Наглый паразит.
С улыбкой заметил Минато, смотря лисьими глазами исследователя на мигающую печать. Это был интересный опыт работы, так как он впервые сталкивался с нечто подобным. Даже запечатывание массивного природного источника чакры в Роуране было гораздо легче по своей структуре кодировки, чем запечатывание этой проклятой метки. Роуран не живой и имеет заданные, статичные параметры. Джуин же способен изменяться, что мешает работе.
Стоило Намикадзе закончить работу, потягиваясь в спине из-за затекших мышц, как на улице прогремел взрыв. Мужчина рефлекторно выбежал, двумя слитными движениями разворачиваясь и прыгая вперед, будучи готовым защищаться. Звуки взрыва доносились из чащи, около семи километров от них. Шум был не таким громким как могло показаться, но ударивший черный дым в небо своим неестественным потоком говорил о том, что был рожден он не по приказу природы или в ходе человеческой длительности. Здесь постарались шиноби. И Минато догадывался кто это мог быть.
Темная Заря 77
Минато собирался отправиться к месту взрыва, но странное взвинченное чувство опасности не дало ему ступить даже шага. Мужчина остановился, озираясь по сторонам. Его сенсорика не могла определить местонахождение опасности, что еще больше раздражало. Раскинувшийся лес кругом отличался от монструозных деревьев страны Огня, прятаться за такими стволами было глупо, да и впрочем сам природный фон чакры здесь был несколько скуднее. Встав в боевую стойку, Минато достал свой кунай, будучи готовым атаковать или защищаться в зависимости от ситуации.
— Ку-ку-ку, какая встреча, Минато-кун!
Низкий, глухой шипящий голос блондину был знаком. Пусть в своей жизни Намикадзе редко пересекался с Орочимару на заданиях или в других сферах, но все же некие обстоятельства их знакомства и совместной работы присутствовали. Мужчина, представший перед ним выглядел совершенно иначе, нежели в те разы, когда они вообще встречались. Черные длинные волосы стали короткими и изменили цвет на противоположный, его высокое худощавое тело несколько «усохла», да и почему-то руки двигались. Также стоило отметить, что санин был полностью перебинтован и выглядел крайне нездорово.
— Давно не виделись, Орочимару-сан.
Намикадзе попытался выдавить добродушную улыбку, смотря на жестокого ученого, погубившего ради своих амбиций не одну сотню людей. Помимо этого, этот человек ему был неприятен из-за возможной связи с его дочерью. Орочимару был очень скользким персонажем, с которым можно было иметь дело, но очень опасно и с весьма жестокими последствиями. Единственный видный из-за бинтовых повязок глаз змея опасно блеснул ехидством.
— Думаю ты успел уже познакомиться со своей дочуркой. По своему опыту скажу, что личность она крайне интересная и в тоже время независимая.
Низкий голос Орочимару отдавал неприкрытой ехидной нотой подстрекания и провокации. Минато пытался держать лицо в улыбчивой, наивной маске, но когда речь зашла о Наруто – некоторые эмоции нашли трещины в его самоконтроле.
— Наруто… иррационально сильный шиноби с чудовищным потенциалом. Забавно, что Коноха получила такого врага. Но в тоже время мне интересно как ты поступишь, Минато-кун. Вернувшийся к жизни, ты вполне можешь поменять ход истории – это опасно.
Речь Орочимару стала более угрожающей под конец. Его вертикальный зрачок сузился в тонкую линию из-за настигнувшего разум раздражения.
— О чем вы говорите?
Намикадзе пытался сохранять вежливый тон и вменяемую оценку происходящего. Сжав кулаки, его голубые глаза немного потемнели. Санин любил говорить непонятными афоризмами.
— Ваша конфронтация может вызвать жуткие последствия для всего мира. Эта война отца и дочери может грозить концом всему. Война – это изменения, а изменения – жизнь. Но ваши – разрушения. Мне любопытно узнать какие цели преследуешь ты.
Голос санина был тяжелым, а его мысли, которые тот пытался изложить весьма непонятными. То о чем он говорил было естественным ходом событий, когда два сильных шиноби растягивают конфликт и естественно накапливают мощь, что в итоге выливается в крупномасштабные битвы. Но к чему вел змей было вообще не ясно.
— Твоя дочь самый неординарный и самый загадочный шиноби, которого я когда-либо встречал. Она опасна и чудовищно сильна…
— Да о чем ты говоришь!?
Намикадзе ощущал странную тревогу, пока санин вел свой монолог. Его предчувствие говорило о том, что назревает достаточно неприятная ситуация. Змей не просто так говорил с ним, не поприветствовать же пришел. Да и в духе Орочимару было бы начать выпытывать информацию о его воскрешении, нежели говорить об одном нукенине. Минато вспылил и больше не хотел вести размытый разговоры, желая перейти к сути дела поскорее.
— Союз. Между мной и тобой. Без Отогакуре и Конохагакуре.
Предложение санина повергло в шок блондина. Его голубые глаза расширились с явным неискромётным удивлением смотря на беловолосого. В свою очередь змей оставался чрезвычайно спокойным с еле видной ноткой раздражения в желтых глазах.
