Поступь тысяч ниндзя чувствовалась грохотом во всем теле. Молодые, старые, генины, чунины, джоунины. Казалось все позабыли о мягкой походке ниндзя и двигались, словно конная кавалерия, топоча ногами со всей силы. Бланш двигалась в строю, люди вокруг нее были либо предельно собраны, либо предвкушающе настроены. Коноховцы не сомневались в своей победе, ибо бой должен был проходить на территории Страны Травы. Там, конечно, таких гигантских лесов не было, но руководство планировала быстрый переброс войск в место дислокации и сдвиг боевых позиций к глухим чащобам Страны Травы, где Коноховцы имели бы ландшафтное и стихийное преимущество.
Люди вокруг девушки были едины как никогда, так на них сказывалась военная дисциплина и психология военного времени. Сейчас они были не единоличниками шиноби, служащими одному правителю, сейчас они не были клинками в темноте, разящие врагов Хокаге, сейчас они были армией, солдатами, где следовало шагать нога в ногу, дышать в унисон и даже соединить ритм сердец. Этой непередаваемый общий настрой плохо влиял на Роан. Девушка после бытия в лагере южного фронта старалась не заводить знакомств среди младшего и старшего состава, в общественном сознании, естественно с ее подачи и махинаций, укоренился образ сорокалетней женщины ветерана. Седые волосы, жесткий голос, суровый взгляд и пассивная недоброжелательность, смешанная с паранойей или по-человечески говоря - стерва редкостная.
Но несмотря на созданное амплуа, это никак не мешало фанатичным генинам просить у нее автограф или же какой-нибудь дельный боевой совет, также как и не мешало молодым, но уже высокопоставленным ниндзя проявлять к ней уважение в том или ином образе. Бланш не переставала удивлять, ибо не так давно прогремела чудовищная история, что должна была сказаться на ее репутации, сделав ей образ некомпетентного высокородного глупца. Но все повернулось как-то иначе, и здесь можно с уверенностью заявить, что Бланш избежала всех подозрений только по одной причине. Несмотря на всю силу, она никак не относилась к руководству восточного фронта. Такой же подчиненный рядовой, как и все остальные генины и чунины, она не вела групп, не имела учеников и подручных, следовательно и связей. Сия отрешенность от кормушки, позволила уверить общественное сознание в собственной неосведомленности, тем более враг затаился в верхах, ибо «главный» шпион, которого все обвиняли в провале операции, был руководителем диверсионного отряда, в который входила Роан.
Хорошее, уважительное отношение к ней младшего состава, конечно, некоторым образом сказывалось на ментальном состоянии Роан. Бланш все еще помнила недолгое бытие «Наруто» и то, как было плохо жить в том обществе. Ей также были доступны все воспоминания первоначальной владелицы этого тела, несчастной девочки, чью психику искалечили ненавистью, злобой и презрением. Поэтому отрешиться от прошлого, создать новые, человеческие связи с Коноховцами было сложно. Был некий ментальный порог, который Роан преодолевала с трудом.
Из-за этого она не ощущала себя частью армии, той движимой идеей и приказом силой. Ей все чудилось, что люди рядом с ней лишние, ибо если она применит какую-нибудь из привычных техник, это обязательно заденет товарища. И несмотря, что каждого шиноби с пеленок обучали внимательности в экстренных ситуация, чтобы он не попал под шальной огонь товарища или сделавшую рикошет технику. Роан не могла отделаться от этого параноидального чувства, и нет, это было не из-за жалости к невинным товарищам солдатикам, нет, это была опаска, что случайно побитый, покалеченный или убитый ее массовой техникой союзник аукнется чудовищным количеством проблем. Впрочем, ее мышление было правым для обычного человека, но никак не для шиноби. Ниндзя были готовы отдать свою жизнь, даже из-за вины собрата. Сила техники эквивалентна уважению к пользователю, Коноховцы знали ее мощь, боготворили ее стихию дерева и для них не было чем-то страшным быть задетым массовой площадной техникой. На то у них и были все пять органов чувств, да и к тому же всем до единого было понятно, что когда тот или иной высший чин начинает использовать свои техники, бежать надо со всех ног, иначе есть шанс попасть под раздачу. Это была проблема психологии шиноби и обычного человека, ниндзя в боевых условиях были готовы запросто отдать свою жизнь - главное победить врага.
Левиафан двигалась во втором батальоне, их отряд имел цель атаковать с левого фланга, когда авангард войдет в жестокую мясорубку с силами ивагакуре. В отличии от Роан, что больше специализировалась на техниках, Левиафан была чистым бойцом ближнего боя, ставить ее в авангард было бы гораздо разумнее, а Бланш отправить в тыл врага, дабы нанести удар со спины, так и возможных потерь среди личного состава было бы меньше.
Через три часа бега их армия приблизилась к точке назначения, Роан больше не имела той чудовищной сенсорики, поэтому не могла сказать как далеко враг, но у нее все еще оставались ДС. Погрузив одно сознание в гудодаму, Бланш отправила шар поиска истины на разведку, придав ему форму ворона. Создание из чакры могло просуществовать в дали от пользователя не больше двадцати минут, поэтому полет ворона был неестественно стремительным и сканировал он только линейную область своего движения по прямой.
