ество энергии на рост и развитие внутренних органов. Поэтому удерживать концентрацию и внимание, тоже требует неких усилий. И если подумать, что мне легче чем другим, то это ошибка. Мне сложнее, освобожденная от бремени старых жизней душа, с интересом и жаждой, впитывает всю возможную информацию из окружающего мира. Да случаются эксцессы даже в этом безумно надежном и отлаженном процессе очистки душ. Когда душа, сразу же после очистки попадает в новое тело, и не успев до конца насладиться спокойствием посмертия, начинает новую жизнь. Такие с рождения замкнутые и ничем не интересующиеся люди бывают, но они все же редки. А я еще давно, будучи не опытным, чуть не сошел с ума, моя душа измученная и не восстановившаяся не стремилась знакомиться с новым миром, поэтому не подстегивала к развитию организм. Я тогда прожил совсем недолго, не жаждущая жизни душа угнетает тело, в котором оказывается, и оно очень быстро чахнет. До сих пор чувствую вину за доставленное той семье горе …
Но сейчас не об этом, взрослея, мы забываем о неких физиологических особенностях нашего организма при рождении. В этом возрасте наш мозг совершенно не готов оперировать информацией в той форме, что привычна взрослому. И вот тут, начинался мой персональный ад. Мне было необходимо поддерживать организм в тонусе, разглядывая кривляния отца. Следя за мамой, или за самодельными игрушками, призванными развлечь меня. Всем бы хотелось буквально с первых месяцев осваивать язык и тому подобное, но по моему опыту, это просто невозможно. Да я слышу звуки, но мозг еще просто не готов к абстракции, а наше мышление, по сути, абстрактно.
Вот и приходится представлять в этих стеклышках и погремушках разное. Как-то я рождался вмире, где некоторым людям была доступна особая внутренняя энергия, при помощи которой они могли творить разные чудеса. Подробности, конечно, не помню, да и прожил там счастливую мирную жизнь крестьянина, во владении одного из богов мира боевых искусств. Просто вот там было не обычно, и очень интересно. Лично мне еще ни разу не выпадала жизнь человека, наделенного какими-то сверх способностями. Тысячи простых, и очень хороших жизней. Кажется, и в этот раз я снова оказался в семье крестьян, но немного странных.
Моя мать была красива, правильные черты лица, черные как смоль волосы, и аккуратная фигура с тонкими руками, и пальцами, что как будто не держали ни чего тяжелее расчески для волос. Все говорило о том, что наследственной крестьянкой она быть не могла. Отец и того чудесатее. Рослый, красноволосый, с невероятно развитой мускулатурой, что опять же, совсем не свойственно крестьянам. И такими же точеными чертами лица, как и у матери. Ну, очень странные крестьяне, впервые вижу таких. Но делать выводы рано, я никого кроме родителей пока не видел.
Родители дали мне имя – Ашма. В честь какой-то родни. Но о них попозже, пока разберемся со мной. В общем, первые полтора года жизни мне было достаточно тяжело. Незнакомый сознанию язык вполне себе легко создавал синаптические связи в мозгу, крайне негативно влияя на меня. Мною переживался мощнейший конфликт между сознанием и телом, в котором я родился. Просто представьте, когда совершенно незнакомый язык становится понятнее, постепенно замещая собою язык, с которым вы жили. Трудно? А вот пережить еще сложнее. Этот процесс как раз окончательно завершился где-то в возрасте полутора лет, и хоть частично позволил мне приходить в себя.
Значит я Ашма, сын Киро Узумаки и Мино Учихи, странно, но эти фамилии я точно помню, вернее, точно знаю, что слышал их раньше. Неужели я попал в мир, в котором когда-то жил? Если так, то подобное со мной впервые!
Для спального места они использовали жесткие татами на полу, меня разве что просто сильнее закутывали, чтобы не продувало. Сами же накрываясь лишь легкими простынями. В целом, климат оказался достаточно мягким, и умереть от воспаления легких совсем младенцем, мне тоже не грозило.
Так как я более менее начал понимать о чем говорят мои родители, то смог выяснить следующее. Жили мы в стране железа, что испокон веков являлась нейтральной, и ни в каких ужасных и кровопролитных войнах не участвовала. Это радовало, потому как шансы прожить спокойную жизнь были. К сожалению, как известно каждой душе в необъятной ойкумене, черт кроется после союза «НО». Так вот, НО, мои родители не были простыми землепашцами… А были кровными наследниками каких то кланов ниндзя. Если не ошибаюсь это некие воины тени, что выполняют заказные убийства.
И не просто кланов, а буквально одних из сильнейших и могущественных! А где сильные и могущественные кланы, там всегда политика, причем такая, от которой я бежал во всех своих жизнях. А еще было много не совсем ясных и очевидных слов, за которыми я нутром чуял серьезнейший бэкграунд. Таких как фуиндзюцу, кеккей генкай, чакра, источник… Непонятно, и чарующе, если честно, я с искренним желанием дожидался ночей, удерживая организм на грани сна, что бы послушать, о чем шушукаются родители перед сном. А разговоры их скакали по абсолютно разным темам, а я впитывал их словно губка! Я даже и не помню столько любопытства и энергии в себе. Эта жизнь казалась сказкой, мир вокруг моего дома был поистине прекрасен. Мы жили на склоне небольшой горы. Где семьи крестьян выращивали рис на особых заливных полях, а на сухих выращивали другие культуры. Сегодня родители обсуждали меня.
