– Ашма? Если тебе нужен домашний питомец, давай лучше заведем котенка, даже он будет поразумней этих дикарей.
С бесконечным презрением проговорил Учитель, абсолютно безжизненным голосом.
– За жалкие столетия они совсем забыли, что это не они загнали МЕНЯ, а Я перестал изводить их.
Ревом яростного пламени пророкотал Учитель, единым движением отсекая руку Харону сану.
– Сенсей, я не знаю, что здесь произошло, но она точно ни в чем не виновата! Она еще ребенок.
Но что-то в учителе изменилось, пробудилось жуткое, вечное, бездна, но не та, из которой пришла моя душа, а другая, ледяная…
– Мастер, не надо, давайте уйдем домой.
Учитель медленно приближался к нам с девчонкой, поднимая меч в Ин-но камаэ ( она же поза Гнева).
Небо, все так же было глухо ко мне здесь, поэтому, не придумав ничего лучше, развернулся к учителю спиной, и подсев, подхватил Ассоль на руки, несясь в сторону храма. Она держалась за меня рефлекторно, а ее зрачки почти были круглыми, занимая практически всю площадь радужки, ужас, полностью поглотил ее.
Меня тоже обуревали чувства, но времени хотя бы почувствовать их, у меня просто не было. Я хотел спасти, хоть кого-то.
И поэтому бежал к храму, совсем забыв о прикрывающем его барьере, в который тело Ассоль и уперлось.
Заскулив от бессилия, я постарался оплести руку Волей, но ничего, совершенно ничего не выходило! Глаза! Они уже не раз выручали, и сосредоточившись на том, что я видел, и как смог разглядеть тонкие струны. Увидел место, где часть из них были разорваны Хароном саном. И со всех сил, представляя себя молнией, ударил в самое слабое место. Барьер, не сломался, как мне мечталось, нет, он просто втянул меня вместе с Ассолью…
– Ох, Ашма, не перестаешь меня удивлять, ты даже смог преодолеть мой запрет, за такое я согласен выполнить какое-нибудь твое желание.
Произнес стоящий передо мной Учитель. Я, даже не успев подумать, выкрикнул:
– Учитель, пощадите Ассоль и Харона сана, и если не сложно восстановите ему руку.
Учитель помолчал, потом мир моргнул, а со спины дошел стон, это, судя по звуку, учитель руку восстановил.
– Юный Ашма. Я, выполнил твое желание, но помни. Враг, навсегда остается врагом, не дели с ним хлеб, не зови его в дом. Если у врага еще осталась честь, Враг не может быть бывшим. Он будет и есть…
После, учитель исчез, похоже, продолжая выполнять свое обещание, касающееся поглощения «фонтана» в храмовом комплексе.
Глава 18
Глава 18
Харон, старейшина клана тигров, глава корпуса на восточном крыле клана.
Мальчишка передо мной удивлял. Его порыв, был чист, красив и благороден, но глуп. Он был похож на Старика, куда сильнее, чем ему кажется. Когда-то Хранитель, как его стали звать так же относился ко всем вокруг, но да, как он и сказал, враг навсегда остается врагом.
Невольно на голых инстинктах я даже выпустил когти, но на меня с шипением бросилась внучка.
– Даже не думай старый дурак! Тот, кто навредит благодетелю, становится хуже демонов, ты сам меня этому учил!
– Да что ребенок понимает! Пронеслась мысль в моей голове.
– Она родилась во времена относительного покоя, и является свидетелем лишь клановых войн да простой внутривидовой борьбы, и ничего не знает об эпохе истребления, которую наводил названный Хранителем мира старых правил. Стряхнув глупого ребенка с себя, я поблагодарил юношу, и пошел домой, пока в спину мне не крикнули:
– Харон сан, вы не будете против, если я продолжу посещать местные леса, для своего прокорма? Учитель не оставил мне никаких других инструкций кроме одной, поэтому вопрос с пропитанием, полностью на мне.
Вопрос вызвал во мне теплые эмоции: - этот мальчишка боится меня, Старик никогда не боялся никого, этот, все-таки несколько другой. В нем есть, нет, не та тьма, которой Старик лишен, и лишил остальных. Но в нем есть какая-то серость. Что уже дает возможность для маневра. Улыбнувшись, но, не показывая улыбку не ученику Старика, не своей взбалмошной внучке, ответил:
– Можешь даже в гости заходить, так и быть и накормим и оденем, нечего в неглеже бегать. Даже нужно.
Ашма
Когда Ассоль тян и Харон сан ушли, я смог немного расслабиться, вернее тут меня и нагнали все сдерживаемые ранее эмоции. Просто с головой поглотив и размазав по гладкому и теплому гранитному полу храма. Я буквально ходил по льду, ведь стоило Харону сану дернуться, тогда, когда я сбил с ног его внучку, и я бы умер, лишь его желания вполне бы хватило на меня. И не уверен, что сил Мастера бы хватило, что бы именно защитить меня, а не уничтожить мужчину… Да и потом, реакцию Ассоли я не мог никак предсказать, однако все обошлось… Тут я снова выдохнул, спуская внутренне напряжение.
Переживая один кризис за другим за другим, я вернулся к тому, что волновало сильнее всего. Что случилось с вечно спокойным и расслабленным Сенсеем, почему именно эти люди вызвали в нем такой гнев. Что же он пережил, что бы хранить в себе такую Бездну! Не ту, что хранит в себе души, что готовятся к перерождению, а голодную и безжалостную - жуть мне такое вообще не по душе.
