на меня наплевать! Какого хрена я должен был держать атаку этой суки? У вас что, всю связь с конклавом разом отшибло? Даже на форс-мажор связи не оставили? Да не поверю ни в жизнь! Так не бывает! Почему вы не могли сразу же закричать — куда вы его потащили, придурки, он — с нами?! Вы сами раздолбаи, а теперь ты на меня орешь! Урод котоглазый! И не парь мне мозги, что мыслями — неприлично! С вами прилично вообще невозможно!»
Нарелин бешено глядел на Пятого, и дышал судорожно и прерывисто.
— Заткнись, — Пятый поморщился. — Дурак. И общайся вербально, не хами.
— Еще кто из нас двоих дурак, — проговорил Нарелин. — Козел...
Он откинулся на подушку и отвернулся. Кусал губы. Обидно было так, что даже боль в голове отступила на задний план.
— Что ты знаешь, придурок? — ласково спросил Лин. — Канала связи у нас не было!.. Господи, избавь от идиотизма, пожалуйста!.. Утомляет, когда в таком количестве... Естественно, мы связались с Жертан. Тут же, как только она... решилась на действия. Это, Нарелин, самая обычная провокация. И цель у нее была проста — заставить нас совершить нечто, нарушающее соглашение. А заодно попользоваться твоими мозгами...
— Да, в некотором роде ты существо уникальное, — покивал Пятый. — Кстати, мы связались не только с Жертан и Керр, через Зверика-два мы вышли на Вирджи, которые любезно дали нам связь с твоим партнером. Можно, я не стану повторять, что он сказал?
В голове Нарелина резко вспыхнула картина: пусть посадят катер, где угодно — какая разница. А я сойду и пойду прочь. Куда-нибудь. Где нет этих издевательски-ласковых взглядов. Мордой в траву, в песок, в мокрую землю, зарыться, сбежать...
Нет. Нельзя. Это совсем по-детски.
Лин сильно, почти до крови, впился зубами себе в губу, нажал... Боль отрезвила, даже голова начала проходить. Наверное, мобилизация — на злость...
— Я не снимаю с себя вины, что потерял бдительность. Это вы всегда умны и правы. Так значит, все это была провокация конклава? Что ж, они — молодцы! Значит, дыра в вашем договоре мне не приснилась, раз и они ее заметили. А вы не поддались! Славные ребята. И когда бы мне вскрыли башку — вы бы тоже не поддались, не пришли бы на помощь. Ведь за вами — триста тысяч миров. Что вам за дело до придурка, который сам подставился под выстрел!
— Так, всё, — решительно сказала Тон. — Катер мы посадим, обязательно. Только из него не ты выйдешь, а эти двое. Пятый, какая же ты гадина, а!.. Уйди отсюда, видеть тебя не могу!..
Пятый со всего размаха треснул кулаком в стену.
— Действительно, всё, — подытожил он. — Хватит с меня... Всем пока!
И исчез.
— Тон... — предостерегающе начал Ренни, но жена тут же его осадила:
— Поощряй, давай! Если свой, то ему всё можно?!
— Нарелин, договор предоставил конклав, — тихо сказал Лин. — Это не наши условия, пойми. И дыра эта — не единственная, поверь. Всё еще хуже, чем ты думаешь...
«Тогда хотя бы не издевайтесь! Вы могли просто ввести меня в курс дела относительно этого договора — и ничего бы не случилось! А вы вместо этого жрали водку со стаутом! Вам что, было сложно показать мне договор? Так нет же! Вы предпочтете нагромоздить гору красивых пугалок — вместо того, чтобы показать один конкретный документ! Блядский рот...»
— И на это мы тоже не имеем права, — грустно сказал Лин. — Ты на Амои всем показываешь директивы?.. Всем подряд, любому желающему?.. И, вероятно, в первую очередь показываешь те, которые дает лично тебе Юпитер...
— В общем, сворачиваем эту дискуссию, — потребовала Тон. — Нарелин, если ты захочешь отправиться к Индиго и общаться с ними — пожалуйста, если они тебе кажутся более честными и принципиальными — тебя никто не станет удерживать. Но делать это всё тебе можно будет только завтра. Сегодня я не могу позволить тебе встать.
— Хорошо. Тогда либо вы объясняете мне на словах про эти ваши дырки в договоре... Либо, черт подери, заприте меня где-нибудь и никуда не пускайте, ибо иначе я за себя не ручаюсь!
Нарелин шумно выдохнул воздух и замолчал.
— А подавляющее большинство документов у нас действительно открыты, — добавил он через пару минут. — Это позволяет самым простым способом заручиться лояльностью людей.
— Покажем. И привяжем, чтоб никуда не ходил, — заверил его Лин, садясь рядом и заботливо подтыкая плед. — И лояльностью заручим. Ты только сейчас особо не рыпайся, а то мы тут с пустыми руками, и договором этим повязаны так, что хоть плачь.
— Нарелин, ты лучше вот скажи, — попросил доселе молчавший Ренни. — Я не могу понять, чего ты сейчас добиваешься? Ты постоянно что-то требуешь, это, кстати, дико бесит Пятого... но это частности, Бог с ними. В нынешней ситуации и тебе, и нам с Тон остается только одно — ждать. А ты... Чего ты сейчас пытаешься добиться?
— Демонстрации со стороны Сат-онвэе он уже добился, — непонятно откуда появившийся Пятый сел на пол, запустил руки в волосы и шумно вздохнул. — Твоя толерантность не всегда уместна, Нарелин... или, всё же, в большей степени Рауль?..
