Со временем к границе лагеря стали стягиваться основные силы и шиноби Ивы буквально стали зачищать. Подавляющее число джоунинов Конохи и само наличие Хокаге на передовой делало эту атаку проигрышной в самом начале ее организации. Хирузен также засветился на поле битвы, даже бросил пару огненных техник, но не участвовал в столкновении.
Через десяток минут нападение было полностью подавлено. Нападавшие не сдавались в плен, предпочитая смерть, поэтому у шиноби Конохи не было языка. Это сильно огорчало. После битвы к Роан подошел Сарутоби с широченной ухмылкой на устах. Мужчина вальяжно кивнул командующим джоунинам, благодаря тех за быструю реакцию и проявленный профессионализм в организации. Другим жестом - раскрытой ладонью он показал, что пока не желает слышать ответ о проделанной работе.
— Одно ваше существование уже изменило ход сражений. Я искренне благодарен, что вы выбрали нас, Роан-сан.
Хирузен, дабы не склонять спину прилюдно, уважительно кивнул подбородком. Роан все же была новоиспеченным шиноби и показывать так открыто свою благосклонность он не должен был.
— Вы слишком преувеличиваете мое значение, Хокаге-сама. Победа все равно была за Конохой. Я лишь дестабилизировала ситуацию на фронте.
Роан уважительно склонила голову, прилюдно показывая свою «покорность». Как бы они друг к другу не относились, но на людях роль «служащего» и «правителя» были неукоснительны.
— Что вы, благодаря вашим заслугам нам удалось закрыть южный фронт.
Сарутоби задорно, горделиво хмыкнул, с гордостью смотря полностью разбитый отряд Ивагакуре, лежащий сотнями трупов на земле и своих шиноби, раненных но не убитых. Среди коноховцев потерь не было вообще.
— Вы считаете, что он закрыт?
Хирузен улыбнулся так хитро, что Роан буквально ощущала неприятную липкую субстанцию на своей коже. Мерзкое чувство.
— Гютаро из рода Джундо - нышнений Дайме Страны Ветра. Мужчина пусть и склонный к разврату, но человек чести. Он не позволит Суне начать подлую войну, а если Сошоу все же поступится с властью Дайме, то Суне больше не видать ни доверия, ни расположения административного аппарата.
— Что мешает Сошоу поменять Дайме насильственным образом?
— Хах, вы мыслите слишком несвойственно обычному шиноби.
— Обычного шиноби вообще не волнует политика. Обычный шиноби живет сегодняшним днем, как обычный крестьянин, он не задумывается о том, что будет дальше, ибо сегодня он и убьет, и умрет, а может и все вместе, в один момент.
— Ха-ха-ха. Прекрасно сказано. Кмх. У Гютаро-сама настолько много бастардов, что если он умрет, то в управлении страны Ветра начнется кромешный ад. Законного наследника нет, даже принцессы. Одна группировка будет душить другую, а в это время Суна будет топить в реках крови политических противников своего кандидата, а это приведет только к краху репутации. Уверяю, слава Киригакуре является страшным сном для всех скрытых деревень. Мы не хотим работать с мафией и маньяками, пачкая свои руки кровью невинных.
Хирузен говорил так вдохновенно, что любой мимо проходящий, длинноухий шиноби был бы загружен патриотическим духом по свои длинные уши. Роан отметила высокий уровень харизмы мужчины и благоверно кивнула головой, но все же ее губы произнесли саркастическую шпильку.
— Как благородно.
— Ваш скептицизм мне не ясен.
Слишком резко ответил Третий Хокаге, бросив острый взгляд на Роан.
— Гакуре создавались не как простые объединения шиноби. Они создавались как механизм, что уменьшит конкуренцию за дорогостоящими заказами, чтобы малые кланы и их шиноби не брались за бандитскую работу. Простите за мою грубость, но ваш образ жизни видимо слишком отсталый, вы считаете нас за уголовную группировку.
Бланш ощутила обострившуюся атмосферу между ними. Несмотря на примененную технику, Сарутоби не сильно изменился, а ее несдержанность или же недостаточная осторожность в словах работала против нее самой. Роан уверенно начала свою речь, дабы переубедить мужчину.
— Хокаге-сама, я бы никогда не стала работать с мафией. В молодости я обожглась об этих «людей чести», на моих руках крови не меньше чем на ваших. Будь я не уверена, что вы бы не стали заниматься подобной деятельностью, то никогда бы не обратилась к вам. Это несло бы угрозу не только мне, но и моим ученикам. Мне просто претит все эти рассказы о чести и благородстве шиноби, которые используют яды в прямом столкновении.
Решив сбросить все свое «недовольство» на подлость неких субъектов, а точнее на шиноби Суны, девушка ощутила, как обострившаяся атмосфера начала сходить на нет.
— Хитрость и подлость - две разные вещи. Также у них есть множество вариаций. Суновцы пусть и кажутся подлыми, но…
— Давайте не будем вести этот бессмысленный диалог. Всегда есть ублюдки и рыцари, защитники и мучители, честные и подлые. Среди них, точно также как и среди нас есть храбрецы, дураки и подлецы. Даже одна моя ученица, несмотря на все приложенные мной усилия, выросла садисткой.