— Что за!… Глупость. Ты напал на деревню, убил Третьего, ставил опыты на односельчанах, совершил неисчислимое количество преступлений против деревни и всех шиноби! И сейчас предлагаешь мне союз!?
Аура КИ Минато стала практически физической, его плотная энергия заставила молодые травинки прижаться к земле, словно по ним проехался трактор. Глаз змея заулыбался, а очертания губ под бинтами выдавало его веселье.
— Да. Думаю что этот союз в наших общих интересах. Конечно, тебе не просто решиться на убийство собственной дочери? Хотя я не прав. Ты уже дважды предпринял попытки ее ликвидации. Тогда в чертогах Танзаку, и сейчас… Ты же пришел не на море смотреть, Минато.
— Это мое дело! Тебе не стоит вмешиваться.
— Отнюдь, Минато. В одиночку тебе не победить. Твоя сила ограничена способностями хирайшина, но я могу помочь. Никто в этом мире не владеет большим количеством утерянных техник, нежели Я. Наруто развивается с чудовищной скоростью и вполне возможно в скором времени она предпримет новую попытку завершить начатое. Тебе стоит убить ее до этого.
— Орочимару, замолчи…
Намикадзе сжал кулаки до побеления костяшек. Его вены на висках и шее вздулись из-за резкой вспышки гнева. Мужчина прожигал ненормальную фигуру змеиного санина своим холодным взглядом, в коем читалась откровенная угроза. Губы блондина были плотно сжаты, чтобы наружу не выскользнула какая-то поспешная ругань или оскорбления.
— Я понимаю, как тяжело принять руку врага. Но самые сложные и противоречивые союзы дают самый невероятный результат.
Санин еще шире растянул губы под повязкой, усмехаясь из-за представленной в его уме аналогии союза Сенджу и Учиха. Вековая вражда была завершена и вместе с ней завершилась эпоха клановых войн, появились Гакуре и началось новое время. Хотя даже при том, что эти два клана были в высшем эшелоне силы мира шиноби, они не были сильнейшими в абсолютном понимании. Но именно их мир положил конец эпохи хаоса, дав начало новому будущему.
— Ты же делаешь это не просто так. И не из-за страха перед Наруто.
Минато сжал все негодование, появившееся из-за надменной натуры Орочимару и пытался мыслить рационально, подбирая слова, чтобы передать свою мысль и в тоже время подстегнуть гордыню санина.
— Оу. Ты прямо читаешь меня насквозь. Помоги мне снять печать Бога Смерти, в свою очередь я обещаю больше никогда не предприму ни единой попытке навредить Конохе и полностью откажусь от идеи ее разрушения.
Требование нукенина оказалось довольно предсказуемыми. Намикадзе уже думал о печати Бога Смерти, но не из-за рук санина, а из-за половины чакры Кьюби. Как сломать ее без маски Шинигами?
— Вы стали говорить понятнее. Неужели вас так сильно гложет проклятие Третьего? Хех.
Минато не смог отказать себе в удовольствии немного поездить по изнеженным канатам собственного достоинства. Все же играться на нервах людей, что глубоко уверены в своей непревзойденной исключительности видимо была их семейная черта.
— Что касается вашего обязательства… Что мне мешает убивать вас здесь и сейчас? Тогда всякая угроза возвращение санина исчезнет.
Смерив ехидство, Намикадзе собрал все чувства в кулак и выдавил истинно леденящий душу тон. Конечно, таким не напугать шиноби легендарного уровня, но сейчас Орочимару был далек от этой планки как в чистой силе, так и в техниках, раз ему требовался «союз». Намикадзе подбросил свой трехлепестковый кунай в воздух, словно готовясь его отправить в санина. Выражение лица Орочимару приобрело крайней серьезную мину. В его глазах была видна тень страха, все же даже будучи очень гордым человеком санин знал, что в прямом столкновении ему не победить Желтую Молнию.
— Хм. Видимо разговор не задался. Подумай о моем предложении, Минато-кун.
Тело санина стало темнеть и вскоре стало однотонного цвета грязи, после человекоподобная фигура неприятной бурой лужей разлилась по земле. Минато усмехнулся губами, смотря на распавшегося грязевого клона. Он и не думал, что Орочимару проявит снисходительность, придя под его ясны очи во плоти. Тяжёлый выход мужчины наложился на его тихую ругань себе под нос, так что никто, ничего не слышал. Картина была крайне неприятной. Если сам санин признавал угрозу исходящую от Наруто, то она была более реальной, чем казалось доселе.
— Черт…
Минато закрыл лицо ладонью. Ему уж очень не хотелось видеть что-либо сейчас, что могло вызвать его раздражение. Разум мужчины сейчас был занят отнюдь не переживаниями насчет дочери или же предложением санина. Если говорить откровенно, то Намикадзе жил инерцией. Он не понимал нового мира, прошло меньше пятнадцати лет с момента его смерти, казалось что люди остались теми же, НТП не шагнул далеко, веяния культуры также не изменились. Весь остался прежним, лишь некоторые незначительные возрастные изменения произошли с людьми, которых он знал. Но вот в чем загвоздка, он все никак не мог начать воспринимать окружающих с той же простотой или точнее естественностью, что было до роковой ночи. Это сильно било по морали Хокаге.