Пятого Нарелин проигнорировал.
— Если вы изгоните конклав — разрешите мне осуществить то, что я хотел изначально. Колония на Терре. Даже не надо помощи... просто не вмешивайтесь. Мы справимся сами.
— О, Господи, — пробормотал Пятый. — Что в лоб, что по лбу...
Лин сделал кислую мину, фыркнул и отвернулся.
Тон постучала себя кончиками пальцев по лбу, хмыкнула.
— Изгнать конклав, — пробормотал Ренни. — Прямо поэма... Ладно, Нарелин, спи. Утро вечера мудренее.
— Я не засну, пока вы не ответите, — тихо сказал Нарелин. — Что вы опять за старое? Где я неправильно рассуждаю? Либо конклав осядет здесь, либо уйдет. Так?
— Всё не так, — ответил Пятый еле слышно. — Этот мир, судя по тому, что мы успели проанализировать, не достанется вообще никому — ни Индиго, ни Мадженте. Не гони, не торопись. И не делай выводов! Хотя бы в течение еще двух дней.
— Раз в семь дней здесь наступает средний день. И следующий — через четыре дня. А вы только и говорите — ты делаешь не так, ты делаешь не так. А когда я спрашиваю — так как же нужно правильно? — вы снова и снова поете старую песню: не гони, не торопись. Вы как шарлатаны, что пугают паству, предрекая конец света...
— Слушай, ты предлагаешь в пользу тех, кого утопят... а может, и не утопят, кстати... убить всех остальных? Людей, эльфов, которые еще не достигли возраста? — прищурился Лин. — Давай отдадим мир Индиго, да? У которых план действий готовый, ага? И будем мотаться по планете вместе с ними, собирая тех, кого топят, и послав к чертям всех остальных?.. Зашибись! Отличный план! Мы сейчас делаем «так», понимаешь? Мы делаем, а нам весело мешают — причем я был бы очень рад, если бы мешали только Индиго!..
— А сейчас мы снимаем тектонику, — мрачно добавил Пятый. — И чтобы всё было «так», мы обязаны ее снять. И снимем. И будем до вечера этого дня тупо снимать тектонику, потому что завтра нам предстоит снять атмосферу и течения в южном полушарии. Это — работа. Которую нужно выполнить для того, чтобы доказать свое право на то, о чем ты только что говорил. Да, ничего героического в этом нет. Жуткое количество скучнейшей тупой работы!.. Работы, понимаешь ты это?! Не картинно красивого вытаскивания тел из воды, а...
— Пятый, остановись, — попросил Ренни. — Довольно.
— Да причем здесь Индиго с их планом... — с отчаянием проговорил Нарелин. — Столько вариантов может быть помимо них! Хорошо, мне все равно скоро возвращаться, но вы-то намерены работать всерьез... Вы говорили о том, что можете воздействовать на сознание здешних людей. Вы могли бы подтолкнуть власти в нужном нам направлении. Тектоника и прочие вещи — это хорошо, это нужно, но почему я не могу, одновременно с этим, спасти своих сородичей? Да как вы не поймете, черт вас подери! — Лин рванулся подняться, уцепился на край кровати и все-таки сел. — Мне эти эльфы нужны, мне, понимаете вы или нет?! Я один — там, у себя, на Амои! Эта колония — мой единственный шанс обрести таких же, как я! Не остаться на тысячи лет — одному!
— Эгоист, — подытожил Лин. — Причем воинствующий. Ложись уже, чудо!.. Тысячи лет... Спи давай, а то некому потом будет колониями обзаводиться. Тон, помоги ему, что ли.
Китаянка кивнула. Снова подсела к Нарелину, взяла за плечи и мягко, но настойчиво заставила лечь. Провела рукой над грудью, на секунду задумалась, щелкнула пальцами у Нарелина перед глазами, и неуловимым коротким движением задела точку у него на шее.
— Это нечестно... — успел прошептать Нарелин.
—...зато эффективно, — подытожил Пятый. — Всё, народ, помчались. Мы потеряли очень много времени, надо торопиться.
Глава 10
Нарелин просыпался медленно, глаза не хотели открываться, тело казалось каменно-тяжелым. Он чувствовал себя очень уставшим, словно долго-долго работал или несколько дней не спал и не ел. Однако дышать стало легко, тело наконец-то согрелось, и — главное отличие от вчерашнего отвратительного состояния — у него теперь ничего не болело.
Он прислушался. Судя по всему, они всё еще в катере. Разговаривают… черт, да они обо мне разговаривают!..
— Сто раз повторяла тебе, что надо быть тактичнее…
— И что с того? — голос Пятого раздавался совсем близко.
— Неужели тебе непонятно?! — Тон возмутилась. — Он совсем еще ребенок, он страшно одинок и тут — такой подарок! Всё вместе — можно быть добрым, можно помочь, спасти, найти себе друзей… которых ему не придется потом хоронить.
Ну что ж, подумал Нарелин, в общем-то — они правы. Кроме, разве что, одного. Наивным ребенком я был тогда, давно, до бунта, до личности Рауля... а теперь я просто искаженное существо. Хотя как раз это тебя не мучает, верно, Нарелин? А вот быть взрослым, когда этого совершенно не хочется.... Даже слишком взрослым. Скучным, косным бюрократом, придатком машины...
— В течение тысяч лет видеть одни и те же рожи, — проворчал Лин. — Невелика радость…