Сарутоби кивал, слушая слова о подлости и чести. Двойственность мира была ему знакома не по наслышке и быть уверенным в чем-то одном с таким жизненным опытом просто невозможно. Но когда Роан начала говорить про свою ученицу, уши Хирузена от удивления поползли наверх.
— Эм?
— Левиафан нравится запугивать своих врагов до дрожи в костях.
Услышав об этой черте характера белокожей подпочечной Бланш, Сарутоби невольно вспомнил ухмыляющуюся рожу своего ученика с аналогично белой кожей.
— Ох. Кого-то мне это напоминает.
Роан без труда поняла о ком шла речь.
— Думаю, что Орочимару на ее фоне - лапушка.
— Вы не знаете этого змееныша, он даже меня умудряется пугать.
— Меня иногда пугают выходки зубастой. Она любит кусаться и не брезгует перекусить глотку врагу, когда руки заняты.
— Орочимару использует свой язык как хлыст, и может им удушить врага, или бросить кунай.
Оба «старика» в одночасье недовольно замолчали, вспоминая выходки своих учеников, но потом в голос одновременно засмеялись. Проделанная работа Роан закончилась удачей, Сарутоби не стал более подозрительно относиться к ней. Отсмеявшись, оба замолчали на некоторое время, Роан надеялась, что так они и расстанутся, разойдясь по своим делам, но Хирузен был настроен не так.
— Ваши способности очень пригодятся западному фронту. Вы видели шиноби Ивы, их техники земли удивительны. Они достигли хорошей командной работы, что спокойно применяют массовые техники. Тем более в той местности нашим шиноби очень трудно вести бой на земле.
Роан невольно нахмурила брови, она понимала, что ее «работа» в этой войне не окончится только фронтом с Суной, но так сразу бежать на другое поле боя - ей попросту не хотелось. Говорить что-то против или же пытаться отвертеться - глупо. Это только скажется на отношении к ней. В ее положении можно было только склонить голову и покорно уточнить место и время отбытия.
— Когда мы отправляемся?
— Через два дня, вы и ваша подопечная вместе с половиной высшего состава южного фронта двинетесь к западным границам страны Огня.
Голос Сарутоби не звучал довольным или же удивленным. Обычный, спокойный непреклонный тон командующего. Не плохой и не хороший, не подлый и не сочувствующий. Так надо было и так будет. Все просто и ясно.
— На этом все. Можешь быть свободна.
Хирузен величаво кивнул головой, поднимая перед Роан раскрытую ладонь, невербально говоря, чтобы так покинула его компанию. Этому жесту девушка была крайне рада и незамедлительно последовала прочь.
Проходя мимо рядов шиноби, Роан встретила множество людей, что улыбались, глядя ей в лицо. В памяти это бередило воспоминания о тех днях, когда всякий коноховец был готов разбить ей голову камнем и бросить ее на растерзание собак. Жуткий диссонанс. Это ощущение было странным и даже неприятным. Дуальность мира такова, что сейчас все может быть плохо и все вокруг тебя враги, а завтра они уже верные товарищи. Одно твое действие меняет всех вокруг тебя.
— Роан!
Окрик знакомого мужского голоса заставил девушку тяжело вздохнуть. Развернувшись она увидела запыхавшегося мечника. Молодой человек выглядел весьма потрепанным и немного помятым, на его рукавах были следы крови, а сам тот по инерции продолжал сжимать в руке рукоять меча. Его длинные волосы покрыты пылью, а сама прическа крайне нелепа и растрёпана. Он даже не успел или не сумел заплести хвост.
— Я слышал, что основные силы Ивы метили в тебя.
Взволнованный голос Кеншина был медом. Это странное непривычное чувство, когда за тебя волнуются - льстило и грело душу Роан. Пожалуй, она такое слышала в последний раз только от Акаме и Акиры. Обе девушки в той или иной форме искренне беспокоились за нее.
— Я в порядке. Не стоит волноваться.
Роан вежливо и несколько отстраненно кивнула головой, благодаря парня за выказанную заботу. Но Кеншину так не показалось, в ее отрешенности он видел некую неуверенность и сильную задумчивость. Сделав несколько шагов вперед, он сократил между ними расстояние буквально до одного короткого шажка. Больше он боялся сделать.
— Ты выглядишь взволнованной. Могу ли я чем-то помочь?
— Нет. Это не в твоих силах.
Резкий ответ девушки не казался чересчур грубым, он был в ее стиле - жестокая констатация факта. Кеншин быстро понял о чем шла речь. Сила Роан была неописуемой и не использование ее, уже при такой известности, была бы стратегической глупостью. На двух других фронтах до сих пор идут страшные бои за доминирующую позицию. Там очень тяжелая ситуация.
— Тебя отправляют на западный?
— Да.
Роан, несмотря на то, что должна была грустить, заметила эту эмоцию на лице парня. Обиженным, грустным он выглядел очень мило и в тоже время харизматично.
— Хм. Это я должна тут грустить. Меня же все-таки отправляют или ты пойдешь за мной?
Кеншин тяжело вздохну, будучи глубоко разочарованным в этой ситуации. Парень отрицательно качнул головой, опуская плечи.