В сорока километрах от них стояла армия Ивагакуре, большое количество человек, что с первого взгляда не сосчитать, стояла в пяти рассыпных колоннах. Каменщики были не готовы принимать удар или же атаковать, позади, в паре километров была длинная вереница шатров.
По всей видимости это будет «война» в полном понимании этого слова. Одной стычкой, масштабной, побоище не закончится. Теперь мне понятна причина, почему Сенджу и Учиха подписали мир только в поколении Мадары и Хаширамы, да и к тому же не просто объединились, а подтащили к себе, точнее в свою деревню альянса двух кланов, другие большие или уже угасающие семьи. Собственные силы были на исходе и огромная вероятность, что поистине сильных бойцов было не так уж много. Как говорится, историю пишут победители. А победители не могут сказать, что просто ресурсы обоих великих кланов истощились. Да, впрочем эта тенденция видна и здесь. Пока есть порох, пока есть сила, пока есть люди будет идти война, как только потери обеих сторон достигнут критического момента, война прекратится и победителем будет тот, на чьей стороне будет больше выживших ветеранов и оставшихся ресурсов.
Тяжелый вздох потонул в топоте сотен ног. Роан продолжала движение впереди строя, риннеганом осматривая территорию перед ними. Таким образом они смогли избежать уже двух заложенных бомб, Бланш старалась не отсвечивать, потому что ее предчувствие говорило, что что-то здесь не так. В авангарде помимо рядовых и некоторых элитных джоунинов наблюдались белые глаза без зрачков Хьюга и редко мелькающие алые веера Учиха. Все были предельно напряжены и готовы к стычке.
Тяжелой поступью их легион приблизился к предполагаемому начальством месту боя. Хьюга способные видеть на дальние дистанции, гораздо дальше, чем поле зрения риннегана Роан или шарингана Учиха, заверили, что земля чиста и можно двигаться в лес. Тысячи солдат двинулись внутрь, сначала шиноби осматривались, потому как был высок шанс того, что ивовцы заготовили ловушки именно на деревьях, а не на земле. Каменщики либо знали, либо предполагали, что Коноховцы двинуться именно к этой местности, а бомбы расположенные на пути легиона говорили об этом крайне отчетливо.
— Чисто!
— Чисто!
— Чисто!
Из огромного строя авангарда доносились односложные выкрики Хьюга. Им было поручено исследовать деревья и их кроны на наличие скрытых ловушек, но все как один твердили тоже самое. Ощущение неприятности говорило само за себя, Роан нервно озиралась по сторонам, щурила глаза, всматриваясь в деревья, пытаясь получить ответ на невысказанный вопрос и практически параноидальное чувство скрытой опасности. Но стоит отметить одно - она была не одной такой. Десятки высокопоставленных ветеранов командующих авангардом также недовольно скалили зубы, цыкали языками, прикусывали щеки, хмурили губы или напряженно смолили сигареты, всматриваясь в этот лес высоких дубов. Шиноби было привычно вертеть в руках какое-нибудь колюще-режущее оружие, но в плотном построении и военной дисциплины до начала боевых действий или до отдачи определенных команд доставать оружие было нельзя, только тем, кто орудовал копьями, шестами и дао разрешалось держать их в руках, и то были строжайшие рекомендации замотать их в бинты и убрать за спину. Потому что, во-первых, руки устают от постоянного держания, во-вторых, неся в руках оружие, боец создавал некое напряжение, как у себя в голове, так и в головах других солдат.
Ожидать приказа пришлось долго, порядка двадцати минут главные лица авангарда общались между собой и пришли в выводу, что все же надо занять верхние пути. Джоунины повели строй вперед. Шиноби Листа оказались в более привычной атмосфере, где их везде и всюду окружали маленькие ветки, листья, запах коры и листвы. Некоторым все же такое положение не нравилось, ибо из-за количества войска и не такой «большевизны» местных деревьев было трудно расположить большую армию в одной точке. Авангард растянулся практически в два раза, охватывая большие периметры леса, а следовательно и практически поля боя.
Следом ожидало самое тяжелое, утомительное и нервное задание - ожидание. Коноховцы готовились ждать врага. Роан доложила, что ее призывной зверь нашел ивовцев и их, что стоит подметить жирной полосой, лагерь. У Коноховцев тоже был свой лагерь, но он был неприлично далеко отсюда. Больше пятнадцати километров, вытащить тяжело раненных с этого поля боя точно не получится.
Некоторые наивные глупцы, услышав о таком раскладе, гнусаво ухмылялись, говоря, что с Ивовцами будет покончить проще-простого, ибо лагерь, в который они начнут бежать и складывать больных, будет взять легче, чем пробиться сквозь полки их нерушимой воли. Роан считала это глупостью, стоит Коноховцам начать движение в сторону Ивагакуре, как им на встречу двинуться сытые, выспавшиеся, вылеченные, отдохнувшие и полностью готовые шиноби.