– Киро, что думаешь о потенциале Ашмы, он сможет пробудиться? Или вообще не стоит ему про все это рассказывать, пусть спокойно живет.
Прошептала с тревогой мама. Отец молчал, и ничего не отвечал.
– Что ты меня игнорируешь Киро?
Уже немного начиная закипать спросила мама.
– Подожди же ты хоть чуть-чуть, не отвлекай меня, женщина! Дай сосредоточиться!
Ответил почти в голос отец. Что мать уже не стерпела, и зашипела него буквально!
– Узумаки, слушай! Если ты разбудишь Ашмечку, то мы всерьез проверим знаменитую выносливость вашего клана! Ты просидишь у сына всю ночь, и не сомкнешь глаз! Звонко прошипела Мино.
Выдав своими голосовыми связками, казалось бы невозможное! Звонкий, и одновременно шипящий звук.
– Тише милая, а то тебе придется использовать свое фирменное гендзютсу сна уже на своем любимом муже, а то твой шепот звучит столь провокационно, будоражаще!
Веселясь ответил отец.
– Мужлан.
Подытожила мать. Спустя какое-то время папа заговорил.
– Знаешь дорогая, на самом деле наш сын пугает меня.
Он немного помолчал, но не успела Мино влезть со своим комментарием, как отец продолжил:
– Он ведь даже не пробудил источник, но его чакра, она уже пугает меня. Ее объем уже превышает таковой у клановых детей после пробуждения источника, а уж характер… Он скорее присущ даже не людям, похоже его он унаследовал от тебя милая….
– Ты хочешь сказать у меня проблемы с характером Киро?!
Тут же перебила папу мама. Потом послышалась возня, похоже, мама распустила руки и пыталась ущипнуть отца за бок.
– Милая, давай спать, завтра сложный день. Мне завтра, опять прокладывать поток, глина снова поднялась, а ты знаешь, как меня это изматывает.
Мама немного поворчала, на то, что отец опять будет восстанавливаться неделю, вроде как обняла его и затихла. В дом вернулась тишина, теплый ветерок легонько шелестел ветвями лимонных деревьев. Доносился легкий аромат меда и цветов, родители что-то говорили про пасеку. Прекрасный период позднего лета.
Осень в этом регионе входила в свои права, не спеша, но величественно. Становилось прохладнее - самое время гулять на свежем воздухе. И родители повели меня, по центральной улице нашей деревни. Мы были одним из главных продовольственных поставщиков для страны. Так как жили мы в самой южной ее части, а на большей части сельское хозяйство было затруднено из-за климатических условий. Так что пищевое благополучие полностью зависело от наших производственных мощностей. Поэтому в нашей деревне имелся свой кузнец и гончарных дел мастер. Со слов родителей и опыта прошлых жизней, это была растущая и процветающая деревня, с высокой обеспеченностью у народа. Все люди, которых я видел
– Ашма, сейчас мы поднимемся на холм, и ты увидишь всю нашу долину, и даже край гиблого леса.
Сказала мне мама, заглядывая на меня снизу вверх. Я сидел на плечах отца, держась за его красные волосы. Мы оба делали вид, что я управляю его движением, подергивая за волосы.
Мама же все никак не могла расслабиться, глядя на наше баловство, и вилась вокруг, приговаривая, что прибьет Киро, если я упаду. Нам с папой было весело.
Добравшись, наконец, на холм, за который заворачивала дорога к столице наших земель. Перед нами открылся вид на долину. Мощеной рекой сквозь деревню проходил основной тракт, широкий, с бордюром, главная торговая артерия страны. Так ее описала мама.
– Смотри сын, а там видишь перед лесом перекресток, там же, кстати, стоит и небольшой самурайский городок, пара гостиниц, крупный рынок. Через неделю обещали, что будет ярмарка, пойдешь туда с отцом, выменяете рис и наши особые лимоны. Надеюсь, в этот раз Кирито не забудет про наш заказ и привезет-таки копченое, вяленое мясо и специи.
Слегка мечтательно закончила мама, явно ожидая то «самое» мясо. Что меня удивило, ведь как я уже говорил, наша деревня была весьма благополучна, и проблем с продуктами не наблюдалось. Даже мяса у нас на столе было в достатке, ведь недалеко от нас были большие охотничьи угодья, оттуда сплошным потоком шла свежая дичь из западной части гиблого леса. Почему только оттуда, я еще узнать не успел, но зарубку оставил. А вот на счет мяса решил уточнить сходу, решив не плодить сущностей на ровном месте:
– Мам, но мы же буквально вчера ели свежего кролика, что такого в этом копченом и вяленом мясе?
Мама, повернулась ко мне и нежно улыбнулась:
– Точно, мы же еще не рассказывали, в общем, это мясо от семейства Акимичи, из Конохагакуре но Сато (деревни скрытой в листве). А они считаются кланом, что держит одни из лучших ресторанов среди всех элементальных стран! Кроме того, это не простое мясо, а мясо из закрытых охотничьих угодий клана Нара, доступ к которым они имеют из-за дружбы между этими столпами Конохи. Его полгода не возил наш обычный поставщик старик Кирито, но в это раз обещал привезти.