От воспоминаний аж озноб пробрал, да и мурашки в этот раз пробежать по телу не постеснялись. В критический момент они подло скрылись, абсолютно не выдавая себя, но сейчас вволю порезвились по всему телу, заставив нарушить такой приятный покой, из-за чего пришлось повернуться на бок. Приложив щеку к теплому граниту, я трогал чуть шершавую поверхность, нагретого солнцем камня. И увидел, какую-то дымку, на месте той привычной Пустоты, занимавшей центральную область храмового комплекса. Посреди которой мне привиделся фонтан, переходящий в анфиладу огромного собора.
Но стоило мне приподняться, как все пропало, я вернул голову на место, но увидеть то сооружение, окруженное отсутствующими по всему храму деревьями, больше не удавалось. Эта пустота создавала все больше загадок и совершенно игнорировала раздачу ответов.
Обойдя вокруг и наискосок и еще пятью способами, и с подключением глаз, и ничего не обнаружив, я забил. А забив, благополучно уснул, и вернулся к своему недельному графику, проведя так еще целый месяц. Тренировки, поиск еды, продолжение развития, в частности продолжал заниматься разветвлением своей чакро системы. Одним словом рутина, что давалась мне на удивление легко, ничто мне не угрожало, ничто не угрожало моей семье, после слов Учителя были какие-то подозрения о будущих проблемах. Но их решение это то, с чем придется столкнуться мне в будущем, а сейчас, я просто наслаждался жизнью, спокойствием, медитациями… И так целый месяц… А мне только пять лет… И воспоминания прошлых жизней совершенно не стремились накрыть меня с головой, наоборот, все то, что казалось мне привычным и нормальным истончалось. В какие-то моменты я даже начинал сомневаться в том, что были эти воспоминания до рождения. Про свет, про ощущения того, каким я был совсем маленьким, я сомневался в том, что это не последствия серьезных ударов по моей голове. Убеждало в обратном, только ощущение тепла от той пустоты, в которой нежилась моя суть. И то, что в этой жизни отголоски того комфорта иногда находил. Короче воспоминаний не было, опыт прошлых жизней не догонял, а память о памяти ничего не давала. Я устал от одиночества, почти до слез…
В общем, мне это надоело, поэтому закончив все основные занятия, отправился в сторону возделанной земли. Предварительно соорудив подобие хоть какой-то одежды из крупных пальмовых листов и чуть подсушенной лианы. По сути, двигался, что бы попасть в гости, наскучило мне сидеть в четырех стенах. Меня же вроде ждали, но изменить привычке пройти через лес я не смог. Тем более захотелось проверить то место, где я встретил странные яйца, больше таких находить не удавалось, а те, что таки схватил, похоже разбились во время потасовки с девчонкой. Я шел по памяти, потому что любые следы моего прохода были давно срощены местной высокой травой. Не был уверен, но вроде заходил я, около вот этого кривого дерева, что по ощущениям, когда-то молния ударила, даже удивительно, что не заметил сразу. Итогом моих хождений стал вывод о том, что не зря я сразу дерево не узнал, около часа потратил на то, что бы найти поляну, на которой мы с Ассолью бесились, а если точнее на которой меня избивали. Вот тут следы нашей деятельности зарасти не успели, деревья не трава, так быстро не восстанавливаются, хотя, может я чего-то не знаю. Потратив еще пару часов на розыски гнезда, я не нашел никаких следов. Не разбитых яиц, не самого гнезда – ничегоооо. Не солоно хлебавши я понуро отправился на выход из леса, где меня уже ждала Ассоль.
– Привет, Ашма кун, а я тебя уже давно жду, а ты все не идешь, но дедушка мне строго настрого запретил первой к тебе подходить, так что сегодня ты меня сам нашел, молодец какой.
Идти в гости резко расхотелось, но женщина… она естественно моего мнения узнать не удосужилась. И схватив за руку, потащила из леса, удивительно, но при всем моем внутреннем не желании снова за кем-то следовать, хоть какое-то общество было мне весьма приятно. Поэтому, коря себя за ведомость и не желая от нее в данный момент избавляться, шел за Ассолью и мучился этими противоречиями.
– Ассоль тян, а куда ты меня тащишь?
Пытаясь притормозить, спросил я. Но куда там, я буквально пятками скользил по поверхности, а девчонка словно бык, с легкостью перла меня за собой, наглейшим образом проигнорировав мое обращение. Вытворять какие-то пируэты мне не хотелось. Особенно учитывая, что на мне из одежды была лишь эта смешная юбка перьев.
Хотя, наверное, упираться с моей стороны было вдвойне глупо, ведь происходило ровно то, что я и хотел, меня вели в общество… К еде и одежде. К теплу и чему-то новому. Так я и шагал, оглядываясь по сторонам, а разглядывать, было что.
По обе руки от дороги раскинулись пшеничные поля. Их легкий шелест, успокаивал, давал уверенность в завтрашнем дне, давал надежду на горячий хлеб, они еще не успели пожелтеть, но юность свою эти столь значимые стебельки уже пережили. Знаете, природа умеет шуметь по-разному, гроза в поле, ужасающее событие, особенно если вы за ней наблюдаете не из дома, а оказываетесь в ее эпицентре. Молнии сверкают прямо над головой, от грома дрожит земля, и вы, один на один с тоннами дождя и раскатами света, озаряющими бывшую звездной ночь. Или вы с родителями на пикнике, сидите ночью у костра, отстрекотали сверчки и цикады, и лишь раздражающий свист комарья позволяет поверить, что происходящее реальность, а не сказка.