Что ж, вы оказались в неплохой компании.
— Они сейчас здесь? — спросила Памела. — Я о Джерри и Джулиане.
— Либо здесь, либо в Нью-Йорке. Возможно, работают над новыми проектами. Думаю, с этих пор они станут очень занятыми молодыми людьми. Что вы будете на десерт: ромовую бабу или шоколадное парфе?
— Подумать только! — сказала Памела, когда они уже были на парковке внизу. — Пляжи, байкеры и ужастики. Вот вам и мистер Эдгар Фримен.
— Не расстраивайся, он не единственный продюсер в Голливуде.
Однако он был единственным, кого они здесь знали, и эта мысль сделала их возвращение домой безрадостным. Столь же безрадостным выглядел и район, через который они проезжали, — киоски «Оранж Джулиус», автозаправки, чудовищных размеров супермаркет, грязно-белая махина «Голливуд-Палладиума», — и Уайлдер вел машину очень аккуратно, стремясь без приключений добраться до квартиры и поскорее пропустить стаканчик.
— Даже если Джерри и Джулиан сейчас находятся в Лос-Анджелесе, — чуть погодя сказала Памела, расхаживая по комнате с бокалом в руке, — как нам с ними связаться? И даже если свяжемся, что они могут для нас сделать?
— Не знаю, крошка. Нам сейчас только и остается, что подбирать мелодию на слух.
Он и сам не был уверен в смысле этого образного выражения (какую, к черту, мелодию? и как ее подбирать?), но прозвучало оно убедительно, а дальнейшее снятие напряжения можно было доверить старому доброму виски.
Премьера фильма «Сожгите свои города» состоялась на следующей неделе и прошла одновременно во множестве кинотеатров по всей стране. Они прочли об этом в «Лос-Анджелес таймс». Отзывы критиков были очень благожелательными:
В своем режиссерском дебюте молодой Джулиан Фельд продемонстрировал мощь и талант, достойные зрелого мастера. Качественный, крепко сбитый сценарий Джерома Портера очень точно передает суть романа Честера Пратта, а Фельд по максимуму использует все его сильные стороны. Мало кто из зрителей останется равнодушным после просмотра данного фильма, а многие наверняка сочтут его одним из важнейших кинематографических событий этого года…
Памела написала письма Джерри и Джулиану на адрес их продюсерской фирмы, и в ожидании ответов они занялись осмотром города. Беверли-Хиллз выглядел богато, соответствуя своему статусу, однако хваленые виллы — по крайней мере, те из них, которые удалось разглядеть с дороги, — были расположены как-то уж очень близко друг к другу. Голливудские холмы больше радовали глаз, а с некоторых открывались весьма живописные виды, но каньоны между ними слишком быстро переходи